проходит в свой двор, я захожу следом и закрываю калитку, дом Еки на замке, но мы идём на кухню.
С порога она валится, едва войдя, в мои ноги и начинает просить прощения у меня, но я шепчу, что мне уже нечего больше ей прощать, а она всё просит, я понимаю, что она просто пьяна, а мне ещё завтра в школу, да и Егор может прийти в любую минуту.
– Егор у Галины, время я выдержу! — Всё мне больше ничего не надо..!
Не поднимая её с колен, я, приступаю к её раздеванию, она всё мечется у меня в но-гах, это немного меня угнетает. Кое-как я вволакиваю её ревущую на диван и успокаиваю её на своей груди. Она ещё хнычет, но вскоре засопит. Подождав, когда она разоспится, я сниму её голову с груди и примусь её умывать. Пройдёт немало времени, пока она придёт в себя, это около часов четырёх, и, предупредив меня Валентина, попросит, включить свет, — Идёт Егор, но ты её не оставляй, скажешь, что ей стало плохо, и ты возле неё просто дежуришь!? Чтобы она не была одна в таком состоянии, затем проводишь Егора в дом и останешься с ней. Она скоро придёт в себя, из холодильника в доме принеси бутылку. Егор знает её состояние..!
Мы всё сделали, как мне посоветовала Валентина. За окнами начался дождь, и Егор недолго задержался под своим впечатлением, доверив мне мать, он ушёл спать. Ека ле-жала боком, и мне было хорошо видно тело её пухлой груди, меня манило прильнуть к её мякоти.
– Пользуйся, но только свет выключи..!?
– Валь, а может, ты со мной побудешь!?
— Мне ещё нашей новой даме нужно помочь!? Она теперь и мне как дочь!
Перстень начал холодить, я понимал, что я остаюсь без Валентины. Я запустил в мякоть прикрытых материей платья грудей руки и распустил материю. Они податливо подались в мои губы и я, дурачась, припал к соскам. Созерцая иногда лицо своего идеала, я наблюдал, что бланш, у неё к утру будет внушительный, и решил заварить крепкого чая, а затем приложить к лицу заварку, что и сделал. Припарка была тёплой и я, играя с грудью женщины всё время, вытирал на её лице струившиеся капельки.
И вот Ека начала подавать первые признаки «жизни», хрипло прозвучало, — Пить..!? Я не говоря ни чего, подал ей уже наполненный стакан, бокалов я не искал, и пользовался тем, что было под рукой. Она начала, не открывая глаз смахивать мой компресс. Пере-сохшие её губы прильнули к краю стакана, и она потянула жидкость.
Набрав в рот влаги, она погоняла её в полости и проглотила. Немного погодя, разда-лось её кашлянье, затем она вновь произнесла, — Пить!? Я опять подставил стакан, и она приняла ещё порцию жидкости, и только тут её глаза открылись, и она ничего не осозна-вая, пролепетала, — Господи.!?
Она начала поднимать руки к голове, но почувствовала что, грудь её распахнута и глянув на это, она прохрипела.
– Кто!?
– Я тут скучал и побаловал! Она смотрела на меня, но я не знал, видит она меня или нет, мне её было хорошо видно
. – Малыш!? Это ты!?
– Я.!
– Иди сюда!? Её руки ловили мою голову, и я припал к её губам высохшим и имеющим не желанный запах. Н,о мне хотелось её успокоить и у меня это получалось. Я чмокал губы и делал их влажными, чмокал её щёчки и гладил как ребёнка по головке. Она теребила мне волосы и подставляла свои высохшие губы. Дышала она, я вам скажу, ну очень.., — не ароматно..!
Постепенно она задышала спокойнее уже без хрипа, и попросила ещё немного по-пить. Затем она начала привставать, давая мне понять, чтобы я оставил её и села. Груди её светились своей пышностью, и манили и я чмокнул их, она прижала меня к ним и видимо провела по своему лицу. Она потребовала, — Включи свет..?! Я выполнил и она, глянув на свои распахнутые груди, пролепетала, — Двери закрой!?
Пошатываясь, она встала и пошла в баню, откуда раздался жалобный стон, — Это те-перь надолго!? Там было зеркало. Она созерцала своё лицо в зеркале.
– Что теперь мне делать, придётся ещё и заболеть, но как ты его научил!? Это было великолепно мой малыш..!, иди к Ляле!? Она, пошатываясь, выходила и преподносила мне свои груди, — Больше ничего не могу предложить!? Налей-ка нам обоим!? Да выпьем за Валюшку..!? Как она сияла, а как она любила петь..! Господи.!, да что же ты с нами делаешь-то!? Она плюхнулась мне на колени, я уже держал стаканы и мы, не стукаясь, принялись сосать вино, мне тоже нужно было промочить горло, я тоже желал выпить, хотя, ведь мне-то было ясно, что я пью за здоровье.!
Затем Еке стало жарко, и она пролепетала, — Мы ведь никого не ждём!? И начала ос-вобождать себя от материи платья. Она из него просто вылезала сидя у меня на руках. Бёдра её и её прелесть были в материи плавок.
Промяв моего богатыря она поуютнее налегла на него и, почмокав меня уже ото-шедшая от своего и вновь набирающая потеребила мне волосы и на ушко прошептала, — Скучает он там, давай его, достанем, я хоть побалую его.!? Мне пришлось, чертыхаясь освобождаться от своих штанов и рубахи, не вылезая из-под неё. Мне была приятна её богатая и пышная тяжесть.
Я всё пытался промять её тело. Она попросила посмотреть, не всё ли мы уже выпи-ли, но нам было ещё что принять, и мы вновь приложились. Одной рукой она мяла моего красавчика, и шептала нежные слова.
– Какой он горяченький мой лапушок и упругий, как бы мне хотелось погреть его, но я и так уже таблеток нажралась, теперь буду течь, как сволочь, ну ничего, мы попозже всё наверстаем!?
Каково ей будет утром!? Но, она заснула, не отпуская моё сокровище, и проспала ещё около часа, затем её рука вновь начала проверяя елозить моего богатыря, а не пропал ли он.?! И вот она проснулась и, допив то, что я у неё забрал попросила на сегодня её ос-тавить.
— Мне нужно и вымыться, а это тебе видеть не надо, а то я скоро завоняю..! Прово-дила она меня, не одеваясь, только помогла мне одеться и я вышел.
Но прежде потухла лампа, и я понял, — милая рядом и мы вместе.
… – А на часах-то, час ночи, и где это тебя носит, хочешь получить по шее!? Я ощутил прохладный поцелуй и попросил что-нибудь полепетать, и она залепетала, вспо-миная, как девчата пели ей, а она смотрела на них из облаков. Смотрела, как бесились собаки и люди задирали голову. А она всем шептала, чтобы они пели ей! Как это было чудесно, а вы грустили, ну чего вы так..!? — Это же мой день рождения!?
— А ещё, ты сделал правильно, но я не успела тебя предупредить, прости, Ека сейчас выспится, на работу она не пойдёт, но и к ней ходить не надо!? Пусть позовёт сама!? Да-вай погуляем немного!? Мне так хорошо с тобой, когда никто нам не мешает, опустись спиной на этот заборчик и закрой глазки!? Она опять желала мне что-то показать.
Сквозь пелену проступило изображение спящих дам, это была Маша и Светлана, они спали на одной кровати на даче.
– Смотри, как они безмятежно спят, мы теперь знаем, — где они.! После вашего ухода они сделали уборку дома, затем вернулись сюда, и Машка показала Светлане меня! Светлана ничему не удивилась, она принимает это то же, как и ты, — Значит так её душа желает.! Я их маленько побаловала, каждую отдельно, с кем вчера спала Светлана, я ведь знала. Но, он не участливый, поэтому у Светланы есть метод своей защиты, она уже взрослая..! — Куда ещё пойдём!?
– Давай домой? И мы тронулись, я больше не желал кого-либо видеть!
Оказавшись под одеялом, на крыше, она переодела колечко и появилась молодень-кой.! В сумраке, под одеялом она светилась, и мне её было хорошо видно всю.! Она не просто светилась, а исторгала неописуемое свечение, и казалось, что светится воздух во-круг неё. Лежала она, как и прежде поверх меня, губы её изумительно спелые и тёплые были рядом, и я прильнул к их сочной мякоти. Распустив их трепетно бутоном, она про-никла языком в мои, наполняя мои уста своей свежестью. Мой язык погрузился в спе-лость её соков, и мы продолжительное время ласкали друг друга мякотью своих тел.
Затем мои губы переместились на её шейку, на подбородке. Она подняла и откинула свою голову и своими руками перемещала мои губы туда, где ей желалось.! Дышала она горячо и трепетно и я чувствовал стук её сердца, он вторил моему. И вот она уже подала свои спелые соски в мякоть моих губ, они упруго и спело помещались в мои губы, обда-вая меня теплом своей свежести. Она приподнималась надо мной и лепетала мне слова благодарности, я не отставал от неё. Пальцы её рук резвились у меня в волосах, а я всё увлекал её, и продвигался губами к её лобку. И вот мои пальцы погружены в мякоть её тела на животе, на талии и она подаёт мне свою прелесть и всё так же под свой изуми-тельный лепет теребит мои волосы.
Лобок любимой тёплымм и спелым комочком погружается в мои губы, и я начинаю обсасывать её губёшки по поверхности. Над клитором я нахожу местечко, в которое, по-местив мякоть своего языка и, пососав со всхлипом, ощущаю содрогание тела моей лю-бимой. Мякоть языка опускаю нежно между губок, и обсасываю ягодку её клитора. За-тем, погружаю его со всхлипом полностью в мякоть своих губ, стон и лепет наполняют тишину ночи.!
Моя любимая начинает стимуляцию на моём лице и как мне кажется, уже не кон-тролирует себя. Она летает птицей и лопочет, и лепечет. Когда ей удаётся сместить свою прелесть так, что вульва оказывается на моём языке, я не упускаю возможность погрузить мякоть в её манжету, чем порождаю новые волны наслаждения в теле своей дамы! Она увлечённо подаёт своё тело и наслаждается откровенно и благодатно.!
Наши признания текут рекой. И вот её тело начинает свиваться в изумительном спазме яркого оргазма, происходит это с выделением какого-то света, она лучиться и сияет! Мне не надо смотреть на её лицо, я хорошо это вижу и, не глядя на него. Оно сверкает своей изумительной прелестью, загадочно и восхитительно! Влага из её прелести течёт ароматной пенной спелостью, я поглощаю эту свежесть, и меня наполняют не-имоверные силы.! Тело начинает замедлять свой изумительный танец, и начинает спол-зать, давая мне понять, что нам необходимо сомкнуть уста.!
Перемещаясь, оно наползает на моё сокровище упругостью своей вульвы. Наши уста сливаются в спелости нашей

Необычная встреча в вагоне метро

Душевая кабинка

История заброшенного тира