своей упругостью о ещё одном оргазме. Но мы продолжаем, и она уже не смотрит на ме-ня, я созерцаю её попку и мну, тело на талии и ягодичках. Тело упругое и горячее, так и льнёт к рукам. В следующем спазме оргазма, она поворачивает лицо и произносит, когда оргазм уже достигнут и тело успокаивается, — Как я этого ждала..! И как я это постигла, спасибо тебе милый..!
Она поворачивает тело, и платье вольно падает, прикрывая её наготу. Обхватив мое-го богатыря в ладони, она наклоняется, и чмокает меня в пах, выше лобка. Я подхваты-ваю её голову, и наши губы вновь сливаются в спелость поцелуя. Она, подставив свои горячие губы. Прячет своими руками моего красавца в мои штаны. Мы заканчиваем чисто и благородно. Она достаёт «Пихтовую воду» и обрызгивает нас обоих, чтоб от нас не пахло выделениями..! А то..!
Затем я влезаю на подоконник в классе и начинаю открывать форточки. Она пока-зывает мне сожжённую бумагу, и я всё понимаю, она выносит её в лабораторию. Затем, пока я перехожу из одного окна в другое, она открывает настежь двери. А через пару ми-нут в них появляется завуч, — Что тут у вас горит!?
– Уже всё! Предохранители были малой величины, и мы их поменяли. Это я произ-ношу ей в лицо, не слезая с подоконника. Она произносит, — Ну, слава богу! Обошлось..! И уходит, мы чуть погодя начинаем давиться от смеха, но звучит звонок и мы, поцело-вавшись на прощание, расходимся.
Когда кончаются уроки, на улице уже не так прохладно, солнце светит сквозь пери-стые облака, и мы с Машей решаем не ждать автобуса, и уходим, за ручку, пешком. По дороге мы, не сговариваясь, поворачиваем на кладбище и приходим на могилку Мамы Вали. Там застаём отца. Он сидит спиной, но видимо чувствует и произносит, — Ну, вот, всех собрала!? Мы садимся рядом с ним, Маша склоняется ему на плечо, и смахивает слезинку. Я сижу рядом с отцом по другую сторону. Мы молчим, но вскоре Маша начи-нает убирать прошлогоднюю траву, я начинаю ей помогать просто руками. Мы поправ-ляем грунт на могилке и вновь садимся с грязными руками.
Отец смотрит на нас и произносит, — Не уберёг я её, вот теперь мне покоя не будет.! — Как жить дальше!?
– Это не вы! Я начинаю доводить его сознание до чего-то оправдывающего его. — РАК – Это Радиационная Активизация Концентрата, ионизированное излучение, какого-либо источника, может накапливаться в каком-нибудь органе. А затем, попав в другое ионизированное излучение, это накопление может активизироваться!? Вот что произошло во время её операции, и она погибла, и нет вашей вины в её гибели, уж если кто и ви-новат, то это только врачи.!
— Складно у тебя получается, но нам от этого не легче..!, она вот мне посоветовала твою маму взять в жёны, как она её нашла, это для меня загадка!?
– Пусть это будет для нас для всех пока загадкой!? Но, то, что душа её не успокои-лась, это точно.! Все посмотрели на меня, и облегчённо вздохнув, попрощались с холми-ком земли, и мы, не оглядываясь, вышли в посёлок.
Дома мы с Машей занимались приготовлением еды, она стояла у плиты в фартуке, я чистил картошку, надо было и борщ сварить и пожарить.
– Маша!? А ты можешь вот так ходить, как ты сейчас стоишь? Она стояла ко мне боком, и как бы выдвинув вперёд животик.
– Ага! И она дурашливо поболтала ножками, каждой по очереди.
– А ну, подними плечи? Она дурашливо подняла.
– Отведи назад? Она исполнила.
– Опусти ..? она и это сделала. — Вот так и ходи, с гордо поднятой головой!?
– А это как!? Она показала ложкой на живот.
– А как ты показывала, так и ходи!?
– Сейчас попробуем!? И она, подняв руки, пошла по кухне. Вошёл Батя, — Что это ты дурачишься!? А я не оставлял своего, — Бёдрами качаем!? Она завихляла попой
. – Не так, просто качаем в такт походке!? Отец смотрел на нас и озорно улыбался, — А что!? В этом что-то есть!?
Мария ходила по кухне и цвела своей изумительной улыбкой. Подавая её, то мне, то отцу.
– Ну, как!?
– Восхитительно!
– Изумительно, дочка, да ты уже невеста!? Она опустила голову и, подойдя к отцу, чмокнула его откровенно в щёку.
– Да ну вас, вы сейчас наговорите!
Но мы ей сыпали комплименты и подбадривали. Вскоре она пройдёт вот так по залу клуба и поразит кое-кого.
После трёх мы двинулись на дачу, поливать рассаду. Деньги мы так и обнаружили на том же месте и решили их не трогать, просто убрали и всё, на подоконник. Закончив с рассадой, я подвёл её к коврику и, выдвинув из-под кровати какую-то мягкую, невысокую лавочку посадил и попросил зажмурить глаза. Она не закрывала и просила подержать её на ручках. Она встала и показала на лавочку мне.
– Я желаю немного понежиться в твоих объятиях, я ещё помню ночь, в которую я впервые побывала в объятиях парня!
— Пусть это так и останется для всех и нас тайной!? Она сияла просто от предвку-шения, и мы согласились. Она уютненько уселась на мои ноги и подала губки. Нате-шившись, она мне поведала и о том, что ей снилось, но не откровенно, а так, намёками.
Я попросил отодвинуть коврик, она была рядом, и отвела материю. Стена была пус-той. Я потянулся и, взяв её на руки, мы встали, открыл всё пространство на стене под ковром. Она смотрела на стену и дурачилась, чмокая моё лицо, но вот она замерла с при-ткнутыми губами к моему лицу. Я наблюдал, как на стене проступало изображение её матери, во весь рост. Губы шевельнулись и произнесли тихо, — Это ты ночью сделал!? Она решила, что это моя работа как фотографа, — Нет, это мама делает..!
Коврик на стене, был связан самой Валентиной, это была её работа. Но, сейчас под ним проступало её изображение, оно становилось всё плотнее, и Маша в порыве прикос-нулась к нему рукой. Коврик опустился, и изображение проступило сквозь вязаные нити. Видимо и у нее, как и у меня в голове прозвучал голос Валентины, — Я просила оставить нас одних!?
– Но, мне немного страшно!?
– Не бойся, я уже не кусаюсь!? Лицо улыбалось. Маша в порыве бросилась на ков-рик и припала губами к губам матери, это был шок.! Но, изображение не пропадало, Маша отпрянула и присела на лавочку, — Иди, я уже не боюсь!? Папе скажи, что я у под-руг переписываю наши конспекты!?
Я предположил, что время встанет, так и произошло. Так как только я появился, че-рез минут пятнадцать пришла и цветущая Маша. Она просто пела и кружилась, отец не мог на неё нарадоваться.
– Отходит она в твоих руках, видимо, Валентина знала к кому меня послать!? Он оставил нас, и вышел, ему ещё нужно было на работу. Маша смотрела на меня, и озорно подмигивала, и нет-нет, да и, припадала своими пухлыми губками, то к моему плечу, то, чмокая в щечку, то, просто откровенно подавая губы для поцелуев, — Как всё доступно и просто, аж голова кружится!?
Сегодня ты можешь один спать в своих хоромах, она просит, чтобы я тебя не трепа-ла, надо же заездила!? Ну, теперь-то я буду с мамой, когда мне захочется. И это уже не так грустно..! Кстати, на репетицию пойдём!?
– Конечно, какой может быть разговор!? Она убежала в квартиру, я полез на крышу доводить до ума свои покои. Она немного погодя показалась в проёме, — А пошли, по-смотришь со стороны, как я топаю!? Мы спустились, и на ходу я спросил, а тётя Екате-рина, где работает!?
– А, она — медик в зоне у заключённых. А что!?
– Да так, она утром тоже вроде бы пошла в магазин!?
– Так они же подруги мамины! У тёти Гали есть сын, он в армии, у Тёти Кати есть дочь, она уже замужем, живёт в Красноярске, а младший её мальчик ходит в 7 класс! Его Егором зовут, такой славный парнишка, поймаю, — зацелую!?
И вот Маша начинает ходить по комнате, созерцая себя в зеркало, и на ходу получая мои рекомендации. Я предлагаю ей найти какие-нибудь туфли на высоком каблуке. Она находит туфли моей сестры и одевает, прохаживаясь, она и бёдрами качает, и держит животик впереди себя. И грудь её смотрится великолепно, о чём я ей неоднократно на-поминаю.
Немного походив и поймав «волну», она плюхается на меня и подставляет губы и, закрыв от удовольствия глаза, нежится в моих объятиях и желает попробовать еще, как было ночью, мы ведь одни, но я напоминаю, что мама меня просила, делать тебе это только там, на даче. Она соглашается и зовёт меня к себе в комнату, включает проигры-ватель и начинает танцевать передо мной, когда звучит медленная мелодия, мы танцуем вместе, и она учится держать себя и во время танца, так как она ходила.
Скоро у неё и это получается великолепно. И вот наступает шестой час вечера, мы садимся за уроки, и помогаем, друг другу, всё идёт просто и ничто больше не омрачает нашей жизни. К девяти появляется отец, он ещё не верит в дочкино состояние. Но, ни че-го не напоминает, и мы скоро уходим на репетицию.
После репетиции, где Вера приставала ко мне на танец, и когда она это делала, Маша морщила нос и весело меня гнала. Вера ничего не понимала и прижимала ко мне свой корпус так, что я чувствовал её намерение быть с ней в близости. Но Маша не реагиро-вала на её проявления никак.!
Провожали мы её до дома вместе, и на мой поцелуй она не рассчитывала, я чмокнул Машу, и повёл домой. Она осталась довольна, — и вечером, и прощанием с подругой, и нашим прощанием под звёздами, — Так будет романтичнее, если мы немного будем ску-чать, так мама говорила..?
Я под таким впечатлением вернулся в комнату дачи. В голове появились интуитив-ные мысли о том, что сейчас появится Вера.! Это мне было понятно потому, что это мне нашёптывала Валентина. И действительно, раздался стук, и девичий голос произнёс из-за двери, — Можно.? Я ответил, — Входите! А Валентина уже нашёптывала, — Она уже жен-щина, но о тебе просто мечтает. Видимо о чём-то догадывается.! Не спеши поверить в её откровенное признание, она, кажется, поспорила с подругами, что ты станешь её любов-ником и всё.! Будь осторожен!?
В мои покои действительно вошла Вера. Она мило улыбалась и намекнула, что я не попрощался с нею, как это принято!?
— Быть может мне можно пройти, и не предложу ли я ей раздеться!?
– Проходи!? Можно и раздеться!? Она смотрела на меня, когда я помогал

Все что произошло в отпуске остается в отпуске

Одна секс-бомба на двоих…

Душевая кабинка