было о любви, и девушка читала вдохновенно, выразительно, лишь похлопывая ресницами в такт произносимым по памяти строкам. Глаза Гели блестели, настолько впечатление от стиха передалось ей. Класс заворожено слушал, а Настя отметила, с каким любопытством Глебов рассматривал уже, в свою очередь, юную ученицу. Прочтение закончилось, и все неожиданно услышали аплодисменты мэра. Воспитанницы, и директор, и Настя зааплодировали вслед. Геля смутилась, но было видно, как ей приятна оценка окружающих. Вскоре урок закончился, и директор с Настей спустились вниз, проводить гостя.
— Мне понравилось, как вы вели урок, — сказал Глебов Насте. — Профессионально. Я рад, что интернат, к которому у меня особое отношение, получил хорошего педагога. Этим девочкам трудно в жизни, и им очень нужны хорошие учителя.
— Спасибо, — ответила Настя. Покровительственный тон мэра словно дал ей понять, что интернат — его территория, а Настя, оказавшись здесь, должна жить по его правилам.
— И кроме того, вы — красивая девушка, — вдруг услышала она еще один комплимент от высокого гостя. — Если не возражаете, мы еще увидимся с вами. Вот моя визитка, будут какие-то идеи и просьбы — звоните, — протянул мэр картонную карточку.
И после этого охранник захлопнул за Глебовым дверь авто.
Насте и раньше приходилось производить впечатление на мужчин, но этот комплимент прозвучал как-то по-особенному. Что-то екнуло у нее внутри. Она поняла, что встреча с Глебовым — точно не последняя.
Настя выспросила директора о Геле.
— Ее мать — проститутка, — грубо сказал тот, — отца не было. С восьмилетнего возраста, как мать лишили родительских прав, девочка здесь, а та после лишения и вовсе пропала. Из родни только старая бабушка, к которой Гелия ездит на каникулы.
Судьба девушки прозвучала из уст директора интерната как что-то совершенно заурядное, обыденное.
— Геля очень талантлива, — заявила она Андрею Петровичу. — Девушке нужно помочь реализовать себя.
— Здесь все талантливые и всем надо помочь, — спокойно заметил директор. — Ток кому они на самом деле нужны?
Слова руководителя интерната резанули, но она промолчала. Настя знала, зачем она здесь.
Первая неделя в интернате пролетела быстро. С ученицами у нее складывались хорошие отношения, ее предметом они занимались, а Геля рассказала ей, когда они оказались наедине на перемене, о своем женихе, Ромке.
— Он из бабушкиной деревни, мы познакомились, когда я приезжала на каникулы к ней в гости. А потом его забрали в армию. Но он вернется. Я его очень жду.
В конце недели, когда Настя набрала телефонный номер и рассказала о происходящем, в ответ услышала наставление от того же самого голоса, авторитетного для нее и решающего все. Как она была рада ЕГО слышать, как хотела быть рядом с ним. Но пока она должна быть здесь. Голос же говорил только о деле.
— Тебе нужно подружиться с девчонками, войти к ним в доверие. Нужно заставить их заговорить, иначе ничего не получится. Действуй, Настя.
* * * * *
… Она уже практически уснула, когда ее разбудил свет фар, ударивший в широкое окно комнатки спального корпуса. Свет, непонятно откуда взявшись в такое время, подсказал, что нужно подняться с кровати. Интуиция толкнула Настю к окну. На территорию интерната въехал автомобиль, судя по габаритам — внедорожник. Кто запустил его в такую пору на территорию, ведь въезд ночью запрещен, а ворота закрыты сторожем? Настя глянула время — стрелки часов перевалили за полночь. Со своего третьего этажа она смогла рассмотреть, как из авто вышло трое мужчин и направились к заднему входу. «Неужели оно?» — подумала Настя. Она быстро надела халат. Ей нельзя пропустить это. Девушка вышла в коридор и прислушалась. Интернат спал, но визитеры приехали не просто так. Точно, раздался стук шагов по лестнице, они поднялись выше — на четвертый этаж. Настя раздумывала, как действовать дальше в открывшейся ситуации. Помедлив, набралась решительности и двинулась наверх, за ночными гостями. Поднявшись на этаж, попыталась определить, в какую из десятка комнат прошли мужчины. Тихо прошлась по коридору, вслушиваясь, чтобы поймать любой, указывающий на постороннее присутствие, звук. Везде была спящая тишина, но за последней у края коридора дверью Настя услышала голоса. Они. Постучавшись, девушка смело распахнула дверь и оказалась в комнате, где жили воспитанницы-девчонки.
— Это кто тут к нам пожаловал?
Голос, резкий и уверенный, адресовал свой вопрос именно к ней. Горел лишь свет ночника, и Насте предстала следующая картина.
Трое парней, крепких, спортивного телосложения, в темных кожаных куртках стояли посреди комнаты. На своих кроватях сидели четыре девчонки — Геля — поджав ноги, в ночнушке и с растрепанными волосами, и три других — Кнопка, Наташа и Оля — одетые в короткие юбки и вызывающе накрашенные. Все — ученицы ее 11го класса. Одна словно не была готова к появлению ночных визитеров, три — как будто их ждали. Со стороны вся зарисовка была похожа на ночные посиделки в студобщежитии, но для женского интерната со своим внутренним, закрытым режимом обстановка была совершенно неприемлема. Настя рассмотрела гостей. Парни держались нагло и по-хозяйски, с интересом Настю разглядывая, ничуть не растерявшись от ее появления. Девушку это удивило и смутило одновременно.
— Что здесь происходит? — вместо ответа строго спросила Настя присутствующих.
— Это Анастасия Александровна — наша классная, — тихо подсказала гостям Оля.
— Ах вот как, — оскалился в улыбке адресовавший вопрос Насте парень. Нагло подошел к ней вплотную, так, что Настя почувствовала запах его парфума, смешанный с мужским потом, уставился сверху вниз. Просверлил глазами просвечивающуюся сквозь халатик ее голую грудь. Насте захотелось отвернуться, но она собралась с силами, чтобы посмотреть нахалу в лицо.
— Новенькая? Ничего так, девчоночка.
Настя постаралась взять себя в руки. Мужчина, чуть старше ее, привлекательный, но как-то по грубому, был, по-видимому, главным из приехавших.
— В правилах интерната посещение спальных корпусов проходит только с позволения администрации — и только в дневное время, — постаравшись придать голосу жесткость проговорила Настя. Она уже окончательно поняла смысл происходящего, и желание помешать этому самому смыслу движимо ею. Но гости и не думали воспринимать ее всерьез.
— Сейчас здесь администрация — я, — уверенно, с легкой ухмылкой заявил в ответ «старший». — Анастасия Александровна, не возражаете, если я буду звать вас Настенька? Обещаю, что приеду на ваши уроки, — И «старший» бесцеремонно засмеялся. Его смех подхватили и остальные парни. Девчонки-воспитанницы настороженно молчали. Настя зацепила их лица глазами. Кнопка выглядела мрачной, Геля — испуганной.
— Настенька, шла бы ты спать, — продолжил «старший». — Я же одолжу твоих учениц — троих, пока троих, — добавил он, повернувшись и подмигнув растерянной Геле, — и до утра верну на их кроватки — в целости и сохранности. Они помоются и к твоему уроку будут снова чистенькие.
Развязанность мужчины возмутила Настю.
— Уходите, или я вызову охрану, — холодно сказала Настя.
— Ты удивишься, моя девочка, но охрана здесь — тоже я.
— Они — воспитанницы интерната и останутся тут, — непоколебимо продолжала Настя.
Фраза, вырвавшаяся из уст «старшего», в котором Настя четко определила сутенера, словно полоснула ее по сердцу.
— Они — шлюхи.
Сказал, будто плюнул.
— Нет, они личности, — произнесла в ответ Настя. Твердо и законченно. Все присутствующие смотрели на нее. Ей показалось, будто она ведет урок. Очень важный.
«Старший» повернулся к девчонкам.
— Так, девки, поехали. Вашей yчилке нужно проспаться. Хотя и ее бы я с удовольствием взял с собой. С таким телом ей трахаться надо, а не мутиловки разводить.
Наташа и Оля послушно поднялись, Геля с влажными от происходящей картины глазами отвернулась. Девочке в очередной раз пришлось стать свидетелем того, как ее подруг забирают на «отработку», но присутствие yчительницы — Анастасии Александровны — перевело ситуацию в разряд шоковых.
— Серж, — спросил «старшего» один из парней. — Может, Солнышко тоже заберем? Пускай учится.
— Нет, ее не трогать, — строго приказал Серж. — Не трогать, пока не скажут. — И повернулся к Кнопке, по-прежнему сидевшей на кровати. — А тебе особое приглашение нужно?
Кнопка, Таня Кнопенко, абсолютно спокойно, но безапелляционно произнесла слова, от которых все присутствующие замерли на месте.
— Я не поеду.
— Ты что, гонишь? — словно не веря слуху переспросил Серж. — Нашла время для приколов. Мужики ждут, сауна дымит.
— Я сказала — не поеду, — прозвучало от Кнопки еще громче. — Теперь — без меня.
Она отвернулась, уставившись куда-то в стену. Протест, на который она решилась сейчас, был написан на ее юном девичьем лице. Расстроенном в ожидании реакции компании Сержа, но уверенном в верности своего поступка. Насте показалось, что эти слова вместо Кнопки озвучила она.
— Так, а ну встать, — зло повелел Серж.
— Нет. Больше я с вами ездить не буду.
И вся комната, и весь мир будто сейчас нервно завращались вокруг Кнопки, симпатичной девчонки-сироты с грустными глазами, которые она прикрыла черной челкой волос. Эту самую челку Серж схватил своей огромной лапой и приподнял вверх. Кнопка застонала от боли, но вцепившись в кровать, оставалась сидеть.
— Оставь ее, подонок, — крикнула Настя. — Тебе это так не пройдет, обещаю.
Серж отпустил Кнопку и снова обратил внимание на Настю, как бы удивившись, что она еще не ушла.
— Успела научить ее, yчительница? — недобро улыбнувшись, спросил он.
— Серж, она не в теме, — взволнованно подсказала со стороны одна их девчонок, Наташа.
— Не в теме, говоришь? — переспросил сутенер, приподняв правую бровь, наигрывая удивление. — Сейчас будет в теме. — И отдал команду одному из парней, кивнув в сторону Тани Кнопки.
— Бурый, разберись…
Получивший сигнал напарник Сержа сбросил на стул куртку, подошел к сжавшейся в комок от неизбежности расправы Кнопке и резко повалил ее на кровать. Настя инстинктивно бросилась на помощь, но ее перехватил

Ах, Куба!

Экзамен с пристрастием

Как я стал шлюхой