и недовольно звучит голос.
Злюсь на себя, понимая, что надо хвататься за «соломинку», но неприятие такого способа зарабатывать на жизнь прямо вскипает в душе:
— Что слышали! Я не проститутка.
Недоуменная тишина в трубке, как мне кажется…
— Вы отказываетесь?
— Повторить по-английски? — с вызовом заявляю я.
— Yеs. Rереаt thаt yоu tоld! (Да. Повторите, что Вы сказали!) — вдруг уверенно говорит он.
— I аm nоt а рrоstitutе аnd I lоок fоr wоrк in thе sресiаlty! (Я не проститутка и ищу работу по специальности!) — отвечаю, по-английски благословляя свою мамy yчительницу английского языка в школе, — i аm а mаnаgеr аnd thе есоnоmist (Я управленец и экономист).
Опять смешок в трубке, но уже уважительный.
— Frоm whеrе «firеwооd»? (Откуда «дровишки»?) — продолжает он.
— «Тhе shеd» wаs sоrtеd… («Сарай» разобрали…) — почти кричу я, не принимая его игры, — да мама научила…
— А вы молодец! — вдруг говорит он по-русски, — мало кто отказывается от такого предложения…
— Я не кто-то… — тихо выдавливаю из себя.
Опять смешок.
— Записывайте адрес, я буду ждать вас завтра в одиннадцать! Посидим, потолкуем, кофе выпьем. Вы любите кофе?
— Горячий, черный и без сахара, — машинально отвечаю я, быстро записывая адрес, — а кого спросить?
В трубке слышны звуки законченного разговора. На лице глупая улыбка, в голове каша и крутится мысль:
— Меня что берут на работу?!
* * *
В пол-одиннадцатого стою перед неприметной дверью на крыльце. Она закрыта. Вижу панель домофона и нажимаю кнопку вызова. Раздаётся щелчок. Понимаю, что меня рассматривают, сгоняю с лица остатки нетерпения и ожидания:
— Да… — слышу ответ.
— Меня пригласили на… — досказать не успеваю.
— Фамилия? — строго звучит голос.
— Что? — растеряно, шепчу я.
— Назовите вашу фамилию, — опять повторяет бестелесный голос.
— Смирнова, — тихо отвечаю я.
— Александра Петровна? — вопрошают в ответ.
— Да?!
— Заходите, — слышу щелчок замка, — вас ждут!
Захожу и не сразу понимаю, где я. Если снаружи зима и довольно промозгло, то здесь лето. Весело щебечут птицы, тепло и сухо. Из-за стола встаёт атлетического вида молодой человек и подходит ко мне.
— Я провожу вас. Сначала в раздевалку, — показывая направление.
Идем по короткому коридору к неприметной двери с надписью: «Для посетителей». Он открывает дверь, и я захожу. Попадаю в этакую гардеробную. На одной стороне большое зеркало, на другой простенький с виду шкаф для одежды. Я такой видела и даже хотела купить, но его цена… Мне не по карману. Раздеваюсь, поворачиваюсь к зеркалу, проверяя, не нарушен ли макияж. Хотя того макияжа помада и тушь, маленько тонального крема. Вроде всё в порядке. Выхожу. Охранник, а кто ещё может ходить по офису с оружием, стоит истуканом в коридоре.
— Вы готовы?
—… — киваю.
— Идите за мной.
Короткий коридор кончается лифтом, кроме доносящегося из холла чириканья стоит полнейшая тишина. С улицы не доносится ни звука. Лифт открывается. Нет ни одной кнопки, только считыватель…
— Вас встретят… — говорит он и, приложив идентификационную карту к считывателю, отходит.
* * *
Вот уже некоторое время я сижу в приемной. На этаже меня встретила девушка и с улыбкой сопроводила сюда, сама уселась за стол и углубилась в работу. Чувствую, как она временами отрывается от компьютера и исподволь оглядывает меня с любопытством, но молчит! Пытаюсь завязать разговор:
— Это что за фирма?
—… — она удивленно смотрит на меня, но не отвечает.
— Чем вы занимаетесь? — делаю я вторую попытку.
—… — дежурная улыбка, — вам все объяснят… там, — кивает на дверь и опять смотрит в комп.
— Неужели филиал ФСБ? — язвлю я.
— Нет, — на этот раз она смотрит на меня в упор, — мы коммерческая организация, — и отворачивается.
Опять сижу. Короткий тихий гудок. Девушка отрывается от работы и кивает мне:
— Проходите, пожалуйста…
Уже заходя в дверь, вижу её натянутую улыбку. Делаю резкий выдох и захожу в неизвестное…
* * *
Мы сидим в удобных кожаных креслах, болтая ни о чём. Сергей Петрович, как он сам представился, оказался импозантным мужчиной около сорока лет. Одет в неброский, но явно в дорогой костюм. Глаза лучатся смешком, но я ощущаю, как он изучает меня. От него веет властностью, уверенностью и… опасностью! Задержав на мне взгляд, спрашивает:
— Кофе?
—… — киваю я.
— Горячий, черный и без сахара?! — добавляет он.
— Да… — отвечаю смутившись.
И тут же открывается дверь, давешняя девушка входит с подносом. Приятный запах свежезаваренного кофе бьёт по обонянию. Из какого-то шкафчика, спрятанного в стене, она выкатывает столик, сервирует его и подкатывает к нам.
— Прошу, — кивает хозяин.
Я беру маленькую почти прозрачную фарфоровую чашечку и пью обжигающий и такой вкусный кофе.
— Как он вам? — глаза его сделались как два буравчика.
— Хороший, — у меня холодеет в груди, разговор явно переходит в деловое русло.
— Вы обдумали моё предложение? — взгляд смягчается и становится очень внимательным.
— Да…
— И…
— Вынуждена отказаться. Причины я назвала…
— А если я увеличу сумму в два раза? — он уже откровенно смеётся.
— Спасибо за кофе! — отчеканиваю я, вставая, — мне надо идти, — и шагнула к двери.
— Стоять! — командует он.
Непроизвольно я останавливаюсь, поворачиваюсь и теперь сама свысока и с сомнением смотрю на него. Высокомерие и властность исчезли, он стал похож на моего дядю отставного военного. Тот себя так же ведёт.
— Зачем вы меня пригласили Сергей Петрович? — с нажимом спрашиваю я.
— Предложить работу, — он опять улыбается.
— Раздвигать ноги по первому требованию? Да за такие деньги вы найдете там, — киваю в окно, — десятки, а может быть, и сотни тысяч девушек и женщин…
—… или проституток, — заканчивает он, — вас не интересуют деньги?
— Интересуют! — говорю я зло, — только я их не так зарабатываю!
— Ах да… Вы менеджер… И поэтому с последнего места работы вас выперли…
— Я ушла сама, — устало говорю я, — предлагайте или я пойду. Мне некогда. Надо работу искать…
— Сядьте Александра Петровна, — кивает он на покинутое мной кресло, — это была проверка. Надеюсь, вы меня простите.
* * *
Время пролетело незаметно. Когда я стала прощаться, часы показывали три. На прощание он нежно пожал протянутою мной руку, а потом, поклонившись, галантно поцеловал её. Задержав мою руку в своей, проворковал:
— Может, скрепим союз? — глаза масляно заблестели.
Слова заставили меня задрожать, а сам поцелуй вызвал такую гамму чувств, что если бы он усилил нажим, то я, скорее всего, сдалась. Уже когда я подошла к двери, он весело спросил:
— Может быть, уважила бы старика? Всё же я вошёл в твоё положение… Александра?
— Когда заработаю первый миллион, — скрывая дрожь в коленках, отшутилась я.
— Тогда мы скоро встретимся… — уверенно произнёс он.
* * *
И вот я снова в офисе ООО ****. Только на этот раз не в качестве просителя или подчинённого, а в роли директора и хозяйки! Конечно сорок девять процентов это не сто, но и на них у меня денег нет. Это аванс… Мне пришлось решать всё те же проблемы, правда, дали беспроцентный кредит. Им я и рассчиталась за штрафные санкции, с трудом выполнив заключенный контракт. Тех, кто хотел и умел работать, я оставила, другие были или уволены или ушли сами. Сама я не вылезала из офиса днями. Новый контракт, ещё один и вот я уже рассчиталась с долгами, и даже кое-что заработала. Почти все средства были пущены в оборот, остальное уходило на зарплату. Люди, видя моё старание, да ещё и подкрепленное солидной зарплатой работали на износ. В течение полугода из минусов вышли в плюс, а к концу его уже имели хорошую прибыль.
Тридцатого декабря мне позвонил Сергей Петрович:
— Здравствуй Сашенька! С наступающим!
— Добрый день, Сергей Петрович!
— Тебя можно поздравить?!
— С чем? — не поняла я.
— Ты, конечно, ещё не попала в списки Форбс, но свой первый миллион заработала!
— Спасибо, — зарделась я, — но миллион рублей я уже давно заработала! — с некоторой гордостью произнесла я.
— А кто говорит про рубли? — деланно удивился он, — долларов, милая, долларов!
— Ох! — выдохнула я.
— Что считать разучилась? Или ты меня старого «кинуть» собралась?
— Как «кинуть»? — опешила я.
— Как припоминаю, эта цифра фигурировала в этаком негласном договоре, когда мы встретились…
—… — и тут я вспомнила…
— Или всё, что было тогда, сейчас для тебя не имеет значения? — его голос неуловимо изменился, теперь это говорил не друг, а кредитор напоминающий, об оплате долга.
— Нет! Я помню… И не отказываюсь от своих слов… — и опять как тогда волна похоти и желания прокатилась по телу, — когда и где? — попыталась я перейти на деловой тон.
— Только не надо вот так… — потеплел его голос, — а то я чувствую себя насильником! Просто давай встретим Новый год вместе, и ты дашь мне шанс…
— Я… — у меня пересохло во рту, — согласна.
— Тогда, за тобой завтра в семь вечера заедут. Надеюсь, ты живёшь ещё там же?
— А вот мне… — выделяю голосом, — скромники не нравятся! — я пришла в себя, — как будто вы не знаете!
— (Короткий хохоток в трубке).
— Я буду готова в семь!
* * *
Ещё долгие десять минут я сидела в кресле, не в силах встать и понять где я. Нет, я не была девственницей или «монашкой», и той наивной дурочкой, которая шла к нему на собеседование как на плаху. Все мои лучшие контракты, можно сказать, были подписаны в спальне! Да и сама я не чуралась коротких интрижек. Но этот рафинированный циничный самец со своей притягательностью и обходительностью привлекал меня как огонь мотылька… Тут не шёл разговор о бизнесе… Скорее о благодарности ученицы своему учителю и ещё что-то непонятное мне… За всё это время я его ни разу не видела, хотя его бесплотный голос несколько раз раздавался в телефоне. Он в своей насмешливой манере давал мне совет в трудных случаях

Давно мечтал…

Папа — мой первый учитель

Юля — тайные желания