держал взгляд.
— Ну хорошо, — выдохнула она. Она одним движением сбросила с себя простыню и встала так резко, что с прыгнувших сисек мне на колено упала капля молока. — Как мы сядем?
— Иди сюда, я позвал ее поближе. Прежде чем она успела понять, что я делаю, я взял ее за задницу и, приподняв, усадил на столик. Люба запоздало ойкнула. Я сел за столик. Ровно напротив меня располагались ее чудесные большие сиськи, мерно покачивающиеся и подпрыгивающие в такт тряске вагона.
Она посмотрела на меня сверху вниз, и я понял как она волнуется, пробуя совершенно странное — накормить своим молоком незнакомого мужчину. Я протянула руку и погладил ее волосы.
— Не волнуйся ты так, сказал я ей. Это всего лишь молоко.
Я перевел взгляд на груди. Ее левый сосок был очень напряжен, молоко сочилось и стекало по груди вниз, капая ей на юбку. Подавив непреодолимое желание взять ее грудь в руки, я наклонился вперед. Нежный пухлый столбик соска коснулся моих губ. Я поднял на нее взгляд, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами с полуоткрытым ртом. Раскрыв рот я взял весь сосок вместе с ореолом. Ее глаза расширились еще больше. Прижав сосок к небу, я подразнил его языком и тут же сделал всасывающее движение. Она вздрогнула и ахнула, я почувствовал, как множество маленьких струек брызнуло внутри мне в горло. Опустив взгляд я принялся сосать ее грудь. Она опустила мне руки на плечи, и шумно задышала. Я положил ладонь на ее ногу, а другой рукой взял и приподнял грудь. Молоко большими порциями брызгало мне в рот, я сглатывал его и все сильнее сжимал губами ее нежную грудь, которая становилась легче и мягче. Люба положила мне руку на голову и стала поглаживать.
— Боже, как хорошо, — промурлыкала она. — Наконец-то полегчало.
Я насыщался ею несколько минут. В какой-то миг грудь опустела.
— Спасибо, — сказала она признательно. — Мне это было очень нужно.
Она сделала движение, собираясь встать.
— Люб, остановил я ее, — А что мы тут так все и оставим?
Я слегка щелкнул ее по второму соску, из которого так и текло.
— Ой, — сказала она улыбнувшись. — Точно. Со второй мне тоже надо помочь.
Я взял ее правую грудь обоими руками и, широко разинув рот сжал. Люба охнула: крупные тугие струи молока брызнули мне в рот и на лицо. Она вытерла их с меня и улыбнулась. Некоторое время я брызгал себе в рот ее молоком, а потом отпустил грудь и засосал. Положив руки на ее бедра я принялся гладить и массировать их. Она поглаживала меня и не сопротивлялась. Осмелев, я одной рукой стал гладить ее ногу снизу. Она неровно вздохнула и ее дыхание как-то неуловимо начало меняться, однако я не останавливался на достигнутом. Я поднимался по икре, перешел к внутренней стороне бедра и почувствовал жар от ее промежности. Лицом я утопал в ее большой сиське, молоко в которой уже понемногу заканчивалось. Я положил руку на ее уже опустошенную грудь, продолжая досасывать правую. Под ладонью я почувствовал твердость и теплоту ее соска и начал поигрывать с ее сиськой, то слегка сжимая ее, то оттягивая, то наоборот — прижимая к ней. Другой рукой я при этом уже добрался до ее трусиков и теперь поглаживал ее большие губы прямо через
тонкую ткань. Люба шумно дышала, вцепившись мне в волосы. Молоко кончилось, я покусывал сосок и поигрывал с ним языком, чувствуя как он разбух от долгого сосания. В какой-то момент мне удалось оттянуть в сторону полоску ее трусиков и прикоснувшись к ее губам я почувствовал как между них собралась нежная горячая слизь ее страсти. Почувствовав мои пальцы, разгоряченная женщина взяла меня крепко за волосы и с силой прижала к себе, расплющив об сиську. В эту же секунду я с силой ввел в нее два пальца. Она слегка вскрикнула и поддалась навстречу. Однако я вытащил мокрые пальцы и, отпрянув от нее встал.
Она непонимающе взглянула на меня, а я снял трусы и давно напряженный член распрямился перед ней во всей красе. Она ойкнула и начала сводить ноги.
— Ой, что это мы, что-то мы как-то быстро...
Я одним движением задрал ее юбку и раздвинул ноги в стороны. Она смотрела на меня взглядом, в котором испуг перемешался с желанием. Маленькая похотливая самочка с мягкими опустевшими, немного обвисшими сиськами. Я приподнял ее ноги и легко развел их пошире, любуясь зрелищем. Ее толстые большие губы раскрылись как созревший бутон, из которого тут же вырос и раскрылся влажный и горячий венчик срамных малых губок. Я сжал ее грудь, другой рукой прилагая свой член к ее красавице. Головкой я погладил капюшончик ее клитора и она едва слышно взвыла. Она полулежала на столике, прислонившись спиной к стеклу и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
Я опустил головку чуть пониже и начал входить в нее. Мне не хотелось засаживать ей одним движением, хотелось растянуть давно не получаемое удовольствие. Однако не успел я задвинуть ей и полшишечки, как она взмолилась, положив мне руку на живот.
— Только понежнее, у меня там очень узенько.
Она не обманывала. Ее губы очень плотно обхватили головку моего члена и, хотя она отчаянно текла, мне не удавалось войти в нее полностью. Я принялся долбить ее короткими плавными движениями и почувствовал как понемногу продвигаюсь вперед. Она очень соблазнительно закусила губку и широко раскрытыми глазами смотрела на то, как я постепенно проникаю в нее. Я играл с нею: выходил из нее полностью и тут же заходил обратно. Поигрывал головкой с ее клитором и водил ею по ее губам. Люба сжимала пальчиками свою левую грудь, крутила сосок и отчаянно дергала его. Другой рукой она то и дело расправляла свои срамные губки и гладила меня по животу.
В конце концов игры мне надоели и я, зайдя в нее очередной раз, принялся плавно, но сильно трахать ее. Люба всхлипывала, ее пизда — хлюпала и мне сложно было сказать, что было громче. Я обнял ее за ягодицы и прижал к себе, наши лобки бились друг о друга. Она водила ладонями по моему торсу и груди, а я взял в руки ее мягкие большущие сиськи и стал мять их как тесто, выдавливая редкие капли молока. Хотя я и растянул ее своим членом, она все равно принимала меня очень туго, периодически стенки влагалища нервно сокращались, и я чувствовал как они в судорогах еще плотнее обнимают меня. В какой-то момент Люба особенно распалилась. Приподнявшись, она обхватила меня руками и ногами и прижавшись ко мне стала неистово подмахивать, поскуливая и повизгивая. Я крепко взял ее за задницу обеими руками, то с силой натягивая, то отталкивая как можно дальше, рискуя выскочить из нее. Я жарил ее так около двадцати минут, а потом отбросил на столик. Рука Любы молниеносно упала на половые губы и ее пальцы замелькали с удивительным проворством, теребя, натирая и пощипывая. Она вопросительно посмотрела на меня, но не успела сказать и слова, как я стащил ее со стола и поставил на койку на колени. Она немедленно схватила ягодицы и изящно выгнувшись раздвинула их, смотря на меня. Ее пизда громко чавкнула, принимая мой член.
— Боже мой, какой хуй! — Шептала Люба. — Какой большущий хуище! Трахай меня миленький, трахай не останавливайся!
Я сжал в пальцах ее соски и она взвыла, когда я, скрутив их, натянул сиськи до предела. Затем я сжал ее в своих объятиях и продолжил с силой засаживать ей со всего размаху. Член стукался головкой о матку, Люба выла, позабыв про спящую дочь. Я поднимал женщину и насаживал ее на член, ее сиськи то взлетали, то падали, она пыталась придержать их, но потом отпустила, схватившись за верхнюю полку.
— Бля-я-а-адь, не останавливайся, прошу, еби! Еби-и! — Она протянула руку в попытке взять меня за задницу и прижать к себе. В ответ на это я схватил ее за руку и пользуясь ей начал еще сильнее долбить. Сквозь стоны Люба начала всхлипывать, я почувствовал как по ее влагалищу откуда-то издалека волна за волной пошли судороги. Она очень плотно обняла меня собой, вся замерла на мгновения, а потом согнулась и сильно затряслась. Низким голосом Люба выла и дрожала, а ее влагалище словно доило мой член, словно пытаясь выдавить из него сперму. Однако я был еще на полпути от того, чтобы кончить. Я продолжал драть ее, пока она тряслась и остановился только тогда, когда она закончила дрожать и вся обмякла на койке. Я хотел было продолжить, но она жестом остановила меня.
— Подожди.
— Что?
— Я больше не могу.
— Как это «не могу»?!
Она виновато посмотрела на меня.
— Мне очень начинает натирать, когда я кончу.
Я остановился и с коротким чмоком вышел из нее. Ее половые губы сильно набухли и раскраснелись. Я провел по ним кончиком пальца, ощутив какие они горячие. Мой член качался перед ней, не утратив своей твердости. Она повернулась и села передо мной на койке.
— Трудяга, — заворковала Люба, глядя на мой член. Ее пальчики нежно коснулись головки. Поигрывая с ней, она взяла в другую руку мою мошонку, мягко поигрывая. — Какой большой мальчик...
Она крепче обхватила мой член своей изящной ручкой и принялась его надрачивать. Ее сиськи тряслись, Люба улыбаясь посматривала то на член, то на меня. На ее щеках алел румянец, в глазах сияло лукавство и удовлетворенность. Я нагнулся, взял ее за сиськи и приподняв их, сжал ими свой член. Люба меня сразу поняла и принялась дрочить меня уже ими. Между ее обмякших доек было тепло и комфортно, но сухо и я пару раз плюнул в ложбинку, чтобы увлажнить эту импровизированную вагину. Я гладил Любу по голове, а она, улыбаясь, трясла сиськами, сжимая ими мой член.
В какой-то момент, когда слюна снова высохла, я взял ее голову в свои руки и настойчивым движением придвинул к члену. Люба сначала опешила и попыталась отстраниться, но потом, посмотрев на меня с некоторым укором, видимо сдалась. Она отпустила сиськи и немного наклонившись, взяла мой член и мошонку в свои ладошки. Смотря мне в глаза она открыла свой похотливый рот и головка моего члена скользнула внутрь, коснувшись ее губ.
— Хорошая девочка, какая хорошая девочка, — прошептал я, когда она плотно обхватила губами мой член. Она энергично задвигала головой, то прикрывая глаза, то открывая их и смотря на меня. Языком она дразнила головку моего члена, издавая губами громкие непристойные звуки.

Мамины подруги

Совращение племянника

Этот невероятный месяц апрель