его, потом повторяет то же с упругой, податливой девичьей грудью.
— Не надо, господин Крамарюк, прошу вас...
Девчонка плачет. Безжалостные пальцы мужчины оставляют на нежной коже молодой груди один синяк за другим... Движение в углу комнаты, где находилась Наталья, поначалу не обратило на себя ничьё внимание, пока не раздался умоляющий голос:
— Доченька... прошу вас, господин полицейский, сделайте со мной всё, что вам хочется, только не трогайте мою девочку. Она еще слишком молода для этого!
— Ты чего там бормочешь?
— Господин полицейский, — женщина с трудом поднялась на ноги и, покачиваясь, подошла к кровати.
— Мама... мамочка, помоги мне!..
Наталья быстро сняла то, что еще на ней оставалось, оставшись голой. Ее фигура, ещё не увядшая, сохранила многое от молодой девушки: приятно округлые бедра, достаточно тонкую талию. Только бюст вы — давал в ней возраст: потяжелевший, слегка опушенный. Она, подведя ладони снизу, приподняла его вверх.
— Обратите внимание, господин Крамарюк — это — ваше, хоть сейчас. Да у моей дочки ничего такого нет, она и ублажить вас, как следует, не сможет. Ну, господин полицейский, прошу вас! На тупом румяном лице полицая появились сначала злость, потом недоумение, сменившиеся неподдельным интересом. Он неожиданно отпустил девочку, похлопав ее по щеке.
— А что ты дашь мне взамен, если я не трону эту пацанку?
— Всё, что хотите, господин Крамарюк.
— Так уж и всё!
— Абсолютно всё!
Глазки мужчины лукаво забегали по сторонам, остановились на... Любке.
— Ты!
— Да, господин полицейский, — еле слышно отзывается девушка.
— Иди вон туда и встань возле кушетки. Сейчас, девки, вы мне покажете художественную самодеятельность. — Крамарюк громко заржал, довольный собственной шуткой.
— Но... — непонимающе взглянула на него Наталья.
— Никаких «но». Вам от этого одно удовольствие ожидается. В общем, так. Воронцова, — он ткнул пальцем в Любку — снимает трусы и раздвигает ноги, а эта фифочка встанет на коленки и обслужит тебя по выс — шему разряду.
До смерти перепуганная Любка, уже не думая о стыде, залезла под подол, стягивая трусики, потом села на кушетку. Чуть откинувшись назад, оперлась на вытянутые руки и раздвинула коленки. Как ни странно, стыда она не чувствовала, несмотря на то, что в процедурной были две полузнакомые женщины и этот пьяный, краснорожий детина. А что если он сейчас набросится на нее и захочет... Прилив теплоты и непонятного опьянения — ведь она не пила, как остальные участники варварского действа — мешали оценить происходящее. Когда Наталья опустилась передней и налитой бюст женщины упруго заволновался, раскачиваясь туда — сюда, Любка, сама того не желая, придвинула живот к ее лицу.
— Итак, наше представление начинается, — развязно захихикал мужчина. Слегка вытянув шею вперед, Любка внимательно смотрела что будет делать женщина. Она увидела, как Наталья высунула язык и лизнула.
— А-а... — не сдержала вздоха девушка. На своих мягких, влажных половых губах ощутила твердый, но нежный язычок Натальи, женщина лизала вдоль, то вверх, то вниз. Любку охватило неведомое раньше чувство полета и сладости. Девушка закрыла глаза и, казалось, приподнялась над землей... Очнулась, когда ее временная любовница уже одевалась. Сама Любка лежала на кушетке с задранным платьем и раздвинутыми ногами.
— Крамарюк! — окрик из коридора.
— Я, господин капитан! — Полицай поспешно оправляет свою форму, застегивая штаны. — В проеме двери видна фигура офицера
— Двоих обратно в камеру, а Воронцову...
— Отпустить? — подсказывает полицай.
Офицер делает секундную паузу.
— Пока не надо, — произносит он вполголоса так, чтобы не слышала Любка, — при обыске у нее на квартире обнаружена взрывчатка.
Разговор с ней будет особый!

Укрощение царицы драконов

Два друга и учительница

Предательство и новый опыт