снял высохшую юбку и понес в спальню. И тут я увидел голые: спину, попку и стройные ноги своей кузины. Да было с кого писать настоящую Данаю, а не эту квашню с животом, которую изобразил Рембрант. Она даже не повернулась, а только махнула рукой в сторону кресла, завязывая на затылке волосы, превращая их в лошадиный хвост. Тогда такие прически были в моде.
«Да! Классная девочка, если бы не сестра, то завалил бы ее в постель и трахал бы до утра», — подумал я, понимая, что этот этюд был ею специально для меня продуман. Видя в зеркало, как у меня от удивления отвалилась нижняя челюсть, Саша повернулась и укоризненно помахала пальцем. Я остолбенел. Теперь передо мной стояла голая Фрина на празднике «Посейдона».
— Что? Хороша? — говорили ее глаза, а губы растянулись в многообещающей улыбке…
— Очень! — хотелось ответить ей, но язык, казалось, прилип к гортани. И тут меня осенило. Она же не просто так затеяла эту игру, она хочет меня, она ждет, ну чего же ты медлишь, «гусар»?! И тут я метнулся к ней, быстрее молнии, схватил за талию, развернул лицом к зеркалу, так нагнул, что у нее хрустнул хребет, но она не вскрикнула, значит не больно, нагнул ее буквой «Г», уперев подбородком прямо в ночной столик так, что стал видеть только ее подрагивающий затылок. Она не издала ни звука, только переминалась с ноги на ногу, явно ожидая от меня более решительных действий. Мои брюки упали на пол прямо на ее юбку. «Хороший знак», — отпечаталось в мозгу, это же зеленый свет к сексу. Я выдул своего «Петушка», изнывающего от дикого желания вбить свой клин прямо в ее подрагивающую попку, но я решил засадить ей прямо в щель, которая заманчиво обозначилась между слегка расставленных ног. Я приставил «Петушка» прямо к этой желанной щели и что было сил затолкнул его вперед. Она ойкнула от неожиданного удара, но быстро оклемалась и стала насаживаться на меня, и тут же начались эти волшебные «качели» туда-сюда, такие милые моему сердцу. Она слегка постанывала, но движения стали учащаться, и она уже стонала, словно считала эти удары оптом, а затем вдруг ее так пробрало, она мелко задрожала всем телом и так быстро заработала тазом, что я сразу понял, что это не простенькая студентка, первокурсница, впервые принимающая мужской член в свое умирающее от избытка чувств тело, а опытная секс-спортсменка на уровне не ниже мастера спорта. Часы ударили шесть раз, до начала спектакля оставался час, но она и не думала прерывать этот волшебный процесс, только ускорила движение. Наконец мы оба в такт задрожали, она извивалась, как пришпиленная к земле змея, а я шуровал, как заправский хахаль из пригородной деревни, впервые попавший в город прямо в объятия красивой и довольно таки опытной женщины. Мы закричали в унисон, поливая друг друга жидкостью, брызнувшей из наших тел. Я глянул на часы, прошло только десять минут, а мне они показались вечностью.
— Бежим в ванную! — подтолкнула она меня в спину, и мы бросились под горячие струи воды
— Она взяла такси и вот мы пробиваемся в колоне машин к желательной цели.
«Как же мне теперь вести себя в присутствии моей симпатии и только что оттраханной кузиной., — думал я и вдруг пришла мысль, словно подсказанная внутренним голосом; «Ну, чего ты казнишься? Видишь, Сашка сияет от счастья, ну и ты сияй, но только не переигрывай. Делай вид, что ничего не произошло. Мы успели подъехать к театру за десять минут до начала спектакля. Илонку, казалось, уже бъет нервный тик. Она нервно переступала с ноги на ногу, все время поглядывая в сторону трамвайной остановки, а тут мы нарисовались, вылезая из машины.
— Ну, молодцы! И чем это надо было там заниматься, что чуть не опоздали в театр? Пошли быстрее, — скомандовала она и мы, усмехнувшись, ринулись за ней.
— Умеет командовать! — заметил я.
— Еще бы! Дочь адмирала, — многозначительно подмигнула мне кузина.
И вот мы в четвертом ряду партера.
Я сидел между двумя ослепительно красивыми девушками и одинаково модно одетыми. Они, видимо, договорились заранее о своих нарядах. На обоих были очень коротенькие черные юбки, едва прикрывающие белые трусики. Поверх юбок проходил широкий черного цвета ремень с позолоченной пряжкой, Их грудь прикрывали почти прозрачные красные кофточки, через которые было не трудно определить размеры их женских прелестей, у обоих лошадиные хвосты на голове, одним словом, девчата близнецы на огромных шпильках. В то время такой наряд был криком моды, так как их любимая Эдита Пъеха всех очаровала таким нарядом, выступая на сценах студенческих вечеров. А тут еще двое курсантов в черных брюках, белых форменках с золотыми уже четырьмя «галками» на рукавах, и могучими якорями на погонах, в заломленных бескозырках на головах с длинными ленточками, шагающими в такт девичьих ножек в роли надежной охраны очаровательных девиц. Люди оглядывались, смотрели на нас, покачивая головами, называя почетным караулом, награждая и другими лестными эпитетами. порно рассказы Наши девочки таяли от счастья, идя по улицам в таком почетном сопровождении. Но Илона, как-то сказала Сашуне, что Гена у нее точно в роли только почетного караула, а вот Эдди (т. е. я) в роли любимого человека.
— И давно он у тебя выступает в этой роли? — ревниво сдвинула брови Сашуля,
— Он не выступает. Он еще не знает ничего об этом. Знаю только я, как он мне нравится, а это значит, что он будет только моим…
— Не слишком ли много хочешь? Тебе и Гена и Эдди, а что же остается мне, твоей верной подруге?! — обиженно надула губки Сашуля.
— Не злись! Генку можешь хоть сейчас забрать. Для меня он — ноль…
— Чем же он тебе не угодил?
— Он не настоящий кавалер! Гастролер! Помнишь Дашку Федотову со второго курса? Мы когда-то дружили. ..
— Дашку — Несмияну, что ли?
— Точно. Так ее все называли за скрытую серьезность…
— Помню. Ну, и что же?
— Ей Генка очень понравился? Она его боготворила, но этот пузырь у нее лопнул, как мыльный шарик, когда в одной теплой компании она сняла своего кумира с тела своей лучшей подруги. У Геннадия — закон: поматросил и бросил. Он видит в женщине только сексуальный объект. Другое дело твой кузен…
— Ну, и что же видит в женщинах мой Эдди? — спросила Саша.
Он видит все: и душу и секс. Очень вдумчивый и рассудительный мальчик. Из таких получаются классные мужья. У меня отец такой. Уж поверь мне, что я ошибиться в нем не могу! — заверяла подругу Илона, не замечая ядовитой усмешки на ее губах, недавно почти в кровь расцелованных мною во время бешеного припадка секса в ее спальне.
Прошло время и вот я снова в гостях у кузины жду не дождусь того момента, когда появится Илона. Саша, конечно, не из тех подруг, готовых выкладывать подруге свои сердечные тайны.
— Привет доблестному флоту! — внезапно раздалось в открытой двери, на пороге которой застыла улыбающуюся Илона в белом спортивном костюме с темными очками на лбу.
— Ты куда-то собралась, Илочка? — защебетала Сашуля, неся с кухни на подносе чашки с горячим кофе и пирожными.
— Хочу показать молодому человеку достопримечательные окрестности Питера…
— Ты за рулем папиной «Вольво»? — продолжала допрос подруга.
— Уже не папиной, а моей. Он вчера оформил машину на меня в качестве подарка за успешное окончание третьего курса университета, — гордо заявила подруга, не спуская с меня глаз.
— Поздравляем! — мы с Сашулей кинулись ее поздравлять, обнимая и тормоша…
Когда чувства слегка улеглись, мы випили кофе и съели по пирожному, Илона стала торопить нас.
— Ты знаешь, Илочка. Сегодня я никак не могу. Через час будет Гена, он уезжает в отпуск к себе на родину, просит помочь купить подарки сестренкам, а вот Эдди — свободен. Поезжайте вдвоем, только без грибов не приезжайте, — усмехнулась Сашунь, многозначительно подмигнув мне… Я несказанно обрадовался такому варианту, мне так хотелось побыть с Илоной наедине и я утвердительно кивнул новоявленной автомобилистке. Кроме того, мое самолюбие было крепко задето кузиной, которая о происшествии в ее спальне накануне нашего похода в театр ни разу ею не было вспомнито. Создавалось впечатление, что ничего и не было, что, конечно. меня устраивало, но и в какой-то степени задевало. Вспоминалось изречение какого-то киногероя, говорившего, что половой акт не представляет собой ничего особенного и воспринимать его надо, как выпитый стакан воды. Короче, Илона от радости остаться со мной наедине, чуть ли не сгребла меня в охапку и потянула на улицу. Во дворе дома стояла серебристого цвета машина, которые часто встречаются на улицах города, но всегда вызывали во мне чувство недоступности и легкой зависти к тем, кто ими управляет.
— Куда поедем? — спросила Илона, пристегивая меня к сидению ремнями безопасности.
— А ты, что можешь предложить?
— Давай рванем на нашу дачу. Ты там еще ни разу не был. У нас чудная моторка. Покатаешь меня по озеру, — предложила Илона, заводя машину.
— Давай! — согласно кивнул я, чувствуя некоторый трепет в душе, как охотник, преследующий раненую дичь.
… Дача представляла из себя двух этажный коттедж из четырех комнат внизу и большой залы на втором этаже, которую Элона превратила в художественную мастерскую своих картин. Она неплохо писала на полотне маслом видовые этюды, и пока она готовила внизу шашлыки, я наверху перебирал ее полотна. И вдруг за одной из картин я нашел портрет моряка, стоящего на капитанском мостике с парящей чайкой над головой. Но что это? Из — под козырька фуражки на меня смотрело довольно, таки, знакомое лицо? Ба?! Да это же я в тужурке с погонами капитана третьего ранга на плечах. Ну и выдала ты «финт», милая моя! Пока я раздумывал, как поближе подкатиться к тебе, ты оказалась более смышленой, нося в душе мою личность в образе будущего командира корабля! Ну, и фантазерка ты, Илка! — усмехнулся я и бережно вернул картину на прежнее место. Мы ели шашлыки, я запивал «Мартини», а мой шофер лимонадом «Буратино». Шоферу не положено спиртное, он же за рулем, издевался я над хозяйкой, подставляя рюмку под очередную порцию вина. Но после третьей рюмки меня куда-то повело.

В офицерском общежитии

За приоткрытой дверью или первый оргазм Яны

У меня только час