Когда он это осознал и приловчился вкладывать в Движения Языка всю свою Душу, Маша сразу его поощрила, придвинувшись ближе, и он наконец вкусил внутренние Соки её Письки; вспомнив, что у него с самого Утра во Рту ещё маковой Росинки не было.
Женя попробовал Клитор. «Ах!», выдохнула Маша, сжав Коленями его Голову. Зазвучала волшебная Мелодия, она плыла, возникая из Ниоткуда, наполняя Сердце Жени Умиротворением.
Маша разжала свои Колени и потянулась к Кровати, перетряхивая свои Брюки, выуживая из Кармана Телефон. Мелодия на Миг стала громче, но сразу пропала.
— Да, — сказала Маша.
Женя быстрыми и лёгкими Движениями своего Языка задевал её Клитор.
— Да как обычно. А кто там ещё был? Ты видела? Ну тогда… а-ах!… нет, ничего! А когда они собираются? Сейчас, подожди, Ленке-ах! в Аське отвечу.
Маша повернулась к Ноутбуку и быстро напечатала Текст.
— Готово! Нет, Наська, я не смогу. Давай, а-ах, на Следующих!
Маша сидела верхом, сосредоточенно смотрела перед собой и вела Диалог. Женя был уверен, что знает и Ленку, и Наську, причём знает так, как узнавал он сейчас саму Машу.
Но ничего Похожего ему ещё не приходилось испытывать. Маша была самый драгоценный Инструмент, на котором ему разрешили играть. Маша была самый опытный Дирижёр, которому хотелось следовать. Их совместное Творчество напоминало Симфонию Амадеуса своей Лёгкостью и Гениальностью. Конгениальностью.
Женя быстро-быстро трепетал Языком над Клитором, как Мотылёк над Цветком. Маша порозовела и часто дышала. Вдруг она сжала Губы и приникла к Жене, наклонившись гибким Станом вперёд, совершенно закрыв ему Дыхание. Женя замотал Головой, но Маша цепко держала его своими Коленями. Тогда он оторвался с сожалением от Клитора, бесцельно раскрыл Рот с неподвижным Языком и считал, сколько он ещё продержится без Воздуха.
Но как только Движения Языка по Клитору прекратились, Маша тотчас отодвинулась назад. Дав Жене надышаться, она снова требовательно сжала его Коленями, дав Шенкеля, и немного поездила в Седле, устраиваясь и давая понять свои Желания. Всё это Время она увлечённо болтала по Телефону.
Женя продолжил лизать Клитор с прежним Усердием. Через некоторое Время Маша вновь стала вскрикивать среди Разговора и вновь прижалась к Жене, лишив его Дыхания. Как только его Язык отлип от Клитора, она сразу же позволила ему дышать.
Так повторилось ещё несколько Раз, прежде чем Женя осознал, что от него требовалось.
Маша вовсе не хотела сразу кончить, она собиралась растянуть Удовольствие. Как только Женя понял это, он стал следить за своим Языком и уменьшал Время от Времени Интенсивность своих Движений. Пытка Удушением сразу прекратилась.
Маша даже поощрительно похлопала его по Пенису, не отрываясь от Разговора (это был уже третий Звонок за Утро).
Время до Полудня пролетело незаметно. Закончив очередную Беседу, Маша посмотрела на Часы, присвистнула и, быстро вскочив на Ноги, отправилась в Ванную отмывать Слюну Жени.
Она вернулась сосредоточенной и встала над Женей.
— Женька, мне совсем не понравилось, что ты мне мешал разговаривать с моими Подругами. Я тебя сейчас накажу за это, не откладывая Дела в долгий Ящик. Как ты на это смотришь?
Она была столь прекрасна, возвышаясь над ним, что Женя выразил своё полное Согласие.
— Хорошо. Обычно я наказываю на Столе. Помочь тебе встать?
Женя попытался встать сам, но ему удалось только, приподнявшись, сесть Боком. Маша, переступив, поставила свою Ногу вплотную к нему. Он, опершись, встал в полный Рост, чувствуя, что, стоит Маше убрать свою Ногу, и он растянется на Полу.
— Нет, так не пойдёт. Придётся тебе Ноги развязать. Ещё не хватало, чтобы я тебя тащила на Эшафот.
Женя вежливо засмеялся. Маша удивлённо посмотрела на него снизу вверх. Она развязала Верёвки и указала Жене Стол у Окна, на который ему следовало лечь Грудью.
Женя повиновался.
Маша отсоединила от Ноутбука Кабель и, сложив его втрое, хлопнула несильно по Ягодицам Жени.
— Ну как тебе Ощущения?
— Нормально.
— Сейчас будет больно. Можешь орать, сегодня всё равно никого нет в Здании.
Она оказалась права. Свист кабеля в Воздухе сменялся обжигающей Болью, вскоре Ягодицы Жени горели, он вскрикивал.
Маша вспотела и сбросила с себя Блузку.
— Ты вообще отдаёшь себе Отчёт, с кем ты находишься? Понимаешь ли, какую Ответственность я позволяю тебе брать на себя? Ты показал себя совершенно легкомысленным и невоспитанным. За это я тебя сейчас накажу.
«А разве это было не Наказание?», удивился Женя.
— Определяю тебе Десять Горячих. Считай!
Первый же Удар заставил Женю подпрыгнуть. Он забыл обо всём, кроме дикой Боли. Он обернулся. Маша стояла вполоборота, отведя в сторону Руку с тонкой Тростью.
Её Вид подействовал на него отрезвляюще. Это всё ещё Игра или уже не Игра?
— Всё ещё Зелёный? — спросила Маша.
Женя помедлил. Он оценил Самообладание Маши во время Куннилинга, ей можно было доверять. И ему хотелось того, что с ним сейчас происходило.
— Зелёный.
— Тогда, поскольку первый Раз остался не посчитан, начинаем сначала.
Женя повернулся, лёг опять Грудью на Стол и сконцентрировался.
— Раз!
Маша дала ему прийти в себя после жестокого Воздействия Трости, выслушав извлечённую Ноту. Они вновь разыгрывали Симфонию, и уважали друг друга, как Музыканты. Снова Свист дирижёрской Трости. Снова невыразимый Звук Инструмента.
После пятого Удара Маша спокойным тихим Голосом стала объяснять Жене, как он должен себя вести в её Присутствии.
Женя от Боли потерял Способность ценить что-либо вокруг себя. Поэтому Слова Маши воспринимались им в этот Момент как самое Важное, самое Ценное и Дорогое.
— Ше-е-есть!..
—… Понимаешь, Оргазм для меня не Самоцель. Мне интересно общаться с Людьми, и для этого мне нужно Настроение. Ты обязан мне обеспечивать Настроение.
Свист.
— Семь!
— Но когда я хочу кончить, ты должен приложить все Усилия для моего Оргазма. Это понятно?… Твой Оргазм меня не интересует. Твои Потребности меня интересуют лишь постольку, поскольку ты должен быть в Состоянии мне служить.
Свист.
— Восемь!
— Не вздумай в Обществе каким-либо Образом показать, что ты — мой Раб. Мне достаточно того, что мы оба это знаем. Разумеется, и мои Распоряжения в Обществе должны быть выполнены.
Свист.
— Девять!
— Я нуждаюсь в тебе, Женька. Запомни это. Я говорю это сейчас, в Минуту наибольшей Близости между нами. Когда вдруг тебе покажется, что ты мне не нужна, вспомни то, что я тебе сейчас говорю. Мне нужна такая Рабыня, как ты.
Свист.
— Десять!
Женя обессиленно валялся на Столе, его Ноги дрожали, Ягодицы горели. Он не имел в себе никаких Сил, чтобы обдумать последние Слова Маши. И в то же Время он был уверен, что запомнил все Наставления наизусть.
Маша ушла в Ванную. Постепенно Чувства Жени возвращались к нему вновь, о произошедшей Близости с Машей напоминала только Боль в Ягодицах.
— Ну, милая моя Распутница, Гроза женского Общежития, теперь ты готова услужить мне?
Женя обернулся. Маша стояла на пороге Ванной голая, а между Ног у неё на Ремешках был привязан Годмише.
«Ёб твою Мать!… И всё-таки Зелёный…», — всё, что мог подумать Женя. Он уже не мог без Маши, это становилось ему очевидно.
— Как это можно меня ебать! Меня, Майора королевского Флота! Где Ваш Хуй, Мадемуазель! — передразнила Маша нараспев вчерашние Речи Жени.
Женя покраснел.
Она подошла к Столу и взялась за Пенис Жени, приказав ему расставить Ноги пошире. Она заломила Пенис назад и начала его нежно дрочить, не позволяя ему распрямиться вперёд.
Другой рукой Маша гладила Попу Жени. Она обмакнула Пальцы во Флакон со Смазкой и поглаживала само Отверстие.
— Прелестное Колечко, — похвалила Маша. — Ты ещё не течёшь? Ну ничего, скоро научишься у меня.
Поскольку от предыдущего Наказания Чувства Жени были сосредоточены на самых внутренних его Переживаниях, томление в Паху он воспринял особенно ярко. Он ощущал нечто приятное в своём Пенисе, но странным Образом эти Ощущения были притянуты назад, к Попе, в Колечке которой тоже начинало разливаться Наслаждение.
Маша не пускала Пенис вперёд, наоборот, приближала его к самому Колечку, в которое она очень осторожно вставила свой Палец и слегка ёрзала им по внутренним Стенкам. От этого Женя испытывал растущее Удовольствие, которое было больше, чем в ограниченном Пенисе. У него возникало необычное Желание, чтобы Наслаждение в Пенисе перешло в Наслаждение в Попе.
В это Время Маша добралась своим Пальцем до его Простаты. Женя застонал. Становилось очевидно, что Пенис не сможет дать ему Удовлетворение, а приятные Ощущения в Простате обещали ему желанную Разрядку.
Маша вставила второй Палец ему в Попу и двигала им по Кругу. Колечко расширялось. Мучения Жени длились. Он прерывисто дышал, хотел кончить, но не мог. Точнее, ему не позволяли кончить.
— Потерпи, моя Девочка, сейчас я тебя выебу, как следует, — произнесла Маша ласково у него над Ухом.
Она вставила третий Палец и ещё немного расширила Проход. Через некоторое Время — четвёртый. Женя изнемогал.
Прошло ещё несколько Минут, прежде чем Маша вынула свои Пальцы. Теперь она стала гладить Женю по Плечам, Груди, Ягодицам и Талии.
Наконец она подошла вплотную к Жене и нежно вставила ему Годмише. Своими Ягодицами Женя ощущал тёплую Кожу её Живота. Она двигалась внутри него еле-еле, но Женя почувствовал растущее Наслаждение в Попе. Маша взяла Женю Руками за Талию и крепче насадила на свой чудесный Хуй. Женя ойкнула.
— Так хорошо, милая?
— Да-а-а, — протянула Женя.
— Вот и у тебя появился ёбарь, да, киска моя? — Маша привстал на цыпочки и сделал несколько толчков сверху вниз, целясь в простату.
Женя взвизгнула от счастья.
Маша старался быть сосредоточенным, но невольно улыбнулся и небольно хлопнул Женю по ягодице.
Женя начала подмахивать, она стонала. Маша опустился ниже, где годмише упирался ему прямо в клитор и грозил довершить начатое Женей утром.
Маша замедлил движения, он взялся за верёвки на руках Жени и неторопливо их развязывал. Женя сама насаживалась на годмише. Наконец руки её были свободны.

Маша

Трах на речке

Спрут