сокровище прикладывай поверхностно, как со мной, я не оставлю тебя пока ты не привыкнешь и не попробуешь с ней!? И она предложила своё тело для поверхностного.
Дальше мы уже не были с ними, мы оказались у Еки, но мы сидели у неё на кухне. Я даже запах чувствовал и тепло!
– Тут нет зеркал, и я могла быть тут с вами, а теперь могу и так!? Но, нам пора и домой!? Я открыл глаза, и наши глаза встретились! Глаза Валентины смотрели на меня ласково и трепетно, — Ну, кого ещё желаешь посмотреть, заказывай!? Я чмокнул её губы и прошептал, — Тебя, но ту, которая была раньше!?
– Не пожалеешь?
– Нет!!
– Ну, тогда смотри!? И пелена застила мне глаза, проступила она уже другой, она была со мной, и я открыл глаза, она была прежней. Вокруг её очаровательных глаз были мелкие морщинки, и весёлое её лицо морщило нос и ехидно мне улыбалось, — Ну, как!? Пролепетали её пухлые губы!?
Я припал к их тёплой мякоти своими, и соки наши потекли из уст в уста, это была она и прежняя..! Она хохотала грудью, и когда я открыл глаза, передо мной была Ека!? Меня тряхануло, но на моих глазах, — и тело и лицо превратились в девушку, а это была уже Маша, наша Маша.!
– Что ты делаешь!?
Меня пробил пот, и я почувствовал, как ароматом тела Валентины наполняется воз-дух под нашими одеялами.
– Я даю тебе понять, шептала «Маша», что ты теперь обручён с призраком, которо-го ты создал, вывел и дал ему плоть!? Ты дал мне больше чем кто-то другой, я теперь мо-гу ещё и подавать тебе то, чего ты желаешь или чего желаю я сама!? Теперь, я могу спать со своим мужем, не беременея, только поглощая его выделения для того, чтобы быть с тобою и не тянуть из тебя «энергию»!? На самом деле, мы – Суккубы, никакой энергии не тянем, мы существуем только за счёт спермы, а вы – Инкубы, за счёт наших выделений.., — остальное всё домыслы.!
В его объятиях я буду в теле твоей мамы, она уже не забеременеет..! А его сперма будет нужна и мне, чтобы жить для тебя и чтобы ты не иссякал.! Я тебе этого не дам ви-деть, и сама не стану тебе мешать в твоих любовных отношениях, но ты будешь всегда знать, кому ты нужен! Мы ведь не маленькие дети!? К тому же, кое-кому ты дожжен бу-дешь показывать, как ты умеешь заботиться о нашем теле и душе.! Не всегда в тело будет !
Лицо приобрело прежние очертания и формы, она была ещё взрослой.!
– Желаешь видеть такой, пожалуйста!? Но, я на самом деле, та, которую ты увидал уже юной, и это твоя работа..! Многое мой малыш мои партнёры просто не будут пом-нить, я даже буду в лице их желанных.! Но, я стану некоторых увлекать от их жён своим изображением, это будет с теми, кто при жизни нанёс мне раны в моей душе.!
Ты всё имеешь пока как одушевлённую душу той, которой ты мог и не признаваться в любви и не обручаться со мной, я бы всё равно тебя уже не бросила.! — Прости меня, но я уже желаю тебя!? Она зачастила, своим юным телом разливая аромат, и мы понеслись по волнам священного наслаждения, которое продолжалось неимоверно долго, ни один раз заканчиваясь откровенными и сказочными оргазмами и лепетом признания.! И на это ра,з время всё так же стояло!
Утром я обнаружил спящую девушку, а я не желаю больше Валентину называть женщиной, у меня на груди. Её плотная вульва была на моём сокровище, она спала есте-ственно и безмятежно. В помещении было тепло и уютно, во дворе слышались какие-то голоса, я прислушался и понял, никто не может понять из говоривших, — где Я!?
Мне пришлось разбудить свою любовь, но не сразу, я постучал богатырём, она от-крыла трепетно свои изумительные глаза и, прислушавшись, пролепетала.
– Пора!?… Она исчезла, чмокнув меня, и добавила.
… – Я на даче, если что, просто подумай!? Благодарю тебя за всё.! И я почувство-вал, как прохлада опустилась, и одеяло легло, заняв место моей милой, было грустно, но надо было выходить!
Лестница заскрипела, и в проёме появилось озорное лицо Маши.
– Да вот он!? Мы его ищем тут, по всему посёлку.! Она пробралась сияющая и цве-тущая к моим губам и пролепетала, подставляя их для поцелуев, — Думали, ты по женщи-нам загулял!? Губы наши встретились и мы продолжительное время их не разрывали, обмениваясь соками.
– Ну, теперь обоих необходимо искать!? Послышался голос сестры. Она уже скри-пела лестницей, и я начал, одеваясь чертыхаться под ещё и её взглядом сквозь лаз. – Да куда мои глаза вчера смотрели, теперь это моя хата!? Внизу послышался дружный смех.
Но вскоре мы, не поместившись в машину, топали с грустными лицами к Валентине на могилу. Что там нас ждало!? У всех на лицах была своя скорбь, там ничего не меня-лось, на памятнике, который пока стоял, было фото и надпись с датой рождения 03.05.1937. и датой смерти 17.07.1974. Мне хотелось кричать, что это всё неправда, то же самое хотелось сделать и Маше, но мы стояли с опущенными головами, и молчали! Маша плакала, и я пальчиком утирал её слезинки. Она поднимала голову и заглядывала мне в глаза моля о том, чтобы мы всем рассказали! Но я шептал, — Не надо, а то., она совсем уйдёт!? У неё на это совсем иные виды!? И прижимал её лицо к своей груди.
Вернувшись, домой все собрались в доме и поминали её, ведь больше ничего не ос-тавалось делать!? Её улыбающийся портрет стоял на столе у стены и был окружён цве-тущими её любимыми цветами, они так и не перестанут цвести..! Я попросил её, потерев палец, хоть побыть с нами и посмотреть на нас, но она сказала, — Вы сами скоро придёте туда, где я вам буду нужнее, а там пусть будет её/мой супруг, теперь бывший.! И пусть не оставляет мою маму одну!?
Уже вечерело и мы, не сговариваясь, пошли на дачу. Сестра шла среди подруг Ва-лентины и оглядываясь на нас идущих от них подальше. Что-то им рассказывала. Когда мы уже входили во двор, он был широким и продолжительным, можно было заезжать на машине. Дамы потянули сестру на ковёр травы и почти легли на траву, задирая глаза в небо, они что-то вспоминали из их молодости. Сестра проникла в их воспоминания, и они уже лежали, когда мы подходили друг у друга головой на груди.
– Вот так мы и валялись тут, Валюха была запевалой, и в сумраке полетело, — Ой рябина кудрявая, белые цветы..,. Голос резко оборвался и мы, подойдя ближе заметили, что все трое открыв рты, смотрят в небо мы глянули с Машей туда же! Маша, запрокинув голову начала оседать, лепеча, — Мамочка..! Мамочка..! Мамочка! Я еле поймал её оседающую, и сам смотрел в небо, но ничему не удивлялся. В посёлке послышался лай собак, они не выли, а захлёбывались приветствующим – радостным лаем.
В небе сияло лицо Валентины. Оно все так же, улыбалось с ехидцей, и было нам всем хорошо знакомо, но я был готов, а остальные нет! Маша постепенно отошла, так как, у всех нас зазвучал в голове голос Валентины, — Простите, что вот так, но я с вами! Пойте девчата, пойте!? И нестройные захлёбывающиеся голоса дам, затянули со слезами в голосе «Рябинушку»!
Лицо Валентины, сотканное из облаков, ехидно улыбалось нам с небес, но вот оно стало растворяться и таять. Голоса женщин затихли, но они всё так же, лёжа на траве, смотрели в небо.! Когда в округе стихли и заливавшиеся собаки, мы все встали и пошли в помещение, молча и грустно вздыхая, каждый о своём. Как оказалось позже, Валентина собрала всех, даже мама с отчимом её видели..! Мы все сидели, и каждый из женщин ду-мал о своём. Свечи горели ярко, свет никто не стал включать, и вот за порогом послыша-лись шаги. Никто не оглянулся, но в комнату стали входить мужчины. Они снимали шапку, здоровались, и кто где успевал, тот там и присаживался. На столе рядом со све-чами появилась водка, кто-то принёс её любимое вино. Женщины, которые были её под-ругами, а это: Галина и Ека, только они были из числа женщин, попросили у неё разре-шения и налили нам с Машей по одной третьей стакан вина, сами они пили водку, но за-кусывать было нечем и все просто пили…!
Почти никто, ничего не говорил, но постепенно заговорили о ведении. Затем кто-то пошёл курить. И вот я понял, что Еки уже нет, но она не просто вышла, это я почувство-вал. Я пригубил из стакана и пошёл к двери на выход, Маша пошла за мной. Выходя из темноты коридора на свет, я увидел стоящего ко мне лицом мужчину, он вытирал слюни с пьяного лица, и ухмылялся. Уже выходя, я заметил, что спиной к косяку стоит Ека.
Глаза её плотно закрыты, а по щеке текут горючие слёзы, но что-то было тут, — не то!?
– Будешь помнить.!, и он добавил что-то матерное. Это произнёс этот мужчина, ко-торый вытирал рот. Я глянул на другую щеку женщины и, увидав на ней красное пятно, — всё понял.! Левая моя рука пошла сама собой и вошла под рёбра мужчине с правой сто-роны. Я не успел размахнуться толком, сзади шла Маша, но ему хватило и этого. Он скорчился и начал оседать. Затем схватился за голову и заорал, — Валюха..!, Валюха..!, — прости..!!? Он не то чтобы орал, он корчился и громко рычал.
Постепенно он упал на колени и пополз по траве, всё так же прося прощения. Ека открыла глаза, увидав нас, она смахнула слёзы. Размазала своё лицо и, отвернувшись, пошла за дом. Я не пошёл следом, пошла Маша, а я наблюдал как мужчина, корчась, вы-ползает из ограды, но света было мало, и как он уполз, я не видел, только услышал голос Валентины, — Моих подруг никто не тронет больше.! Спасибо тебе малыш.! Иди к ней и верни её в комнату. Из дверей начали выползать на голос мужчины ещё мужчины, и дамы тоже вышли, но уже всё кончилось..!
Мужчины, ещё покурив, начали уходить, затем дамы привели ревевшую Еку. Она не открывала глаз и стонала. Но ей предложили выпить, и она выпила, затем открыла глаза, и со слезами глядя в мои глаза, произнесла, — Прости..!? Но..!, тут было многое.!
Сестра моя и Маша ничего не говорили, они сидели, опустив глаза, и смотрели в пол. Галина опять затянула Рябинушку, и все мы ей начали подпевать. Затем мы все по-плакали, и начинали расходиться. Машу с сестрой проводили до дома, далее я пошёл провожать дам. Галина вскоре прошла в свой двор, и мы шли только с Екой. Вот уже её ворота, свет тухнет она, вздрагивает, и ничего не говоря,

Необычная встреча в вагоне метро

Банкирша или любовь всей моей жизни

Послание для одинокой женщины