Я последовал её совету, и вскоре мы уже брели за посёлком, взявшись за руки.
– Неужели так бывает!? Она смотрела на звёзды и о чём-то грезила. Я остановил её, и она не опуская лица, закрыла глаза. Губы её были мягкими и горячими, она задохнулась от нахлынувших чувств. Целовалась она откровенно, но о чём она грезила, для меня было загадкой. И когда я почувствовал, что она уже насытилась порывом поцелуев, я пе-решёл на её щёки и затем начал просто созерцать её. Она не открывала глаз, а когда от-крыла, то применила свой индивидуальный метод, так она делала на уроках, когда в классе начинался шум, она смолкала и закрывала глаза, а когда открывала, никто не знал, куда она посмотрит. Затем она их вновь закрывала и открывала, опять глядя уже в дру-гую сторону.
На этот раз она смотрела себе на руки, которые лежали у меня на груди в варежках. Губы зашевелились и она, закрыв глаза, произнесла, — Такого со мной не было даже в юности.! Да и в юности я об этом не мечтала! Всё как-то пронеслось, а сейчас вот как бы возвращается.!? Там я учитель, а тут я просто юная девчонка, хотя уже … Она смолкла, и, открыв глаза, смотрела уже в сторону, — Ну, что же это такое, ведь я взрослая!? Что станет с нами, если мы не прекратим!?
Её поезд уходил после того, как уйдёт мой. Проводить её мне не приходилось. Это я знал, как и то, что мне следует на этот праздник быть в Междуреченске., там будет Роза. Но, до этого было ещё много времени. Она повернула лицо и легла мне на грудь, руки её также препятствовали ощутить её грудь. Я просто начал гладить её по головке, но на ней была меховая шапка, вскоре она чертыхнулась и подставила свои пухлые губы. Глядя на то, как я начинаю опускать свои она прошептала.
– А будь что будет!? Наши губы вновь слились в откровенном поцелуе, но когда она насытилась, она произнесла, не открывая глаза, — Но, там я буду не такой!? Не оби-жайся, если что, но я, ведь учитель.!, и мне, а точнее нам, нужно быть очень осторожны-ми в наших отношениях.! Нас не поймут, ни в коллективе, ни в обществе, если мы не станем скрывать нашего отношения!? Она отстранилась, взяв меня за руку, и вновь опус-тила голову мне на грудь, развела руки, и обняла меня, затем повернула голову и подала свои губы, обрамив мою голову своими руками.
Вскоре она отняла губы и мне представилась возможность прикоснуться губами к её шее. Она уже не желала себя сдерживать, нам ни кто не мешал, но я не распускал руки, и только проникал губами туда, где было доступно. Насытившись, она спрячет свою голову на моей груди и я, сняв варежку с ладони, начну целовать её пальчики. Затем, одену и проведу тоже само со второй рукой. Она немного будет подрагивать телом, и лепетать что-то в знак благодарности.
Затем мы станем гулять по лесной дороге, я поношу её на руках, она будет рада все-му происходящему как ребёнок, но вскоре время нас вернёт в реальность. Провожать ей меня не придётся. Я поеду со своими, она уедет утром, дальнейшее мы оставим на ус-мотрение времени. Расставаясь, она посерьёзнеет и напомнит мне, что мы уже не те, и не дети!? Но, ей очень будет нужна моя забота.!
Праздник пройдёт в стенах домика в Междуреченске, там будет Роза. Вернусь я ве-чером домой и утром уже вернусь в школу со всеми нашими.
На уроках Анастасия не станет показывать своего отношения, а немного даже усилит ко мне неприязнь. Я часто буду на глазах всего класса неготовым к предмету, это будет порождать, и слухи и станет предметом нашего общения после уроков. Но, оставлять после уроков она станет не только меня, нас было три класса.
Зачастую, оставив меня, она будет просить меня при всех оставшихся собрать ка-кую-нибудь схему, мы станем изучать её работу, снимая характеристики. Это даст неко-торое отношение окружающих к нам как простые профессиональные отношения. Девчата начнут переписывать ход опыта заранее. В их глазах мы будем просто друзьями. Со своим мужчиной она порвёт, но в конце десятого, они вновь возобновят отношения. Но, это будет уже после, а пока!? Нам просто негде было уединиться. И однажды, она оставит меня в кабинете, затем вернётся сама, мы будем просто разговаривать, но в какой-то момент она попросит меня замолчать.
Встанет и закроет тихо двери кабинета, затем покажет мне, чтобы перешёл в лабо-раторию. Сама будет к чему-то прислушиваться. Затем, опустив немного голову, она пройдёт в лабораторию.
На дворе стоял уже апрель, в окна ломилось весеннее солнце. Настя включит мотор штор, и они закроются, это было в среду. Когда полумрак накрыл комнату, она просто пошла мне навстречу и уже ничего не желала знать. Всё было продумано самой дамой. Наши губы встретились и её руки обрамили мою шею, начали трепать мою причёску, во-лос я носил уже не короткий, отдавая дань моде, и она за это часто меня «ругала». Теперь она месила мои волосы и распускала бутон своих губ так, что наши языки, находясь в соку нашего влечения, были покрыты нашей спелой любовью.
Немного насытившись поцелуями, она призналась, что нас уже заперли, и остальное нам не стоит скрывать друг от друга. Я взял её руку и припал к пальчикам, начиная цело-вать её ладони. Она вспоминала и лепетала о том, как я впервые поцеловал её руку! Это ей запомнилось, и она получала повторение. Она уже положила свою голову мне на пле-чо, и мне была предоставлена её шея. Ладони мои погрузились в её волосы, тело девушки начинало подрагивать. Она так же обрамляла меня руками, и я уже чувствовал мякоть её груди. Она не противилась, когда я невзначай прошёлся ладошками по талии и при-коснулся к их мякоти. Она как бы распустилась, и тем самым давала понять, что мне это теперь доступно. Подав вновь губы, и не открывая глаз, она прильнула ко мне и, задрав одну ножку, покачалась на одной. Я видел этот момент, она была обута в сапоги. Опус-каясь поцелуями по шее, я опустил руки и, оказавшись губами на её груди, где было сво-бодно от материи, руками нашел её ножку и начал распускать замок молнии на сапогах, которые она подавал по одному.
Почему я некоторые моменты описываю очень подробно!? Мне хочется, чтобы лю-ди, увидевшие этот материал, прочувствовали, как всё происходило с некоторыми дама-ми. Можно было бы описывать все моменты моих встреч, но в них мало что отличалось. Но свежее свидание, которое перерастало в продолжительные отношения, мне хочется описывать, может дамы вспомнят себя и это породит некоторые эмоции у них.
Вскоре и я стоял в одних носках, затем она отняла губы, и потянула меня за стелла-жи. Включила небольшой «ночничок», просто лампочка от аккумуляторной батареи, стало видно, на полу лежали запасные шторы, поверх них лежало байковое одеяло. На стеллажах лежало два полотенца, перед постелью на полу стояло два ведра, в одном с водой был опущен кипятильник, а второе было пустым. Она лукаво улыбалась и показы-вала мне свой язычок, повиливая головой, она прильнула к моей груди и обрамила мою шею руками.
– Милый, как я тебя ждала!? Ты милый!?
– Да будет так.! Она закрыла глаза и подала губки. Поцелуи продолжались. Она не чего не требовала, просто наслаждалась своим удовольствием, которое, я ей преподно-сил.
Вскоре я начал опускаться губами по шее к её груди, она не противилась и распус-кала плечи. Я начал снимать с себя костюм и рубаху, она, вникая, проникла мне на грудь руками и теребила моё тело. Нежненько прижимаясь, она целовала меня и ни чему не препятствовала. Вскоре я оставался только в трусах с напряжённым сокровищем. Она прижималась ко мне всем телом и трепетала. Мне уже ни чего не оставалось, как начать раздевать её. Она подала бутон своих губ, видимо прочувствовав наступление этого мо-мента, и подняла руки над головой. Я просунул ладони под её платье и начал аккуратно спускать её колготки. Вскоре она, не опуская рук, переступила через их материю, я убрал их на полку, и припал губами к телу её ног. Руки девушки впились в мою причёску. Я поднимался медленно перецеловывая её ноги к её плавкам и вот начал их опускать. Я на-ходился в аромате её прелести, этот аромат заполнил всё пространство под её платьем.
Когда материя её плавок была помещена мною рядом с колготками, я просунул вновь голову между её ног, она осела немного телом. Её прелесть сама вывернулась в мои губы, и я начал оцеловывать выбритый её лобок. Вскоре тело начало свиваться в спазмах, она начала лепетать и постанывать, подавая своё тело, так как девушке жела-лось. Вот я уже начинаю проникать под лобок, и проникаю мякотью языка над клитором в укромное местечко, где у многих дам, есть заветное место. Её тело начинает склады-ваться, она оседает, подавая мне свою прелесть так, чтобы мне было удобнее, наверно это удобно и ей! Судороги её упругих ног дают мне понять, что девушка испытывает оргазм! Она, то обрамляет в спазме мою голову, то распускает упругую мякоть ног. Она замирает и просит меня вылезти, тянет за волосы, но руки мои лежат на мякоти ног, и я чувствую, как по их телу что-то течёт горячее.
– Боже мой! Прости!? Такое со мной впервые! Она тянет меня за волосы, но я не встаю, хотя она уже согнулась. Она распускает ноги и поднимает платье.
Сама она что-то лепечет в знак благодарности и от кончиков ногтей на ногах крас-неет как спелое яблоко. Затем я протираю её промежность и вновь оказываюсь на мякоти её прелести. Теперь я всасываю то, что недавно излилось, но теперь нет того аромата, и только после того, как тело девушки пробил новый спазм, он появляется, она пропотела. Она дрожит и сдерживает себя, чтобы опять не излиться, стенает и лепечет, но я не ос-тавляю её прелесть и когда тело начинает лупить спазмами я перехожу на то место, что над клитором.
Она опять изливается. Но, теперь она уже менее стыдиться. Я подставляю полотенце и она изливается на него и провожу этим омовение. Рекомендую минут хотя бы 10 так помокнуть.! Это чтобы мои ферменты не всасывались. и не произошло герпеса..! Вскоре, убрав компресс, я начинаю гладить, вылизывая языком её губёшки, и опускаюсь на ман-жету вульвы, мне не удобно, она это чувствует и подаёт тело так, чтобы я мог поглубже запустить мякоть своего языка. Через некоторое время

Банкирша или любовь всей моей жизни

Одна секс-бомба на двоих…

Послание для одинокой женщины