Потом снова начал маме рассказывать, как тяжело ему было вчера меня вырвать из лап следствия. И продолжил в конце.
— И что вы думаете? Этот опер будет молчать? Он доложит своему начальству. Если конечно уже не доложил? Что операция, которую они разрабатывали провалена. Что директор завода прикрыл своего мастера-вора. Его начальство доложит ещё выше, те ещё выше. А вот те? — он сделал не большую паузу.
— Позвонят нам в управление и скажут, что у нас здесь целая банда во главе с директором завода —
— А что скажут СМИ? Что мы выгородили мастера, сына главного бухгалтера. Попавшегося с поличным. — закончил он уже спокойнее.
— Так что решайте сами. Звоните в управление прежнему директору. С которым вы так хорошо знакомы — конечно он намекнул на то что они с мамой не просто друзья, по крайней мере раньше были. И ехидно добавил:
— А вы ведь знаете, как он относился к воровству на заводе, когда сам был директором? —
Конечно, воровали и тогда. Но тогда если попадались. То готовы лучше сами кому угодно сдаться. Лишь бы не попасть в руки его. Времена тогда другие немножко были. И он просто приходил в ярость, когда узнавал, что у него воруют. И чуть ли не сам избивал до полусмерти попавшегося. Конечно ему всё сходило с рук. Хотя сам, как поговаривают, совсем не стеснялся наживаться на заводе.
— Так что, делайте, что хотите. Выгораживайте его сами. Я не хочу подставлять свою жопу — грубо закончил он.
Для мамы конечно, это было ударом. Она такая прекрасная замечательная женщина. Которую все любили, и восхищались. Такая порядочная должна была звонить ему и пользуясь тем, что у них было, просить выгородить своего непутёвого сына. Что он скажет? Да и что потом люди будут говорить про неё на заводе? Ведь, конечно же, все не глупые и сразу всё поймут. Да и на моей карьере это сразу будет конец. Какой же из меня потом дальше руководитель, после этого случая. Мать отмазала. Хотя наверно и так уже конец.
— А если я откажусь — сдавленно поинтересовалась мама. —
— Ну тогда ещё проще — легко рассуждал директор.
— Мы звоним следователю. Говорим мол, извините мы ошиблись. Что и правда он вывозил незаконно. Подтверждаем это как свидетели. Приезжайте забирайте. А там как повезёт? Или какой адвокат попадётся. За такое и посадить могут. —
Для мамы и это был удар. Она вдруг спросила:
— Вы хотите, что бы я ушла? —
— Ну что вы? Если вы уйдёте, мне ваш быстро голову оторвёт. Когда всё прознает. Так что звоните ему решайте. — быстро объяснил он.
Конечно, он хотел, что бы мама с Глебом Петровичем всё решили. А он останется в стороне таким добрым дедушкой, который всем услужил и помог чем мог.
— Он придёт в ярость — сказала она.
— Конечно придёт. Но вам то что, он же вас не тронет. Зато прикажет просто уволить к чёрту всю охрану. Вместе с начальником. А вы с сынком так и будите работать, как ни в чём не бывало. Не прикажет же он переломать твоему сыну руки, и заставить написать, как бы он сам это сделал, как любому другому рабочему, окажись тот на его месте — пояснил директор.
— Как же он потом с тобой общаться будет — ехидно с издёвкой добавил он.
И мама прекрасно это понимала. Что оба варианта не выход.
— Делайте что хотите и как вам нужно. Только пожалуйста не трогайте сына. Это я его сюда устроила. Это я одна во всём виновата. Я за всё расплачусь. — уже твёрдым голосом сказала мама.
Директор молча сидел и с минуту думал. И вдруг давай на маму орать. Рассказывать, как теперь пострадают их жопы с начальником охраны. А мама останется не причём да ещё и с Глебом Петровичем будет развлекаться, пока он здесь за меня отдуваться должен перед этим же Глебом Петровичем. Объяснять как то всё произошедшее. И что он один здесь вообще за все отдувается. Спасая меня от милиции и честное имя завода, как будто на нём не воруют, а это так недоразумение.
— Ну а с твоим что будем делать? — спросил директор маму.
— Был бы простым мужиком понятно. Уволи ли бы и всё нахрен. А он мастер!!! —
— Уже мастера тащут, что же тогда с мужиков то спрашивать, если у нас даже мастера тащут! — объяснял директор.
— Он должен ответить — заключил директор.
— Предлагаю поступить, как поступал Глеб Петрович, сломать руки. И заставить написать, что сам сломал. — предложил директор.
— Нет — мама заплакала.
— Ну хорошо. Ломать ничего не будем. И вообще наносить вред и правда зачем нам проблемы с уголовным кодексом. Да мы и не как Глеб Петрович. Человеку потом работать ещё. Мы его просто в жопу трахнем и всё. — заключил опять директор.
Мама плакала. И плача произнесла:
— Трахайте меня-
Директор молчал минут пять и наконец спросил уже успокоившуюся маму:
— Тебя? —
— Да — тихо сказала мама.
— А что это выход. Чем мы хуже Глеба Петровича? — согласился директор.
— Заодно и посмотрим, как он дальше будет тащить, зная, что мама отдувается за него-
— Значит ты согласна? — ещё раз уточнил директор.
— Да — ещё раз подтвердила мама.
Директор обратился к начальнику охраны:
— Почём у нас нынче проститутки-
Тот замешкался:
— Ну смотря какие-
— Каких твои ребята вызывают прямо на посты на завод вместо того, что бы охранять, как следует? — накричал на него директор.
— Ну по три, по пять — несмело явно завышая цену девкам, которых вызывали охранники ответил начальник.
— Отработаешь все сто тысяч, а мы и весь завод посмотрим, как он дальше будет воровать, зная что его мать отрабатывает его поступки своим телом — ещё раз повторил маме директор.
Все молча смотрели на мать.
— Да я согласна. — ещё раз сказала она.
И директор продолжил:
— Твои ребята сделают это. — сказал он обращаясь к начальнику охраны.
— Посмотрим хоть, как с этим они управляются. А то поди вообще не на что не способны. Стадо оболтусов. Потому что охранять они у тебя точно не умеют. И сделают они всё не дольше, чем за неделю. Нечего здесь разводить публичный дом. С видеоотчётами о каждом разе. Показывать по всему заводу разрешаю. Но не дай бог узнаю, что что-то кто-то кому-то дал скачать или куда-нибудь слить, в какую-нибудь сеть. Уволю нахрен всех вместе с тобой, а тех кто слил самих покажу во всей красе. — сказал он начальнику охраны.
— И не церемониться, сделать всё на совесть. Что бы у неё в жопе к концу недели негру с тридцатисантиметровым хреном делать было нечего. Сама подставила. И давай звони пусть двое сразу сюда идут — добавил он.
Начальник охраны сразу взялся за телефон.
— Ты — обратился он к юристу.
— Иди и составь договор на оказание услуг сопровождения этой женщиной всех охранников. На сто тысяч. — дал команду он.
— Везде где они захотят. По всему заводу. В саунах. Хоть в туалете подержать. — пояснил директор, когда юрист начал уже подниматься.
И юрист тут же сорвался. Мне пришлось оторваться, точнее уже нам с Наташей пришлось оторваться от двери. Юрист вышел и ушёл. И почти сразу подбежали два охранника. Поднявшись снизу с проходной. Они зашли. И мы с Наташей секретаршей снова припали к двери. Уже открыв её посмелее. Потому что внутри было много народу, и на дверь никто не обращал внимания.
Двое охранников застыли в дверях, ожидая команды. Директор встал, обошёл вокруг стола. Подошёл к маме и бесцеремонно при охранниках разорвал на ней блузку. Мама спокойно стояла с грудью четвёртого размера в красивом дорогом бюстгальтере.
— Нравится? — спросил он у охранников.
Те застыли в оцепенении. Конечно, они знали, что мама главный бухгалтер. Всегда восхищались ё величеством и красотой. А здесь. Так и стояли молча. Не зная, что и ответить.
— Увольняй их нахрен. — бросил директор начальнику охраны.
— Конечно нравится — сразу растормозился один из охранников.
— Ну так идите в мою подсобку и выебите её как следует, раз нравится-
У директора в кабинете, как и у многих директоров в кабинетах была подсобка. Помещение, где был диван, для того, что бы директор мог отдохнуть, а при необходимости и заночевать. Конечно же холодильник, в котором всегда было что выпить и чем закусить. Туалет с умывальником, в конце концов. Туда охранники с мамой прошли и закрыли дверь.
Начальник охраны спросил разрешение у директора и вышел. Кинув безразличный взгляд, проходя мимо меня. Я так и сидел у кабинета. Понятно было, что обо мне уже все забыли. Посидев минут с пять сам подошёл к Наташе и попросил её доложить обо мне. Она сказала, что бы я зашёл к директору. Я открыл дверь и зашёл. Происходящее в подсобке слышалось сразу. Чётко было слышно, что там чуть ли не всё ходуном ходит. И это всё перемешивалась с ритмичными мамиными стонами, ахами, которые часто прерывались мычанием рта заткнутого членом. В том, чем там занимались мама и два охранника сомневаться не приходилось.
Директор как ни в чём не бывало посмотрел на меня и абсолютно безразличным тоном произнёс:
— Можешь идти работать дальше. В конце года поставлю тебя на какой-нибудь цех. —
И цинично добавил:
— Считай, что ничего не было-
Имелось виду сделает начальником какого либо цеха. Я понял. Что мне больше ничего не скажут, развернулся и вышел. Конечно, хотелось набить морду директору. Но что это изменит? Да абсолютно ничего. Он нажмёт кнопочку прибегут ещё охранники, и выкинут меня или опять в одел отправят. А заодно и к тем присоединятся. Тут вдруг прибежал юрист с договорами и зашёл к директору. Я припал к двери, опять. Директор молча кивнул юристу на подсобку, тот вошёл в неё, и буквально через пару десятков секунд вышел. Положил на стол директору, тот молча подписал. Вышел из кабинета и отдал секретарю один экземпляр, сказав, что бы та отдала его маме, когда она выйдет. Я тоже сидел и ждал когда мама выйдет и что она мне скажет. Да что она могла мне сказать. Ещё там сейчас ебут вдвоём. И дальше собираются драть всю неделю. Всё равно надо было что-то делать. Увольняться и уезжать отсюда. Или она скажет мне увольняться. Так я прождал минут тридцать. Вдруг из кабинета вышли охранники. Но мама не выходила. Я заглянул в кабинет. Директор сидел за своим столом. А мама как я понял, всё ещё была в подсобке, наверно себя в порядок приводила. Я сел на стул и стал дальше ждать.

Подглядел за родственницей

Готовые ответы

Я обожаю члены