готовиться к вечерним развлечениям, а я решаю задержаться и потроллить Катьку. Девушка на кухне моет посуду. Увидев меня, сразу услужливо поворачивается:
— Вы что-то еще хотите, Сергей Сергеевич?
— Ничего особенного. Просто зашел поинтересоваться. Что, Катерина, нравится тебе смотреть, как мы ебемся? — нарочито ленивым голосом ошарашиваю прислугу.
Прекрасная сцена — у девки перехватило дыхание, тупо смотрит на меня как кролик на удава.
— Что молчишь, нравится, спрашиваю?
— Я не… Сергей Сергеевич… почему…
— Придумываешь что соврать? Так это напрасно.
У Катьки в голове явно полный бардак, ничего осмысленного придумать она не способна. Под моим требовательным взглядом девчонка быстро сдается и заливается причитаниями:
— Простите меня, Сергей Сергеевич… Я нечаянно… Случайно увидела… Я больше не буду… Никогда… Правда, никогда не буду…
— Что, и мастурбировать во дворе больше не будешь? — наношу я следующий удар. И он снова достигает цели. Девке не понять, что для меня это всего лишь развлечение, она уже основательно струхнула.
— Пожалуйста, Сергей Сергеевич — голос ее срывается, Катька в панике — Пожалуйста… Я больше никогда не буду… Пожалуйста… Простите меня… Не говорите маме… — ага, уже до слез дошла.
— Придется тебя наказать.
Катька сжимается, словно ожидая удара, и лишь тихонько всхлипывает. Выдерживаю томительную паузу.
— А ну, снимай трусы.
Глаза у девки натурально округляются.
— Ой… А… Мне нельзя… Сергей Сергеевич, нельзя мне… Катька прикрывается руками, словно я сейчас начну сдирать с нее халатик.
— Заткнись и делай что приказано — я неумолим. Полминуты молча давлю провинившуюся девку взглядом и она ломается.
— Пожалуйста, Сергей Сергеевич… Я не могу… На мне нет трусиков…
Катины руки медленно опускаются вниз, голова обреченно опущена. Похоже, она ждет, что сейчас ее натурально выебут. И что-то мне подсказывает, что при всем ее страхе, девка была бы не против. У меня другие планы на вечер, но почему бы не поиграться с такой сладкой добычей. Протягиваю руку и берусь за вырез халата. Катька задерживает дыхание и смешно напрягается, распрямляясь по стойке «смирно».
— Ходишь как шлюха значит, это мне нравится.
Катька заливается краской. Не спеша расстегиваю верхнюю пуговку. Еще одну. И еще. Такое впечатление, что все это время девка боится даже дышать. Начинаю краткую инспекцию сисек. Неплохо, неплохо, небольшие, но приятные. Сжимаю сосок, чтобы немного оживить свою жертву. Катька тихо ахает, но почти не дергается. С ней можно делать что угодно, но сейчас мне угодно только подразнить. В комнате меня ждет зрелая чувственная сучка, а трепетная неопытность девчонки конечно заводит, но как-нибудь в другой раз.
— А ну повернись, руки на стол.
Катерина выполняет приказ медленно, словно оставляя себе какой-то шанс. Но она и сама не знает, чего хочет, о каком сопротивлении тут может идти речь.
— Прогнись… ниже… еще ниже…
Поддавливая на поясницу добиваюсь любимой позы с бесстыже выставленной задницей. Нет времени как следует поглумиться и довести девку до похотливого скулежа, поэтому просто закидываю на спину подол халата и поглаживаю голую девичью попку. Этого уже достаточно, чтобы на ее кожу табуном высыпали буйные мурашки. Катька начинает слегка двигать задом и как бы невзначай подраздвигает ножки. Ах ты маленькая развратница. Пробую пальцами пизденку — ну точно, мокрая же уже, она меня хочет. Ну уж нет, придется подождать. Наношу первый шлепок по заднице.
— А! — девушка резко вскрикивает от неожиданности.
— Не «а», а «простите пожалуйста» — назидательно отвечаю я и на ношу следующий шлепок.
— Простите пожалуйста Сергей Сергеевич, я больше не буду! — торопливо повторяет Катька.
— Будешь, маленькая сучка, будешь. Еще удар. — Ты будешь подсматривать, а я буду тебя за это наказывать. Шлепок. — А называть нас теперь будешь «господин» и «госпожа», поняла, сучка?
— Поняла.
Шлепок посильнее
— Как ты сказала?
Молчание, еще шлепок.
— Я поняла, господин, простите — все-таки массаж ягодиц прибавляет ума.
— Вот и хорошо. И еще — дрочить теперь будешь только по моему приказу, понятно?
— Слушаюсь, господин!
Голос Катерины неожиданно повеселел, похоже я угадал и такая игра ей нравится.
— На колени, сучка.
Девка быстренько разворачивается и плюхается передо мной.
— Целуй руку и благодари за воспитание.
Катька с благоговением прикасается губами к моей ладони и заискивающе смотрит в глаза.
— Спасибо что наказали меня, господин.
Ну, с фантазией пока слабовато, но лиха беда начало, обучается похоже неплохо. Засовываю ей палец в рот и девка послушно начинает сосать. Приятно, но меня ждет моя шлюха.
— По вечерам мы ебемся куда интереснее — недвусмысленно сообщаю Катьке на прощание, похлопывая ее по щеке.
* * *
Алина любит порку. Вообще порка — один из самых тонких инструментов общения с похотливой сучкой. Кого-то поражает физическое воздействие, кого-то эмоциональное унижение, кто-то вообще панически боится, но равнодушных нет. Мазохистки, подвинутые на боли, мне не нравятся, и синяки на женском теле меня совсем не возбуждают. Но не люблю и баб, которые корчат из себя недотрогу — такая обычно не только капризна, но и совсем не умеет отрываться, с ней уныло. Боль, правильно вплетенная в секс, помогает достичь улетного возбуждения — и мне нравятся сучки, которые это умеют. Реакция Алины как раз в моем вкусе — порка как лучший способ оторваться от банальности и оголить нервы и похоть. И по вечерам сучка
получает сполна.
Моя секс-игрушка никогда не знает, что именно уготовано ей сегодня. Только приветствует господина всегда одинаково — уже надела кожаные браслеты, закрыла глаза повязкой, и пристегнула цепь к поводку. Дрожащий огонь свечей придает демоничности. Я уже изрядно возбужден — хорошо поиграли днем, на закате сочно ебал суку в рот на морском берегу, да и наказание прислуги тоже неплохо завело. Поэтому покорную шлюху, стоящую на коленях с плетью в зубах и руками за головой, хочется оттрахать резко и безжалостно. Руками глажу, мну, щипаю женскую плоть. Все остальное приходит внезапно, заставляя сучку дрожать от предчувствия и вскрикивать от неожиданности. Ласка… удар плети по спине… снова ласка… пощечина… Ногой дрочу мокрую пизду и унизительно скулящая шлюха бесстыже пытается насадиться на ступню.
Приковываю сучку руками к решетке кровати у нее за спиной и грубо ебу в рот, натягивая за волосы. Член проникает глубоко, жертва прижата к решетке, давится и судорожно вдыхает, когда хуй с чмоканьем покидает рот. Но пока я членом размазываю по ее щекам слезы, шлюха должна успеть выкрикнуть что-то самоуничижительное, не повторяясь.
— Я ваша шлюха, господин!… Член снова таранит глотку… — Я ваша похотливая блядь!… Да, шлюха, да, получай… — Я ваша хуесоска!… Голова у сучки уже кружится, мысли путаются, вот она сбивается — и получает обжигающий удар плетью по сиськам. Еще… и еще… Алина кричит в голос — но это не сухие крики боли, а похотливый вой течной суки. Затем тишина, только кончик моего пальца легко поглаживает склизкий клитор. Вот эту пытку она терпеть совсем не умеет. Уже через минуту Алина натурально рыдает, бьется в оковах и умоляет господина выебать ее как ему только заблагорассудится. Не прекращая дразнить шлюху, плюю ей в лицо, даю пощечину — но все это лишь распаляет сучку еще больше, она уже где-то в другом мире.
Отстегиваю окончательно поплывшую шлюху, за волосы поднимаю с колен и перекидываю через решетку кровати. Крепко мну несправедливо забытую задницу. Алина слезливо скулит, когда я порю ее, не прикасаясь. И сразу успокаивается, когда физически чувствует властную руку — натягивающую поводок, схватившую сучку за волосы или просто лежащую на спине. Копошусь пальцами в выставленной напоказ пизде, опять доводя шлюху до блядского визга… И снова плеть, посильнее чем прежде… Когда я наконец вхожу в нее сзади, Алина в чувственном припадке начинает биться головой о постель и бессвязно восклицать рабские мантры покорной сучки. Красная от порки горячая задница ходит ходуном, женщина плохо сдерживает жажду податься мне навстречу — она знает, что темп определяю только я и за лишнюю самодеятельность накажу.
Замираю на пару секунд и прислушиваюсь — не зря же я оставил дверь приоткрытой? Странно, что Катька продержалась так долго и только сейчас я наконец слышу сопение подглядывающей девки. Комната небольшая — всего три шага и я уже у двери, еще два и я в коридоре, голый, потный, с требовательно торчащим хуем, качающимся прямо перед лицом сжавшейся в углу служанки. Без лишних разговоров хватаю ее за волосы и волоку за собой. Катька в шоке и почти не сопротивляется. Безжалостно разрываю на ней неуместную сейчас старенькую ночнушку и жестким окриком пресекаю попытку прикрыться.
— А ну, блядь, на колени быстро! Руки за спину!
Ошалевшая от страха девка немедленно плюхается на пол, я связываю ей руки и пинком заставляю ползти вплотную к Алине. Мне уже все равно, что они думают, я хочу ебать обеих и с рычанием засаживаю хуй поочередно в Алине в пизду и служанке в рот. Катька покорно стоит с открытым ртом, между ее грудями живописно текут слюни. Это зрелище окончательно срывает мне крышу, взрываюсь в горячей глубине Алины и смачными ударами вбиваю сперму в женское лоно. Последние капли сбрасываю ей на ягодицы, заставляю Катьку слизать их, а потоми и облизать мой уставший член.
Перевозбужденная Алина все еще не кончила. Заваливаю Катерину на кровать и приказываю Алине усесться ей на лицо. Шлюхе не нужно повторять дважды, похотливо улыбаясь она хищно подминает под себя связанную девушку и за волосы поднимает ее голову:
— Лижи мне, лижи свою госпожу, сучка!
Алина уже осатанела от похоти и поэтому настойчива — своей мокрой пиздой она извозила все лицо беззащитной жертвы. Служанка лишь бессвязно стонет, но чувствуется, что старается.

Второй день в подчинении

Экзамен с пристрастием

Мы молодые супруги