под ней Саши.
После обеда, немцы повезли Юлю с Сашей к ним в отель и заставили выписаться и забрать вещи, сказав, не терпящим возражений тоном, что отныне они жить будут с ними. По дороге Эмма рассказывала про Хераклитуса, что нашла этого парня два года назад. Тогда это был просто бедный, но симпатичный культурист с отличной эрекцией. Она уговорила мужа поселить его у них, для сексуальных экспериментов. Сначала он трахал только Эмму, не зная, что за ними постоянно наблюдал ее муж, постепенно начал спокойно относиться к присутствию мужа. Когда супругам и этого показалось мало, они, постепенно расширяя границы дозволенного, дошли до того, что ярко выраженный гетеросексуал Хераклитус, стал не только трахать Альфреда, но и сам с удовольствием принимать мужские члены.
— Я хочу, чтобы ты трахнул его, — возбужденно нашептывала Саше Юля, — это будет так красиво.
Год назад Хераклитуса отвезли в клинику и уничтожили на его теле всю растительность. Это была ещё одна прихоть Эммы, которой хотелось, чтобы у него было нежное, как у девушки тело. А полгода назад, она ко дню рождения мужа увеличила в клинике головку члена Хераклитуса. Супруги слегка поспорили для кого это был больший подарок, но оба остались довольны. У Эммы была очередная идея фикс сделать ему ещё и женскую грудь, но пока грек на это не соглашался.
К вечеру Юлю с Сашей ещё раз хорошенько оттрахали и выдали им анальные пробки, чтобы они готовили свои попки ко встрече с монстром Хераклитуса. Юля прилежно вставила на ночь довольно крупную пробку в зад и по-утиному переваливаясь отправилась в постель. А вот Александр постеснялся при супруге пихать в задницу посторонние предметы за что и поплатился следующим утром. Несмотря на обилие смазки и предварительную разработку его ануса Альфредом. Когда грек приставил свою головку к его заду, Саша поначалу недооценил его размера. Он стоял раком и пытался расслабиться по совету Юли, достаточно легко перенесшей вскрытие своей попки. Когда грек насел на Сашу, пропихивая в него свой гриб, Саша начал орать и брыкаться, пытаясь отползти, но все же был выебан греком. Тот просто навалился на него всем телом, держась сверху, пока, пытающийся уползти Саша не уперся в угол, где и был отодран.
Подняв мокрые от слез глаза Саша встретился с хищным взглядом Эммы. Соски ее торчали, а из поглаживаемой киски сочилась обильная слизь. Он понял, что своими криками и попытками вырваться доставил ещё большее удовольствие хозяевам дома. Несмотря на боль в разодранной заднице Саша попытался отомстить греку, трахая его в зад, но тот лишь довольно похрюкивал и подрачивал свой кол, хищно косясь на его супругу. Надо сказать, и его Юля сначала жадно смотрела разворачивающееся перед ней действо, а потом и просто подлезла под грека, направляя его елду в своё увлажнившееся чрево.
А вечером, подвыпив, Сашу прорвало на откровения. Он, чуть не плача, сокрушался, что он не голубой и не хочет больше трахаться с мужиками. На что Альфред ему спокойно ответил, что раз Саша любит свою жену Юлю, то он уже не голубой. А здесь они просто развлекаются и экспериментируют пока не закончился отпуск. Самому Альфреду, по его словам, не нужен никто, кроме Эммы, а в Греции они лишь выпускают пар после долгой однообразной жизни, наполненной работой и пуританскими родственниками в Германии. Даже Юля поддержала Альфреда, говоря, что ее лесбийский опыт с Эммой не заставил переменить отношение к Саше и вообще к мужчинам, поэтому она считает эти слова о голубых и лесбиянках просто ярлыками.
Успокоив Сашу
на ночь их развели по разным спальням. Эмма осталась с Сашей, а Альфред ночевал в кровати Юли. Хераклитус же посетил обе спальни. Сначала они вместе с Сашей ублажали Эмму, которая без труда принимала их члены в каждую из своих дырочек. А после Юлю приучали к двойному проникновению вместе с Альфредом.
До конца отпуска молодая пара из Якутска попала в добровольное сексуальное рабство. Эмма была главным генератором идей в этом коллективе. И идеи становились одна изощрённее другой. Однажды Юля успела побывать в настоящем борделе, где ее за вечер продали 5 раз. В другой день на знакомом им уже нудистском пляже Саша должен был подходить к мужским компаниям и предлагать свою жену в качестве миньетчицы за 10 евро. Отказались очень немногие. У Юли к вечеру очень болели скулы и девушку подташнивало от огромного количества проглоченной спермы. В особняке Альфреда и Эммы время от времени появлялись компании мужчин и женщин, главным развлечением которых была молодая парочка из России. Надо сказать, фантазия Саши, в которой он мечтал одновременно со своей женой трахнуть гречанку или мулатку частично исполнилась. Жену ему трахать запретили, под предлогом того, что это он ещё после отпуска успеет. Гречанки на его члене побывали. И не только они. А вот вместо мулатки оказался здоровый мулат с кривым членом. Апофеозом было посещение какого-то большого национального торжества с большим количеством подвыпившего народа, фейерверками и шатрами с национальными угощениями. В одном из шатров главным угощением были Саша с Юлей, стоящие друг над другом в позе 69, призывно отклячив попки. Альфред и Эмма продавали билеты в палатку и следили чтобы все входящие пользовались презервативами. Хераклитус снимал все на камеру, периодически смазывал отверстия ребят и давал освежиться вином. А несколько добровольных помощников находили в толпах народа клиентов на посещение шатра.
Заходившие греки чаще пользовали Юлю, но и Саша, благодаря тому, что дырочка у него была только одна и не так разработана, как Юлина, уходил под утро утиной походкой из-за распухшей задницы и стертых коленей. Юле было полегче, она лежала на спине и в какой-то момент после очередного оргазма просто впала в прострацию и не чувствовала половины входящих в нее членов.
Вместо двенадцатидневного тура молодожены из Якутска задержались в Греции почти на месяц, но всё когда-то заканчивается и тепло попрощавшись с гостеприимными и горячими друзьями они отбыли на родину.
Поздно вечером засидевшись за компьютером у себя дома Саша увидел в онлайне Эмму и спросил: «Как дела?».
Полученное сообщение, как обухом по голове, выбило его из равновесия, и Саша вспомнил последний вечер в Греции.
Саша с Альфредом стояли на террасе и любовались ночным небом:
— А я своей предлагал в Россию вернуться. На Урал. Я маленький ещё был, когда меня родители в Германию увезли, но помню, как мы с отцом ходили за березовым соком. Ещё мы там кедровые шишки собирали и грибы. А зимой отец ходил на лыжах на охоту, а мы прокапывали целые лабиринты в сугробах. Мне до сих пор снится наш лес.
Альфред помолчал и продолжил:
— Мне все сказали, что нечего в Росси делать. Там только пьянство и грязь. Только отец сказал, что он бы хотел поехать умирать в туда, где родился. Только старенький он уже, все говорят это старческий маразм у него.
— Эмма ничего не помнит, она совсем маленькая была, когда они переехали. Но тоже говорит, что здесь у нас есть всё, а там кто мы будем? Ты не думай, она хорошая. Она видит, что я загниваю тут. Это всё она для меня старается, — Альфред обвел руками свой особняк, — хочет расшевелить меня.
— Мой психолог говорит, это просто кризис. Скоро он пройдет. А я думаю, я просто привыкну жить в этом болоте. Думаешь вы тут первые? И оргии на 30 человек были, и трансвеститы, и девственниц она ко мне приводила. Я конечно свихнувшийся на сексе, и моя Эммочка тоже. Но постепенно все надоедает. У нас же большое предприятие. Благодаря отцу я в совете директоров. Хотел благотворительностью заняться в России, думал хоть поезжу, может и правда перегорит и не будет больше тянуть. Совет директоров решил, что это не рационально, а Эмма купила этот особняк и постоянно возит меня сюда, когда я нервный становлюсь. Каждый раз что-нибудь новенькое придумывает. Альфред вдруг запел:
Маленький домик, русская печка,
Пол деревянный, лавка и свечка,
И ребятишек, в доме орава —
Вот оно счастье! Правда, Забава!
Ах, если бы сбылась моя мечта!
Какая жизнь настала бы тогда!
Ах, если бы мечта сбылась
Какая жизнь, какая жизнь,
Какая жизнь тогда бы началась!
Саша в первый раз слышал глубокий баритон Альфреда. Наверное, то, что Саша был русским, а Альфреда мучали детские воспоминания, заставило выпившего немца продолжить свою исповедь:
— Вот только детей у нас никогда не будет. Доигрались.
— Да ладно, сейчас медицина творит чудеса, — сказал Саша, — а с твоими деньгами вообще доступны любые клиники.
— Думаешь мы в них ещё не были? Это наши эксперименты в Тайланде боком вылезли. Причем обоим сразу.
— Ну а приёмные?
Альфред посмотрел на Сашу. В его глазах блестели слёзы. Он ничего не ответил, а запел.
Ах, если бы сбылась моя мечта!
Какая жизнь настала бы тогда!
Ах, если бы мечта сбылась
Какая жизнь, какая жизнь,
Какая жизнь тогда бы началась!
Альфред положил Саше руку на плечо:
— Ты молодой ещё. Заводите детей. Чего там надо? Дерево, сына и дом? Вот этим пока займись. А членом потыкаться ещё успеешь. До моих лет доживешь, поймешь, что не стоит на это жизнь тратить.
— Да мы же просто в отпуск, развлечься, — сказал Саша.
— От таких развлечений мозги съезжают. Если бы мне 18 лет назад какой-нибудь мужик предложил член отстосать, я бы ему морду набил. Ты напоминаешь мне меня молодого, когда хочется все попробовать. Так вот я тебе расскажу, я много перепробовал. Когда новую дырку вижу, член и сейчас выключает мозг и бросается в атаку. А когда кончу, понимаю, что все дырки одинаковые. Только с Эммой по-другому. Потому, что я люблю её.
— Она же тоже любит тебя…
— Может меня. А может деньги и толстый греческий хуй. А может только себя. Люди быстро меняются, если им позволить делать всё, что хочется.
Они ещё помолчали. Саша не знал, что сказать на это.
Из комнаты доносилась музыка, сегодня играл сборник с Сашиной флешки с русским роком. Артист выводил:
Разбежавшись, прыгну со скалы.
Вот — я был, и вот — меня не стало.
И когда об этом вдруг узнаешь ты,
Тогда поймёшь, кого ты потеряла.
— Вот это, наверное,

Женские контрасты

Провинциальный свинг. Часть 1

Я, мой друг и моя любимая жена Ира 2