ним еще раз потрахаться? Могла бы просто сказать, он же не бревно, в конце концов.
— Понравилось, — эхом откликнулась она с нехорошей ухмылкой, — так, что захотелось продолжить веселье. Будешь послушным, тебе тоже понравится. — В прищуре глаз сверкнул металл. — Ну, так что — сыграешь со мной? Или мне отмашку дать, чтобы твоя шкурка на торги пошла? Лот уже анонсировали, желающих достаточно.
— Сколько ты хочешь? — спросил Ярый. — Я готов его выкупить, назови цену.
— Уже назвала, — хмыкнула она, — я хочу тебя. Ведь жилет — это ты сам, разве нет?
Нарывается… может, если ее припугнуть… Он сунул руку за спину, нащупал за спиной нож.
— Я ведь могу и наплевать на разговоры, — проговорил он, угрожающе понизив голос.
В ответ она указала пальцем куда-то вверх. Проследив за ее рукой, он увидел камеру.
— Вся территория под наблюдением. Слепых зон нет. Кстати, — заметила она, — твоего жилета здесь тоже нет, он у моего поверенного. Лучший юрист в городе, между прочим. Советую тебе не делать резких движений и быть предельно вежливым, иначе тебя мордой в пыль уложат быстрее, чем успеешь откатиться от моего крыльца.
Мда, махать ножом на камеру определенно не лучшая идея. Может, удастся как-то по ходу выкрутиться? В конце концов, играл же он с племяшкой в лошадку. Ярый представил, как вприпрыжку носится по двору с девицей на закорках. Может, все не так уж и страшно?
— И что прикажешь мне делать? — не без ехидцы осведомился он.
— Раздеваться, — в тон ему ответила она, разворачиваясь к дому, — до гола.
7.
Вот так вот, да? Ладно, никто тебя, красавица, за язык не тянул. Закатив мото во двор и заперев ворота и калитку, Ярый неспеша разделся, развесив шмотки на сиденье байка. Оставил только бандану и высокие ботинки — во-первых, майское солнце хорошо припекало, а во-вторых, совсем не прельщала перспектива вляпаться в конский навоз.
Обернувшись, Ярый увидел, что жеребец с интересом за ним наблюдает.
— Чё уставился — хуя не видел? — сплюнул байкер. В ответ конь вскинул голову, задрав верхнюю губу, показал зубы и демонстративно выпустил здоровенный темно-лиловый жилистый елдак. — Сученыш, — хмыкнул Ярый, оценив лошадиное чувство юмора.
— Смотрю, вы поладили, — ехидно заметил девичий голос. Байкер оглянулся: она стояла в нескольких шагах от него, закинув на плечо ворох каких-то ремней и веревку, на тонком правом запястье покачивался хлыст. Даже переоделась по случаю, ухмыльнулся он, чисто по-мужски заценив черные кожаные штаны в облипку и короткий, оставляющий открытым живот, лиф. А неплохо смотрится — в высоких сапогах, серьезная такая, строгая, прямо Госпожа.
— Тебя хоть как зовут-то? — спросил он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Меня Ярый.
— Тебе подходит, — улыбнулась она, взяв из общей кучи какую-то фигню, очень уж напоминающую намордник… — А что касается моего имени, то произнести ты его все равно не сможешь, ведь пони не умеют говорить. Для тебя я сегодня — Хозяйка, и никак иначе.
— Это… чего это? — он с недоверием покосился на хреновину у нее в руках.
— Твоя узда, — спокойно ответила она, надевая это безобразие ему на голову. Вложив ему в рот подобие удил из кожаных ремешков и металлических звеньев, она застегнула ремни под подбородком и на затылке. По обе стороны рта легли металлические кольца. — Какие-то проблемы?… — В ответ Ярый лишь мотнул головой, выражая крайнюю степень своего недоверия творящемуся с ним беспределу, — железо на языке отнюдь не способствовало членораздельным высказываниям. — Вот и умница, — похвалила она, доставая широкие манжеты с ремнями. Не прошло и минуты, как его руки оказались прочно связаны за спиной. «Это еще зачем?!!» Вопрос слишком ярко прочитался на его лице. Она снизошла до пояснений: — Чтобы твои руки тебя не смущали, ведь у пони их нет. Потом она взяла веревку с карабином на конце и, защелкнув его на левом кольце узды, потянула Ярого к коновязи. Пиздец ощущения — стоило ей посильнее дернуть и железные звенья царапали язык, а узкий кожаный ремешок впивался в уголок рта. Накрепко привязав его к столбу, «хозяюшка» не без удовольствия оглядела своего «пони» с головы до ног. — Мне нравится, — решила она. — Остался последний штрих, и можно идти гулять. — Штрих?! Гулять?! В таком виде?!! Да он шагу за порог не ступит! Тем временем девица выудила из-за спины длинный, вполне натуралистичный черный конский хвост с ремешками и длинной ручкой. — Где ж это видано, чтобы пони безхвостым был? Непорядок… — мурлыча это, она попыталась подойти к нему со спины. Тут до него дошло — Ярый шарахнулся, резко разворачиваясь к ней, и едва не разодрал себе рот — веревка оказалась привязана достаточно коротко, чтобы свободно перемещаться.
«Не-не-не! На затычку в жопе я не подписывался!… « Веревка не давала полностью развернуться к ней лицом, он нервно стоял перед Хозяйкой, неестественно свернув на бок голову, и враждебно косился сверху вниз.
— Ну, и чего ты артачишься? — прикрикнула барышня, недовольно выгнув бровь. — Все равно ведь по-моему будет! Или уже забыл кто тут главный? Так я напомню!
Она снова шагнула к нему, колени Ярого рефлекторно дернулись — девица тотчас отпрыгнула.
— Только попробуй меня лягнуть, враз пиздюлей отхватишь! — рявкнула она. Зыркнув на Ярого, девица хищно осклабилась: — Что, царевна-лягушка, никак жаждешь, чтобы твоя шкурка к какому-нибудь Кащею угодила? Так, не вопрос, щас организую, — она демонстративно выудила из голенища мобильный. — Ну?… — Ярый продолжал стоять, судорожно соображая, что делать дальше: допустить, чтобы жилет ушел с молотка он не мог, еще не известно, кто его купит и какие будут последствия; но и позволить ей осуществить свою извращенную задумку он тоже не может. Задница для байкера — зона неприкосновенная. Что угодно пусть с ним делает, хоть степлером мебельным этот хвост ему к хребту присобачивает, но анус — табу! Если он ей это позволит — всё, жилет ему уже не понадобиться, как байкер он будет мертв.
Приняв его раздумья за смирение, она повторила попытку — Ярый отчаянно заметался на веревке, удила больно резанули уголки губ. Она проворно отскочила, перехватив хлыст, и тотчас больно стеганула его по заднице — Ярый взвыл:
— Стоять! — рявкнула девица, снова занося хлыст. — Стоять сказала! Давно рот себе не рвал?!
Он замер, тяжело дыша и с опаской поглядывая на нее. От волнения, растерянности и боли голова шла кругом. Что же делать, как выкрутиться?! Вот ведь угораздило вляпаться!… Хозяйка снова шагнула к нему, Ярый отступил, вжавшись спиной в коновязь, — нельзя, хоть умри, но нельзя!… Бляаааадь!..
Она остановилась и, склонив набок голову, внимательно посмотрела на него:
— Ё-моё, аж побледнел, бедолага, — пробурчала барышня. Немного поразмыслив, она взяла злосчастный хвост и демонстративно отсоединила чертову затычку: — Видишь? Так и быть, пойду тебе навстречу, раз она тебя так пугает, — проговорила она, внимательно наблюдая за его реакцией. Ярый недоверчиво следил за ее действиями. — Вот, помни мою доброту! — ухмыльнулась она. — Только, имей ввиду, больше поблажек не будет!
Да он, собственно, на них не очень-то и рассчитывал. В крайнем случае бы просто отбивался и уворачивался… Чертову «хвостатую» сбрую она на него таки напялила. Ярый ощущал как хвост на ветерке щекочет его по ногам и норовит забраться промеж ягодиц — крайне раздражающее чувство. Знать бы еще как далеко простираются ее планы в отношении него?
Тем временем, Ярого оставили привязанным у коновязи. Она скрылась в деннике и скоро вернулась, держа в руках вторую узду. Подошла к коню, быстро взнуздала. Потом отвязала своего «пони» и подвела к Грому. Девица буквально взлетела на спину жеребца, уцепившись за гриву, быстро перебрала повод, легко дала посыл. Конь послушно потопал через двор за сеновал. Веревка натянулась, Ярый вынуждено потащился следом справа от коня. Они вывернули на задворки, прошли мимо просторной левады с навесом, приблизились к выходу. Сейчас они окажутся за забором. Ярый встал: черта с два он в таком виде шагнет за калитку — нема дурных хвостатой жопой светить на публику! Почуяв его заминку, конь тоже остановился. Она обернулась, взглянув на него сверху вниз:
— Чего уперся? — с ехидцей уточнила Хозяйка. — Боишься, кто увидит такого красавца? — Ярый набычился, закусив ремешки удил. Пусть, что хочет делает, а он со двора ни шагу!… — Может тебя к Грому привязать? — едко предложила она. — Он тебя враз на простор вытащит. — Перспектива волочиться за конем, будучи, по сути, привязанным за голову — не самая радужная. Не, да ну на хрен, она сто пудово блефует! На сумасшедшую девка не похожа, а значит, вряд ли решится причинить ему серьезный вред. Хочет поглумиться в отместку? Что ж, пусть попробует. Ярый решил, что отыграется при первом же удобном случае. Скорей бы уже подвернулась возможность.
Она снова потянула за веревку, высылая коня вперед, Ярый нехотя повиновался. За забором тропинка вела через поле и исчезала в лесополосе. Идя рядом с конем, Ярый то и дело поглядывал по сторонам, высматривая нежелательных свидетелей. Ступив под сень деревьев, она коротко приказала:
— Рысь. — Конь послушно сменил аллюр, Ярый потрусил следом.
Вот когда бы он еще пробежку то себе устроил? Смех смехом, а организм начал перестраиваться — участилось сердцебиение, дыхание стало глубже, мышцы прогревались. Краем глаза Ярый следил за Хозяйкой: за ее посадкой, телом, соблазнительно следующим в унисон за движениями коня. Она с ним будто единое целое. А об него остервенело долбилась как ненормальная, пронеслось в голове. Мож
она того — по четвероногим больше? А он ее к траху с нормальным мужиком принудил, вот и обозлилась барышня?
Пробежка заставила его вспотеть; что и говорить, давненько он не бегал. Через пятнадцать минут они снова перешли на шаг и Ярый старательно пытался восстановить сбившееся дыхание. Прогревшееся тело стало заметно чувствительнее, в висках стучало, кровь весело бежала по венам — по мышцам разливался упоительный коктейль гормонов удовольствия.
Долгожданная

Я обожаю члены

Мой греческий любовник

Расплата за квартиру