может ничего с собой поделать.
Вздохнув доктор обильно намазал пальцы вазелином полез рукой под стульчик. Рука доктора намазывала маленькие половые губы которые мелкими лепесточками практически не выделялись из-под массивных больших губ и крупного лобка с мелко поросшей растительностью. Он попеременно вводил один, затем два пальца во влагалище набирая темп, чтобы стимулировать выделение соков. Затем вставил один палец в анус, заставив дамочку содрогнуться в конвульсивных судорогах, но не обращая на это внимания стал елозить и смешивать вазелин с обильно выделявшейся смазкой. Пробуя ввести два пальца доктор наткнулся на конвульсивное сопротивление.
— Мне нужно два пальца, два, а не один. Вы это необходимо сделать, иначе осмотр вам не пройти. Ну же давай, постарайся, тужся… Вот-вот молодец, теперь лучше пойдёт.
Странное дело, но при всём своём стыде, боли, и страдании но дамочка вся бордовая отвернув голову в сторону казалось сдерживает не только боль от давления в заду, но и сдерживает то удовольствие которое ей было сейчас страшнее любой боли. Но доктора обмануть было нельзя, соки из влагалища обильно вытекали на ладонь доктору, что помогало ему в работе над анусом.
— Так всё достаточно, Коля, давай её на посев, только быстро, скоро обед, а мы ни в одном глазу, заработались тут…
Лейтенант быстро подошёл к всё ещё сидящей дамочке, и ухватив за руку потянул её со стула. Заплетаясь в ногах, а трусы она так и не натянула, дамочка засеменила ведомая в дверь лаборатории.
— Степан, давай вот тебе номер четыре, и не рассусоливай, обед скоро.
Бросив карточку и забрав со стола предыдущую, Коля подтолкнул женщину к столу, и сразу прижав ладонью спину уложил.
— Нежный материал, не попорти.
— А я и не рассусоливаю. — — пробурчал Степан в спину уходящему.
Подойдя к полулежавшей на столе женщине санитар достал свой «прибор» и строго так сказал:
— Эй, нежный материал, а ну вытяни руки назад, покажи мне ладошки. Тааак, а теперь крепко ухватись ими за свою жопу, молодца, и розтяни её, да пошире, чтобы я видел.
Лежащая сначала показала ладони, потом ухватилась за свой зад, и как только она ростянула половинки в стороны,»прибор» санитара резко вошёл во влагалище.
— Ааааа! — — вырвалось из груди женщины, но санитар на этот раз не стал её перебивать, потому, что этот стон был не стоном боли, а стоном удовольствия.
— Нежный говоришь, так она течёт как сучка. — — приговаривал санитар розпахивая новую долину, с оттягом, и удовольствием.
Поработав так немного, он вытащил «прибор, взял палочку обмакнул её во влагалище, ткнул в пробирку. Затем приставил член в заду надавил.
— Не-ж-ны-й ма-те-ри-ал…
Не резко а медленно и неотвратимо «прибор» въезжал а открывающееся отверстие ануса, так «заботливо» подготовленное доктором.
— Ааа… уууу… аааа! — начала стонать женщина, и снова санитар не прерывал её. В этом стоне была и боль и наслаждение. Он таранил её не останавливаясь, не резко, но ритмично и быстро, а она стонала и уже не от боли.
— Ну, давай баба кончай, запарился я уже, долго с тобой. — — он глубоко засаживал свой «прибор» на свою не малую длину и когда «заходил ходуном», он резко вытащил из попы член. Но, тонкая струйка из подрагивающего «прибора» потекла на пол, он зажал руками основание, но «прибор» всё равно продолжал извергать семя, заставляя санитара согнуться по полам.
— Вот бля, не успел, ну бля баба, ну станок. — восхищался санитар дёргая за свой прибор рукой выжимая последние соки из отработавшего смену органа.
Быстро придя в себя санитар всё таки не забыл про службу, подошёл к лежащей, безвольно опавшие руки её уже не сжимали ягодицы, а плетями лежали вдоль тела. Оттянув оду ягодицу он вставил палочку в ещё не успевший полностью закрыться задний проход, и сделав несколько вращательных движений взял пробу на бактериальный посев.
— Давай одевай трусы и на выход. — он похлопал её по заднице.
Женщинам сказали одеваться, и идти на приём пищи, и ту которая не успела пройти осмотр перенесли в ту четвёрку, что будут осматривать после обеда. Всё это было буднично, без насмешек, что даже тем кто подвергся этому испытанию это казалось почти нормой, как бы не ужасно и унизительно это не выглядело.
Маленькая ремарка, для понимания сути всей системы в то время:
Не обед, а приём пищи.
Не унижение и насилие, а медицинский осмотр, и анализ на бактериологический посев.
Все приняли эту «игру», и кукловоды и куклы.
Р. S. Ваши комментарии будут интересны автору. Медицинская комиссия, или «анализ на посев».

Дырка по имени Оля

Превращение в женщину

Неудавшаяся мусульманка