а!?
– Кто тут Королева!? Ваше слово-закон.!
– Ух, мы какие! Славно, однако..! Сияя как солнечный диск, затмевая своим сиянием даже его она выходит в лагерь, там царит «Тихий час».
Ко мне забегает Наталья, когда Эдуардовна выходит за порог сан. части, — Ну, как вы тут..? Хотя по её лицу и так заметно, сейчас она нас всех разнесёт, какая она красная, а как она выглядит.?
– Она остаётся, скажи девчатам, пусть Мишку мают, и сама на него располагай, а то учить так ты мастер, — пользуйся!?
– Ой! Да старшая его так укатала, еле на ногах держится, спит, небось, как ангело-чек.! Но, вечером поделим, ему сейчас для практики всего нужно попробовать!? Она ловко суёт мне руку в шорты и лукаво глядя прямо в глаза, спрашивает, — А ты-то как?! Я притягиваю её тело и приподнимаю её халат, там ничего нет, проникаю рукой ей под пах в её пух и начинаю массировать. Вскоре её лепет начинает заполнять тишину комнаты и стон оглашает, извещая о том что, девушка испытала оргазм. Её тело оседает мне в руки, губы наши доводят своё дело до полного завершения. Она оставляет моего красавца и, поправляя волосы на ходу, бросает мне через плечо, — Свеч ещё попали..! Я устанавливаю свечи на наш нехитрый подсвечник, созданный из тарелки, зажигаю их выхожу в душевую, но там кто-то есть, захожу к себе.
Дождавшись, когда душ будет свободен, я принимаю душ. Затем смотрю, горят ли свечи, и иду к себе падаю на постель, и чуть погодя засыпаю. Спал я навзничь, сколько не ведаю, но сон мой был прерван чьим-то нежным прикосновением к моей руке. Я, сквозь ресницы наблюдал, как Роза, сидя на полу, льнула лицом к моей ладони, закрыв истомно глаза. Я не подавал долгое время вида, что проснулся, но когда она вздохнула глубоко, я положил ей на голову вторую руку и начал гладить её по головке как ребёнка. Она не открывая глаз, подставляла мне то затылок, то лицо и ловила губами мои пальцы, не выпуская мою ладонь из своей. Наклонившись с кровати, я начал чмокать её лицо, на-слаждаясь, она, постепенно подставила губы, но глаза всё ещё не открывала.
В комнате был полумрак, на дворе был уже десятый час вечера. Лицо Розы было плохо видно, она держала голову запрокинув, и мне казалось это ей неудобно, не разры-вая наших поцелуев, я опустился перед ней на колени на подстеленное возле кровати байковое одеяло. Погружая губы в мякоть её подбородка, я при сумерках видел, что шея женщины уже тронута мелким морщинками там, где она переходит в плечи. Она уложила свою голову мне на плечо и, выпустив, наконец, мою руку обняла меня и прижала к себе, так чтобы я почувствовал её упругую грудь. Руки её медленно прошлись по моей спине и вот она начинает пробираться в мои плавки под шортами.
Я был уже на мякоти её пышных бёдер, подлезая под её пижаму, которая состояла из костюма и штанов, я начал ласкать там её тело и обнаружил, что грудь свободна от материи. Опускаясь по телу на бёдрах, я начал проникать и под её штаны, там тоже было пусто. Она не спеша, расстёгивала мои шорты и проникала мне в плавки. Я, опускал ла-донь ей под пах, в мех её прелести и погружал свои пальцы в мякоть упругих её «губ». Её пальцы на моём плече начали впиваться мне в плечо, а моё сокровище было обрамлено так, что я чуть не застонал от боли. Губы женщины начали покусывать мне плечо, ос-тавляя на нём теплоту и влажность своей спелости.
Вот её рука на моём сокровище начала ослабевать, и тело дамы зачастило, она стоя-ла, немного разведя ляжки, и подавала его так, как будто имела сексуальное сношение. Я лишь успевал подставлять пальцы и шевелить ими вокруг её клитора. Но вот она начала выгибать тело сильнее и я начал погружать пальцы в мякоть губок и манжету вульвы. Тело захлестнул экстаз, она уже себя не контролировала.! И понеслась неописуемая пля-ска мышц, которая окончилась спазмом со стоном, разорвавшим тишину нашей спаль-ни..! Тело дамы плюхнулось, расплетаясь, и мне пришлось его держать на весу, не выво-дя своей руки из её прелести. Голова женщины на моём плече несколько раз дернулась, и я услышал, как у неё во рту лязгнули зубы, рядом с моим ухом. Я начал припадать свои-ми губами к её губам, она не контролировала происходящее, и мне было всё доступно, проникнув за её мясистые губы, я всосал её язык поелозил его своим и начал поглощать влагу из её уст. Она пришла в себя и постепенно начала откликаться каким-то грудным спелым мычанием.
Вот она оставила моего красавца в покое и обняла меня обеими руками, поцелуй наш продолжался. Затем она передвинула мою голову на свою шейку, и мои губы всосали её мякоть. Задыхаясь, она гладила меня по голове, а мои ладони были на её пышных волосах. Содрогнувшись ещё раз, она начала выпрямлять свой тело, потягиваясь и по-хрустывая суставами.
– Боже! Мой, вот я хлебнула..!? Её губы опустились на моё плечо и начали своей горячей мякотью обрамлять моё тело. Мне было приятно, но я остановил свои ласки. – Ну, любовь любовью, а кушать тебе тоже надо?! Пошли к столу? Это она шептала мне на ушко. Я встал перед ней, она, вставая с коленей опираясь на мои руки, и не выпуская их из своих пошевелила попой из стороны в сторону, как бы, поправляя материю брюк. Не глядя на меня, она глянула на свою грудь, и только тут заглянула своим лучистым взо-ром в мои глаза, — Спасибо тебе огромное..!, вот от этой души, что живёт вот тут..! Она ткнула своим пальчиком в свою грудь выше грудей.
Мы перешли в массажную. Свечи уже догорали, полумрак тут был всегда, так как окна были закрыты плотно, они выходили в лагерь. В углу стояла настольная лампа, на которую был, накинут какой-то чехол, что всегда тут давало полумрак. На столе были фрукты, несколько чашек с салатами, Роза вела меня вокруг стола и из-под него достала бутылку.
– Ты, как?
– Никак!
– Ну, надо же!?
Я сел на табурет, и притянул её к себе, она смотрела на меня удивлённо, — Так ведь рухнет же это сооружение?! Но, я настаивал, и она опустилась, примащиваясь своим пышным задом на моё сокровище, издав при этом восторг.
Она кормила меня как ребёнка, а я в свою очередь кормил её. Она лепетала, — Это за маму и, дурачась, подавала мне ложку с салатом, — Это за папу.., и повторяла. А я, молча созерцал, как она брала своими ароматными устами еду и, чмокая откровенно дурачась, глотала. Она нет-нет, да и шевелила зад на моём сокровище, покрытом материей шорт, спрашивая, – Тебе не тяжело держать такую тёлочку?! Я принимал еду и мотал головой. Но, вот она начала наливать сок из банки и начала поить меня, затем её поил я, созерцая, как она дурашливо чмокает своими губами.
– Скажи, только правду, сколько у тебя было женщин? Она задала этот вопрос, ма-шинально дурачась, и я мимоходом ответил, — Три, умолчав о сестре. Лицо её стало гру-стным, она властно встала и, обойдя меня, положила мне руки на спину сзади, — Я про-сила правду!?
– А я и не вру!
Роза сжала мне плечи, — Кто это если не секрет, их не так уж и много. Как я пони-маю?! Она уже требовала. Я не стал ей лгать, подняв глаза так, чтобы видеть её глаза, а в них к этому времени уже светилось, какое-то женское негодование, я назвал имя Людми-лы и объяснил, что это моя подруга из Степановки, затем, назвал Аллу и её дочь.
– И это всё что ли? Да кто тебе такому ловеласу поверит?! Но, я смотрел ей прямо в глаза, и у неё не оставалось шансов. Она ещё крепче впилась мне в плечи своими паль-цами и произнесла, — Если всё это правда, то они мне — не соперницы..!
Оставив моё плечо, Роза начала расстёгивать пижаму сверху, а я вольно начал это делать снизу, встал перед ней и взял её за руку, она оставила пуговицы мне. Закрыв глаза, она ждала с грустью на лице, когда я закончу. Ладонь мою она подняла и прижала к своей груди, уже под материей и там где у неё трепетало сердце. Закончив с пуговицами, я проник за спину женщины, и начал снимать с неё штаны, она съежилась, но постепенно развела свои ноги и материя свободно опустилась на пол, ножки женщины переступили её, и тело подалось в мои объятия, мы сомкнулись в поцелуе, жадно теребя губы друг — друга. Затем она опустила мою руку и пошла по кругу на другую сторону стола. Взяла из-под стола вино и подала мне. И, не глядя на меня, приказала, — Открой.!
Я созерцал наготу её пышных форм, и опускал свои плавки на пол, предварительно сбросив шорты, поймал бутылку, оставив свои занятия и начал открывать. Она поставила, пройдя по комнате и найдя ещё стаканы два стакана и взяв у меня открытую бутылку, налила в них вино. Налила не много — немало, чуть больше пол стакана. Я взял у неё из рук бутылку и, глянув на этикетку произнёс, 10 – 12 %, а мне уже 17, шестнадцатый, зна-чит в самый раз!? Роза подняла глаза, и её лицо озарилось какой-то ехидной улыбочкой.
– Ну-ка, ну-ка?! Что это ты там увидел? Она приняла бутылку и начала её внима-тельно рассматривать.
Я спросил, — А вашей дочери сколько лет? А если у вас были после родов аборты…, — Не было у меня абортов после родов дочери..! Но, что это такое!? Разве принято об этом спрашивать у дам?
– У дам не принято спрашивать, но на всякий случай можно спросить. Дамам всегда 23 голика..!
– Что ещё? Она смотрела опять ехидно и сжав свои губки.
– А ещё, процентное содержание, указанное на этикетке, указывает на возраст, при достижении которого, во время переедания белковых продуктов, я показал на салаты, следует принимать искусственный алкоголь.
– Ну-ка повтори. Что ты сейчас произнёс?! На лице у Розы вновь расплылась до-верчивая улыбочка.
Я повторил, она слушала и осознавала то, что я ей говорил.
– Да, это я смотрю, целая культура получается?
– Так оно и есть!
– И откуда у вас Сударь такие знания?
– А это есть у меня сёстры, они тут у вас работают, вот они меня и посвятили в дан-ные культуры, с массажем тоже они помогли, а вот интимное. Мне пришлось познавать уже на их теории. Если вашей дочери?
– Ей скоро 13!
– То, по праздникам вы ей можете позволить вино, но не чаще!? Она уже отошла от своего порыва ревности и, теребя свои соски, смотрела на меня с восхищением и довери-ем.
– Ну, тогда —

Секс с тренером прямо на работе

Однажды во время дождя

Шестой день заключения