они с мамой разошлись, но летом он с нами на даче, в отпуске всегда, пока маман носиться по району. А тут у меня месяца три назад «закапало», ну ты понимаешь..!, так он, когда узнал, начал мне женихов присматривать и т.д. Ну, в общем, загоняет постоянно в краску.!
Она потянула вверх ремешок на юбочке, вскоре она его опустила вовнутрь юбки и он выпал сзади, она, не глядя на меня, расстегнула крючок и юбочка начала сползать, ос-вобождая её тело. Юбка была устроена, точнее, пошита так, что являлась как бы ещё и плавками. Вскоре она оказалась в сумке, туда же пошла и тенниска, и вот Мария в одном купальном костюме. Я забрал у неё сумку, и мы двинулись дальше.
Мария продолжила разговор на тему моих поцелуев с девчатами, как это мне удаёт-ся!? Но, я сказал, что всему этому меня научили сёстры, как и массажу и многому друго-му. Она то, таращила глаза на мои откровения, то заливалась краской. Шла, не глядя на меня и теребя пальчиком свои чудесные губки. Вскоре мы вышли к реке и, спускаясь с обрыва, обнаружили, что мы тут не одни. Ещё две воспитательницы грелись на песочке. Они улыбались нам и поинтересовались. А из какого мы отряда? Мы сообщили им, что мы сами по себе. Мария пошла к воде и с визгом и с лепетом начала входить в прохладу реки. Она зашла по пояс и объявила, что плавать она всё равно не умеет, и что дальше она не пойдёт! Я вошёл в реку и, пройдя мимо нее, посоветовал поприседать, чем она и занималась, пока я поплавал.
Затем, я подплыл к ней и начал учить её дышать животом, затем, когда она это ос-воила, я заставил наполнить её живот воздухом и, не выдыхая подышать грудью. Она и это освоила. Я научил её выдыхать быстро, а вдыхать подольше, затем она немного по-тренировалась с данным дыханием. Девушки что лежали на песке, молча наблюдали за нами и одна вошла в воду, начала с Машей вместе заниматься дыхательной гимнастикой, она, как оказалось, — тоже не умеет плавать! И вот я предложил им лечь на спину у бере-га, Машина причёска начинала подмокать, но она на это не обращала внимания.
Девушки лежали, наполняли живот, задерживали дыхание и дышали грудью. Та, ко-торая сидела на песке немного улыбалась, глядя на происходящее. И вот девушки почув-ствовали, что их тела плавают, они начали помогать себе, не задерживая дыхания руками. Ритмично разводя руки в стороны и сводя их к телу. Затем они отчаялись лечь на воду где поглубже, и всё повторили. У них уже всё получалось, но руки сильно устали, и они оставили это до следующего купания.
Маша вышла на берег, гордая и довольная собой, я оставался в стороне и наблюдал, как она грациозно шла по песку к одеждам, обогнал и предложил свою рубаху. Девушки что были на реке, уже вовсю щебетали о том, что всё так просто и доступно..! Согрев-шись Мария, ещё попробовала поплавать, но быстро устала и, сказав, что необходимо потренироваться, вышла и прилегла на солнышке рядом со мной, уложив распущенные волосы на мою рубаху. Картина была восхитительная, наблюдавшие нас просто завидо-вали, что — то, говоря в нашу сторону, но вскоре они ушли.
Мария произнесла, — Давно бы так..! А то и посидеть не дадут?! Она водила пальчи-ком по своим губам и прикрывая ладошкой, лицо от солнца шлёпала ими дурачась.
– Как с тобой легко и свободно, ты всё умеешь, всё знаешь, давай с тобой подру-жим, а? ну и что, что ты родственник, мне нравится с тобой, всё просто и свободно!?
– Ну, давай! Маша перелегла на спину, и я помог ей переложить волосы
– Как ты ухаживаешь за мной!?
– Так тут больше ни кого нет!?
– Ну, всё равно, мне нравится!
– Ну, раз так, пользуйся!?
– А..!
– А давай я тебе массаж проведу!? Я не слушая, что она ответит, положил свои руки ей на спину и, почувствовав дрожь под ладонями, посетовал, крема нет, а жаль! Но, чуть погодя, когда я начал разглаживать спину я почувствовал, как тело девушки запотело, она умилённо закрыла свои очи и грезила. Я гладил материю купальника на спине и мас-сировал её тело. Вскоре перешёл на массаж головы, шеи, затем плеч. И вновь опустился на спину, затем поднялся до плеч и начал массировать руки.
В какой-то момент Маша залепетала, и содрогнулась сильнее пропотев. Тело де-вушки напряглось, и оно задрожало, но чуть погодя она вновь заулыбалась. И краснея как помидор, лежала, не раскрывая своих глаз. Я спустился по материи купальника по спине к её юным ногам и, помассировав пальчики начал подниматься к купальнику, но не стал массировать внутри ног, поднялся до бёдер и затем промял её попку. Маша что-то хотела сделать, но не успела. Из-за кручи берега послышалось, — А нам.!? И девушки дали нам понять, что они за нами наблюдали.
– А вам нельзя, это только мне!? Маша встрепенулась, поняв, что нас видели. – Ещё чего!? Пошли отсюда!?
Поднявшись и распустив вольно волосы, тем самым, показав свою прелесть, Мария взяла меня за руку и повела мимо девушек, проходя мимо, она посоветовала им, — Своих родственников просите!? И не говоря больше ни слова, мы пошли в лагерь, и лишь на подходе она посетовала, — Ну и народ, чего лезут!? Дай-ка мою сумочку, мне надо пере-одеться!? Но я наклонился и смахнул песок, налипший ей на ноги, на купальник. Она стояла, краснея, и смотрела назад, где нас созерцали посторонние. Затем она вошла под кроны деревьев, а я, повернувшись лицом к догонявших нас дождался их прихода и мило улыбаясь, посоветовал самим освоить массаж и делать его друг другу.
Вышла Маша уже в тенниске и юбочке, неся свою сумку, передала её мне, и мы двинулись к санчасти. Волосы девушки были уже прибраны, но я посоветовал по приходу сходить ей ещё в душ. Нас уже ждал «ужин», Натали старалась вовсю. Собрались мы после душа Марии в палате «больных» и вместе с ними питались. Маша всем рассказы-вала, как она училась плавать. Делала она, это открыто и наглядно, задрав тенниску, она набирала воздух животом и показывала, как надо дышать грудью. Накормив нас, Натали ушла в лагерь, а мы, беседуя ни о чём постепенно, с моей руки на изучение психологии.
Рая, вторая «больная», сходила поводу и пронесла графин, по моей просьбе. Затем, я налил в стаканы и поставил их перед каждой девушкой, но налил воды мало, а перед со-бой поставил полный. И начал рассказывать, что в моём стакане много знаний, если я начну вам рассказывать, то, чего вы не знаете, и станете это узнавать, то наши стаканы выровняются. Если вы, узнав что-то, пойдёте и расскажете это ещё кому-то, то и его ста-кан выровняется и с моим, и с вашим. Но, лучше не рассказывать сразу, а ещё у кого-нибудь спросить, а затем сравнить и сделать своё мнение о тех, кто вам рассказал, кто из нас говорит правду, а кто не желает делиться своей психологической энергией.
Они слушали и метод психологической передачи информации в школе и её сбор во время уроков при ответе учеников учителем. Катя сидела, раскрыв рот, и ловила каждое слово, а Маша гордо смотрела на них и в её взгляде просматривалось превосходство..! Хотя и она слышала, как она потом мне скажет, — всё впервые. Но, она гордилась тем, что я её родственник. А я в конце дал понять девочкам, что всё это мне рассказала Маша, и лукаво ей подмигнул. В лагере наступал «Вечер отдыха», должна была быть, как после станут называть «дискотека», но в то время это называли просто, — танцы. Девчата по-просили выключить свет, сели поближе к окнам и, слушая музыку, каждая мечтала о своём.
Я сидел на кровати рядом с Машей, и она жалась ко мне откровенно и ласково. Рука моя лежала на её плече и была согрета теплом её волос и телом. Вскоре она встрепену-лась и предложила, так как музыку слышно, танцевать тут. Мы согласились и начали кривляться, а медленные танцы девушки танцевали со мной по очереди и друг с другом. Но, вечер был непродолжительным, и нам надо было ложиться спать. Пришла Наташа, и мы с Машей пошли в массажную, там не сговариваясь, мы остановились посреди комнаты и, не зажигая света, прикоснулись друг к другу руками.
Маша стояла, закрыв глаза и не поднимая лица, трепетно ждала того, что может на-чаться. Я поднял одну её руку и положил себе на плечо, свободной рукой начал гладить её по голове как ребёнка. Она опустила лицо и ткнулась мне в шею, я, продолжая гла-дить, распустил её волосы. Освободил их от ленточки и притянул её к себе. Тело девушки дрожало от нахлынувших чувств и трепетало. Я чмокнул её в голову, и она медленно подняла лицо, сохраняя в памяти каждое движение своего тела и моего.
В сумраке было видно, что глаза девушки закрыты, а губы уже ждут первого поце-луя! Я чмокнул её в лобик, затем в щёчку и постепенно переводя свои губы по лицу, я чмокнул её в краешек губ. Затем постепенно перешёл на мякоть её сочных юных губ, но ещё не всасывал, а просто чмокал. И вот она распустила интуитивно свои губы, как бы насытившись уже моими нежными поцелуями, и я нежно потянул их горячую мякоть своими губами. Бутон мякоти её влажных и горячих губ оказался в моих губах, я дал ей всё это прочувствовать и уже затем, начал помещать свой язык между них.
Тело девушки захолонуло спазмом неистовой прелести, возможно, она уже не кон-тролировала свои действия. Она обняла меня руками, трепетно гладила мои волосы, я гладил её затылок, и постепенно разомкнув наши уста, начал опускаться в поцелуях на подбородок, который она подняла и руками мне помогала. Она держала меня руками там, где ей нравилось, а затем, перемещала мою голову туда, где ей желалось.
И вот я начинаю подбородком опускать край её тенниски пытаюсь чмокнуть мякоть груди, но одежда мешает. Её руки оставляют меня и неистово начинают сбрасывать ма-терию одежды. Я помогаю ей, не отстраняясь от тела. Она не раскрывает глаз и дышит неровно и громко. Я сбрасываю с себя свою рубаху, и наши тела касаются друг друга. Мы сливаемся в спелом поцелуе, и даем, друг другу запомнить это мгновение, настолько, чтобы оно нам запомнилось надолго. Я пробираюсь руками под её волосы и начинаю массировать тело девушки, которое начинает потряхивать от ощущений сладостными спазмами. Она иногда разрывает поцелуи и, дыша громко и свободно вновь стремится погрузить их мякоть в мои. Она ещё не может

Сноха и свекр

Джульетта (на речке)

Однажды во время дождя