и говорит:
— Привет, Гес.
— Привет, Хищник.
Кто-то из нас предпочитает имена, кто-то прозвища, а кто-то не имеет ни того, ни другого.
Я знаю этого парня. Мы вместе выбирались с Магмы, когда там только началась первая волна. Теперь это полностью сожжённая планета, где всё ещё бушует война, а мы — проводники. Мы смотрим, друг на друга и обнимаемся. Крепче, ещё крепче. Я начинаю вспоминать, Хищник тоже. Через несколько минут мы освобождаемся друг от друга. Он молча достает бутылочку с дарственной надписью Хасана, правителя одной из стран Магмы и протягивает мне. Мы почти ничего не говорим, просто для нас не существует остального мира. Я начинаю уважать этих японцев. Кто бы они ни были, но они подобрали себе идеальную команду, которую только можно себе представить.
— Знаешь, Гес, — произносит Хищник, его лицо слегка затуманено, — всё-таки странная штука — мир. Иногда мне начинает казаться, что за нас кто-то где-то нажимает маленькие кнопочки судьбы и решает, что нам делать. Кто-то умрёт, а кто-то станет богатым и большим.
Хищник задумчиво смотри на фиолетовый закат и снова опрокидывает над головой бутылочку.
— Может быть, — отвечаю я, — вот только именно мы решаем для себя, что нам делать. И никто другой.
Я опрокидываю бутылочку ещё раз и мне всё становится ясно.
— Дорис, я очень рад, что мы с тобой встретились. Ты не представляешь себе, как я рад.
— Да, Гес, я тоже.
Мы улыбаемся и начинаем вспоминать то, что нас связывало. Как мы вместе выбирались из под завала на старой военной базе на Магме, как Хищник нёс меня на руках, когда мне прострелили плечо и у меня началась зелёная лихорадка, как я делился последней каплей воды с Дорисом, как мы вместе ударили в тыл элитной-опер группы и остались живы, потому что только вера в себя и друга, стоящего за твоей спиной и готового умереть за тебя в любую секунду много значит всегда.
Только вера у нас и остаётся. Мир, в котором мы живём, далёк от идеального — пираты, войны с инопланетными расами, мятежи в самом центре Империи, разбой и наркотики.
Мир был таким всегда — ничто не способно его изменить. Человек был тем, кем он остаётся сейчас. Вперёд, покоритель вселенной.
3.
Я открываю глаза и в мою голову влетает чугунный шар. Моя рука дотягивается до костюма и неуклюже переворачивает его.
— Ты не это ищешь, Гес? — усмехаясь, смотрим на меня Хищник. Он уже свеж, хотя волосы на его голове спутаны, а глаза покрасневшие.
Я со смехом ловлю брошенную капсулу с антиморином. Кладу её в рот и раздавливаю языком.
Через несколько секунд в мою голову влетает свежий ветерок, руки и ноги больше не кажутся похожими на кегли, и я, делая над собой усилие, поднимаюсь на ноги.
— Гес, через час двадцать — вылет. Я киваю и сажусь рядом с Дорисом. Он пока деловито собирает комплекс, похожий на палатку, в котором мы спали. Надо размяться, доходит до меня и я встаю и начинаю делать необходимый комплекс упражнений, старой тайваньской системы ещё двадцатого века.
Впереди будет задание, и, похоже, нелёгким оно будет.
После разминки я тянусь за пайком и с размеренной скоростью сжёвываю весь свой завтрак.
Похоже, что уже пора. Я подключаю визомон, подхожу к Дорису, кладу руку ему на плечо, а другой делаю сложный знак пальцами справа налево — это старый Норинский знак — с помощью которого желали удачи и прощались воины короля Хасана, планеты Магмы, подданство Империи.
Мы смотрим друг на друга, потом отходим на несколько шагов и разворачиваемся. Никто почему-то не любит смотреть, как уходит проводник. Может быть потому, что может получиться так, что оттуда не получиться вернуться.
4.
Чёрный круговорот выбрасывает меня в пяти метрах от Хищника. Он уже стоит и ждёт меня. Всё, что нам надо — это найти человека и убраться оттуда вместе с пассажиром. Вот только один из нас пойдёт с пассажиром, а другой поведёт за собой ложный след.
Благоразумные японцы уже всё предусмотрели. В чёрной бурой земле датчики нашли что-то железное — это маленький склад оружия — теперь он наш.
Хищник передаёт статус операции — «Мы на месте, инцидентов не было». Я смотрю на склад и выбираю себе оттуда орёл-35, оружия профессиональных спецслужб, ловко вешающееся на бедро, в случае, если надо будет открыть огонь в полразворота. А теперь, надо выбрать что-нибудь для рук. Я смотрю ещё пять секунд, а потом мой взгляд ложиться на хищный силуэт глююнового ружья. Это очень удобное оружие, способное уничтожить всех на своём пути. Радиус поражения — пять метров, расстояние оптимального поражения — десять метров, длина потери силы импульса — один километр. Последний раз применялось в ходе третьей освободительной войны против Кришанат, эдаких уродцев на птичьих ногах, вознамерившихся захватить пол-галактики.
— Гес, нам пора — смотрит на меня Хищник.
— Ок, я наращиваю шлем и отдаю команду визомону включить боевой режим.
Перед глазами темнеет, впереди появляется красная точка — это оружие наладило диалог с визомоном и губы шепчут лишь одно слово — вперёд.
Пустота открывает передо мной свои двери, и я проваливаюсь внутрь. В этот раз я вешу в пустоте дольше обычного. Я расставляю руки в стороны и беззвучно шепчу — помоги, пустота. Я появляюсь прямо около камеры заключённого — за спиной неслышно включается тревога, а моя турель вышибает вокруг все защитные системы. Я разворачиваюсь и расплавляю из ружья обе двери, которые уже успели захлопнуться с обеих сторон. Теперь по обе стороны от меня — узкий коридор с розовыми от жара стенами и оплывшими дверьми по левую и правую сторону от меня. Всё началось очень быстро. Мне даже отсюда слышно, как Хищник расчищает подход к двери. Так уж получилось, что именно мне, придётся вытаскивать человека, провожать его.
Дверь передо мной угрожающе всхлипнула, впуская в себя ярко-жёлтый, смертельно опасный, плевок моего ружья. Ещё два выстрела и всё кончено. Передо мной камера заключённого пятой, наивысшей категории, в Федеральной Иксианской Тюрьме. Всё очень плохо, даже хуже, чем я мог себе представить. Из самого дальнего угла камеры на меня смотрит красивая девушка, лет двадцати с чёрными волосами и яркими голубыми глазами.
Времени не просто мало, его очень мало. Всё, что я помню из того плана, который мне дали — это то, что у каждой камеры есть наверху аварийный выход. Я внимательно смотрю на девушку, подхожу к ней и жестом показываю отойти мне за спину. Оружие в моих руках хищно расплавляет закрывающий механизм, и наверху появляется бледно-жёлтое пятно дневного света. Я протягиваю руку и что есть силы бью по защёлке прикладом ружья. Крышка, обиженно звеня, падает на пол к моим ногам. Девушка, округлив глаза, стоит сзади меня и смотрит наверх. Времени нет, его нету теперь вообще. Мгновение назад поступило сообщение от Хищника, что он отступает к точке нашего выхода, назначая миссии статус второй степени. Теперь действительно всё.
Я подбрасываю сильно ошарашенную, и оттого безвольную девушку наверх в дыру и пальцем показываю, куда лезть. А сам, разворачиваюсь и бросаю вперёд два небольших круглых предмет. Моментально и с шипением у меня перед глазами вырастает белая тугая стена, которая начинает буквально плавиться на глазах. Детекторы сообщают, что засекли киборгов шестого поколения. Это плохо. Это очень плохо.
Я лезу следом за девушкой и буквально выталкиваю её наверх. Там, внизу, под моими ногами бушует пламенный ад.
Хищник уже наверху и протягивает девушке руку. Я внимательно смотрю на неё, не похоже, что она знала о том, что будет наперёд, но она до сих пор не задала ни одного вопроса. Я выпрыгиваю следом и оказываюсь на белом полу, в длинном коридоре.
— Куда теперь, — спрашиваю я Хищника. Тех, тринадцати минут, которые нам остались до перемещения, явно не хватит, чтобы отсидеться здесь живыми.
Хищник понимает меня с полуслова и кивает себе за спину — там узкий коридор заканчивается поворотом.
Я без слов беру девушку за руку и бегу с ней в ту сторону. Дорис отличный воин, я знаю, что он справится. Я бегу, не оборачиваясь, а там уже бушует яростный вихрь схватки. Впереди, из-за поворота выбегает какой-то охранник, в защитном скафандре. Я разряжаю в него весь запас своего ружья, отчего задняя часть стены проваливается внутрь и становится видна следующая перегородка и чья-то камера. Вот так, теперь наконец-то слышны крики.
Совсем рядом. Я изумлённо оборачиваюсь и вижу как девушка что-то кричит показывая пальцем на обугленный труп под нашими ногами. Я не хочу на это смотреть, но это моя работа. Меня не спрашивают, когда дают мне задание.
Я бросаю в сторону ружьё и берусь за орёл, висящий на поясе, нахожу упор ногами, ставлю девушку за спину и открываю огонь по всему, что появляется из-за угла. По киборгам, яростно пытающимся дострелить до того места, где мы стоим, по охранникам, выскакивающим как чёртики из коробки, по людям, выбегающим из камер. Через некоторое время мне становится тяжело и присаживаюсь на колено.
Несколько выстрелов всё же достигают нас, но защитное поле, обливаясь кроваво-красным, продолжает сдерживать выстрелы. Я жду ещё пять секунд, потом хватаю девушку за руку и бегу вместе с ней дальше.
За поворотом нас ждёт развороченная груда тел и железа и новые охранники. Это не что-то — это нападение на Федеральную Иксианскую Тюрьму третьей степени. Визомон что-то шепчет мне про то, что статус миссии уже третий. Да, я почти угадал.
Какой-то охранник выбегает совсем близко. Я даже успеваю разглядеть его — немного розоватое лицо, пушок у губ, но глаза полны отваги и ярости за товарищей. Наверное, ещё курсант. Я расстреливаю его в упор. Его тело отлетает в дальний угол, парень ещё пытается дёргать руками. Я добиваю этот уже безжизненный ошмёток.
Визомон сообщает мне, что справа от меня находится нужная мне дверь. Я допрыгиваю туда и буквально вталкиваю девушку в помещение. По мне открыли огонь из плазменного оружия, типа Эскалибур. Вот теперь действительно шутки кончились. Нами занялись элитные войска. Я смотрю на часы — осталось ещё десять минут.
Дверь ещё будет держать выстрелы примерно шесть-семь секунд. Я грустно

Выбор сделан

Весна пришла

Аня хорошо поёт