и опять посмотрел в сторону дивана. Фифа встала, потянулась и вдруг спросила:
— Саша! А почему ты меня не зовёшь по имени-отчеству?
И без того красный, я покрылся ещё и пупырышками от страха:
— А как же её зовут? Мама говорила… — быстро промелькнуло в голове, а вслух заблеял, Марина… Мария…
— Ай-я-яй! — запричитала Фифа, — мы уже полгода живем рядом, а ты не удосужился запомнить имя дамы! Я — Марьяна Николаевна! — жестко добавила она со звоном кандалов в голосе, — пора бы тебе запомнить паршивец!
— Да Марьяна Николаевна! Простите Марьяна Николаевна! Я всё запомнил… Простите нас…
— Я подумаю, — смягчилась она, — а пока пойду, ещё себе налью. Очень разволновалась, знаешь ли, — почти интимно добавила она и выплыла из поля моего зрения.
Я, повернувшись к Пашке зло, зашептал:
— «Бортанем» — да! Испугаются, свяжем… Идиот. Нас вот сейчас сдадут в ментовку… Что молчишь сволочь! — уже орал я, забыв, про заклеенный рот Пашки.
Страх нашёл выход, а я определился с «козлом отпущения» и оря в порыве «праведной» страсти не заметил, как вернулась Марьяна Николаевна и, нагнувшись, споро заклеила мне рот пластырем.
— Какой ты шумный, однако! Я же просила не орать и не шуметь… Мне надо подумать, что с вами делать! Да и соседей мы ведь не хотим переполошить?
Эти слова пролились бальзамом на мою душу, и я просяще, как собачка уставился на хозяйку квартиры, нашу «судью и присяжную» одновременно.
Соломоново решение.
(Марьяна Николаевна).
Выйдя в кухню, я плотно прикрыла за собой дверь и набрала телефонный номер.
— Привет, — сказала я Ленке, моей подруги и потом коротенько пересказала, что у меня случилось.
Она сначала мочала, потом начала вставлять междометия типа: «Даты что Марья… Неужели… Так и сказал… изнасилует ? И громко хохотнула»… А когда я предложила ей поучаствовать в наказание стервецов и объяснила, как это вижу, она рассмеялась.
Закончив разговор, я вернулась в комнату и провозгласила:
— Итак, мальчики. Я нашла решение вашей проблемы. Немного подождите, сейчас приедет моя подруга Лена, для вас Елена Федоровна, и я всё объясню. Надеюсь, вы примете моё решение, и все останутся довольны.
Даже не зная, мою задумку, Саша, услышав, что их не будут сдавать в полицию за вооруженное нападение, закивал головой, заранее соглашаясь с условиями сделки. Паша отреагировал, более сдержанно, но успокоился и перестал дергаться.
Через полчаса в дверь позвонили. Это была Лена. Я её чмокнула и пропустила в комнату первой:
— Пошли, — произнесла с облегчением, — представлю тебя нашим голубкам, — и рассмеялась, чувствуя, как на меня накатывает возбуждение, как сильно забилось сердце и заломило груди с набухшими сосками.
Ленка ломанулась первая. Она всегда так делает. Как только дело пахнет мужиками, то она в первых рядах, грудью пятого размера «на пулемёты», ну а если ещё на член, то как «на крыльях летит».
— Ой! Какие хорошенькие! — восхитилась она, всплескивая руками.
— Знакомьтесь мальчики, это Елена Федоровна. Я вам про неё говорила.
— А который мой? — завопила Ленка, спутав мне все карты.
Схватив её за руку, я вытащила её, бурно протестовавшую, в кухню и зашептала:
— Не встревай. Дай мне все им объяснить. Твоё никуда от тебя не уйдет. У нас почти два дня. Оторвемся по полной!
— … — она закивала, «захлопала» замаслившимися глазками.
— И губу-то закатай, — дружески посоветовала я, — в общем, молчи, пока я не разрешу!
***
Я не буду приводить весь мой монолог. Расстаралась я на славу. Минут на пятнадцать. Приведу только выводы:
1. Вы тупые и пьяные козлы!
2. Ваше место в тюрьме!
3. Но если вы согласитесь оттрахать нас до потери пульса… То мы примем это — как извинение!
4. И, возможно, дальше разрешим делать подобное…
По итогам моего выступления наступила мертвая тишина. Я с усмешкой, а Ленка в предвкушении смотрела на почти уже наши «живые вибраторы»! У обоих пацанов глаза стали круглыми, причем похоже, у Саши от удивления, а вот Паша негодовал.
Подождав минуту, я пафосно возгласила:
— Решение принимается здесь и сейчас. Вы или оба идёте в тюрьму, или остаётесь дома, и отрабатываете.
Я оглянулась на Ленку и, кивнув, разрешила ей говорить.
— Давайте мальчики! О чем тут думать? Соглашайтесь!
— Ну… Я жду! — добавила я металла, в голосе тяжело смотря на своих подопечных.
— Потом ещё благодарить будете! — встряла Ленка, — я такое умею… — поиграла та голосом так, что даже у меня заныло в животе от желания.
Два кивка головой, облегченный вздох Лены и, я дала «старт»!
Дурная голова, ногам покоя не даёт 2.
(Саша).
Я кивнул, соглашаясь с условиями, и скосил взгляд на Пашу. Немного погодя он то же кивнул. Облегченно замычал и задергался, требуя нас развязать.
— Сейчас, — услышал в ответ, — Ленка твой слева!
Все, то есть я и Пашка замерли и тут же разразилась «буря, в стакане воды». Но нас больше не спрашивали! Пока Лена, извините, Елена Федоровна рассматривала Павла, рядом со мной присела на коленки Марьяна Николаевна. Она нежно провела ладонью по моему лицу, и животу, а потом, радостно вздохнув и расстегнув молнию, залезла ко мне в штаны. Не знаю уж, что там она увидела на моём лице, но вывод был однозначен, и верен:
— Ой! Ленка, а мне «девственник» попался?!
— Зато у моего больше! — похвалилась Елена Федоровна, стягивая с Пашки брюки вместе с трусами и схватившись за уже вставший у другана член.
А моя напарница, не выпуская из рук «окаянный отросток», пригнулась к моему уху и интимно зашептала:
— Сашенька! После всего, что мы выстрадали, можешь звать меня Мари. Меня всё друзья так кличут и её губы буквально впились в мои.
Только там оказался пластырь! Она плюнула, сорвала его со всеми «потрохами» и теперь уже на полном серьёзе занялась лишением меня «девственности»!
Только пять минут назад я впервые ощутил «ласковые женские руки» поглаживающую мой орган, а теперь она сдвину вниз крайнюю плоть и, оголив красную и набухшую головку, ласкала её язычком. Чуть прикасаясь, то там, то здесь. А потом, приоткрыв алые губки и сложив их колечком, втянула мой напрягшийся член в рот и шустро завертела вокруг него язычком. Хватило меня ненадолго. Пара минут и я, напрягшись, выгнулся дугой и заорал от восторга, а мой дружок задергался и стал заполнять горячий рот спермой. Мари только что не мурлыкала, выдаивая и высасывая из меня это. С трудом сфокусировав взгляд на Павле, я увидел, как Лена сбросив бретельки сарафана, зажала его член между своих дынек, больших и мягких и надрачивала его так, что Паша, заорав, выпустил в воздух белесый «салют» корчась в муках оргазма.
Дальше началось, вообще, невообразимое. Это было как в кино. На моё лицо опустилась здоровая и тугая белая задница и стала шоркать по нему своей жесткой порослью промежности.
Словно во сне я услышал:
— Давай милый сделай Мари приятное. Пососи там всё и язычком, язычком… энергичней!
Дергаясь из стороны в сторону, чтобы сделать хоть маленький вздох я закрутил языком почему-то мягкому и горячему. Странный солоноватый вкус и запах возбужденной донельзя женщины забивал нос, волоски щекотали кожу. Залезая в рот и попадая в нос. Тело, которое я ласкал, трепетало от возбуждения, а мой бедный орган уже снова торчал вверх словно штырь! И это с учетом, что я не мог двинуть ни рукой, ни ногой, так как до сих пор был связан. Потом она задергалась в конвульсиях, рухнув сверху, придавила чуть не задушив меня и сотрясаясь в оргазме, заорала. Мне в лицо плеснуло теплой, терпкой жидкостью женских выделений.
Вокруг стоял гомон, стоны, всхлипы. Пашка что-то орал по поводу что он «готов» как пионер и юный ленинец… Но мне было не до этого!
Успокоившись Мари, освободив мои руки, пристроилась у меня на бедрах. Чуть потершись киской, грубо заправила моё достоинство в свою дырку и села сверху. Тут я и понял, что все — до, было прелюдией, а сейчас началось самое главное…
Мы ходили в юности в сабельный поход!
(Марьяна Николаевна).
С трудом придя в себя посла оргазма, доставленного этим молодым ротиком, я освободила его руки и, пристроившись сверху села на его прямо таки «железный» фаллос. Он легко скользнул направляемый рукой в уже влажную, лучше сказать, мокрую вагину и я замерла. В свои сорок пять лет я была много больше и тяжелее партнера, поэтому просто «задавила его массой». А он, замер, приоткрыв рот от возбуждения первого проникновения, и я величаво-медленно начала скользить, вверх-вниз прислушиваясь к ощущениям. Потом на меня «нашло»! Я буквально затрепетала от нахлынувших ощущений и как дева-воительница повела его и себя к финишу. Рядом пыхтела Ленка, доводя своего обалдуя до грани, почти истерики, но, не давая ему кончить. Я собиралась поступать так же. Набрав скорость, я, меняла темп двигаясь сама, то, выгибаясь назад, то почти ложась на его тяжело дышащую грудь. Схватив его руки, прижала их к колыхающимся грудям заставляя ласкать соски и сжимать их до полной белизны. Меня не волновало, как он там себя чувствовал, что хотел, и на что надеялся… Моё эго требовало выхода, и я пошла у него на поводу. Несколько раз взасос целовала его, а он неумело отвечал. А я скакала и ёрзала на этом «волшебном стержне», который только что инициировала, всё ещё ощущая вкус его молодой спермы на губах. Он попытался выйти в «лидеры» и задать свой темп и скорость, но я грубо отдернула его, укусив за губу и теснее прижав к полу. Почувствовав, как напряглись его мышцы — остановилась, отдыхая тяжело втягивая воздух.
— Он не должен вот так просто кончить! — билось в мозгу, — они хотели или сказали, что хотели меня изнасиловать, но вот нонсенс: «Я, и моя подруга «насилуем» их!». Им и так хорошо. И этот потерпит, пока я не наслажусь и не получу своё! А надо мне… много и сразу!
— Дай кончить… — словно в ответ на мои мысли просипел Саша, — я хочу…
Закончить ему я не дала, приложив палец к губам:
— Тссс… Не порти момент. Успеешь. Я пока не готова…
И снова вверх-вниз,

Запах любимой женщины. Часть 10

Две дурочки

Света попала