фотоснимки. Хотелось, не теряя ни минуты, продолжать и продолжать наслаждаться этими взрывными феериями цветов, безумствами красок и нагромождениями витиеватых форм.
Как и писали те, кто здесь побывал, вскоре гид сообщил, что на этом его программа исчерпана и предложил провести следующие три часа с небольшим на катере, попивая коктейли и делясь впечатлениями. В качестве альтернативы можно было вплавь добраться до небольшого дикого пляжа на берегу острова с удивительным ярко-красным песком и там позагорать.
Пошептавшись с гидом и сунув ему в руку пятидесятидолларовую банкноту, я уговорил его дать нам с Леной по одному полному дыхательному баллону и позволить самим «доплыть до берега, созерцая подводные окрестности». Естественно, ни на какой пляж мы не собирались. Нам чертовски захотелось найти, где находится вход в ту самую пещеру, про которую мы читали.
Следуя подробным инструкциям бывалых, мы обогнули остров. Солнце и стоящий на якоре катер теперь скрылись за склоном потухшего вулкана. Вода здесь была немного холоднее, чем на солнечной стороне. Зато виды вокруг просто потрясали воображение! Лена делала снимки, а я вертел головой по сторонам, высматривая загадочную пещеру.
Уже минут через пятнадцать мы были на месте. Зияющее чернотой отверстие диаметром в человеческий рост выглядело жутковато. К тому же находилось оно довольно глубоко и, насколько можно было судить, вела пещера куда-то вниз, в ещё бóльшую глубину.
Лена сфотографировала меня на фоне входа в подводную бездну, а потом попросила меня снять её таким же образом. Она передала мне в руки камеру, и мы поменялись местами. Я сделал снимок, потом второй. Собирался сделать ещё парочку дублей, как вдруг увидел, что моя жена уже не улыбается и не делает руками гламурно-победоносные жесты, а с ужасом смотрит на меня, показывает куда-то пальцем и пытается закричать, выпуская изо рта огромный сноп пузырей…
Я очнулся, лёжа на каменном полу. Где-то высоко надо мной виднелся кусок неба округлой формы. Вокруг возвышались мрачные чёрно-серые стены, и у здания почему-то не было крыши.
В метре от меня откашливалась, наглотавшись морской воды, Лена. Я попытался было вскочить и броситься к ней, но чьи-то сильные руки ухватили меня за плечи и прижали к полу. Кроме того, оказалось, что мы с Леной оба крепко связаны по рукам и ногам.
Приподняв голову, я посмотрел на жену. Как и я, она лежала на спине. За плечи её удерживала смуглая пожилая женщина с отвисшими до пупка сморщенными сиськами. Только сейчас я заметил, что на мне нет не только акваланга, но и плавок. Однако куда больше меня взволновало, что и на Лене больше нет её купальника! Она тоже приподняла голову, и наши недоумённые взгляды встретились. Потом мы оба стали озираться по сторонам.
Стало ясно, что мы находимся на небольшой каменой площадке, омываемой со всех сторон водой. Чуть поодаль площадку окружали уходящие ввысь тёмные стены. Я все больше утверждался в гипотезе, что нас затащили через ту самую пещеру прямо в чрево потухшего вулкана. Много веков назад здесь бушевало адское пламя, но теперь оплавленные каменные своды напоминали ритуальный зал какого-то древнего замка.
Вдоль высоких стен по периметру зала, у самой кромки воды, на небольшом каменном порожке толпились люди – человек пятьдесят. И это не были туристы с нашего катера. Все они были смуглыми, за редким исключением – низкорослые. Одеты они были весьма своеобразно: на большинстве женщин были юбки из каких-то листьев, почти на всех мужчинах – набедренные повязки, у многих в перегородку носа были вставлены кости каких-то птиц или мелких животных. Ещё мне бросилось в глаза, что некоторые пары стояли совершенно голыми.
Тот, кто держал меня за плечи, подал, наконец, голос. Я ни слова не понял из сказанного им, но, судя по реакции аудитории, он пользовался здесь авторитетом. Толпа явно радовалась услышанному. Люди возбуждённо заулюлюкали в ответ на пару его коротких восклицаний и принялись скандировать последние сказанные вождём слова: «Пинга-Понго! Пинга-Понго!..».
Я не понимал, что это значит, но моя интуиция подсказывала, что речь идёт вовсе не о ракетках с мячиком или воланчиком. Больше всего я опасался, что эти дикари решат принести нас с женой в жертву своим богам, или что-то в этом роде. Я посмотрел на Лену. Она пыталась прикрыть связанными руками свою наготу и злобно косилась то на державшую её старуху, то на вождя, так и не отпустившего мои плечи.
Едва угомонившись, возбуждённая речью предводителя публика вновь оживилась. Они издавали торжествующие гортанные возгласы, а их взгляды были направлены куда-то позади нас.
Вывернув шею, я заметил, что с тыльной от нас стороны по заполненному морской водой рву движется не то лодка, не то плот. На нём возвышались четверо бритоголовых дюжих молодцов в набедренных повязках, а посередине находилось нечто, сооружённое из брёвен, прутьев и листьев, подозрительно напоминающее жертвенный алтарь.
Плавсредство причалило к нашей каменной площадке в центре водоёма, молодцы ловко подхватили алтарь и водрузили его прямо напротив Лены. Затем двое из них запрыгнули на свой плот и, не меняя направления, описали круг и удалились.
Те, что остались, подхватили Лену на руки и поставили на привезённую ими конструкцию на четвереньки. Мои догадки о ритуальном жертвоприношении стали пугающе подтверждаться. Лена кричала и вырывалась. Я тоже брыкался и грязно матерился на этих туземцев, но все было тщетно. Они же воспринимали все наши вопли лишь как само собой разумеющуюся неизбежность.
Под чутким руководством сисястой старухи парни при помощи верёвок ловко зафиксировали мою супругу на алтаре в позиции «раком». Связанные руки оказались согнуты в локтях и закреплены на поверхности. Ноги они ей на время развязали и примотали веревками к деревянным опорам конструкции так, что её колени оказались разведены на ширину плеч, а лодыжки – и того шире.
Пока мужчины обеспечивали надёжное крепление жертвы к алтарю, женщина заботилась о том, чтобы голая попа Лены была максимально выпячена, раздвинута и вздернута кверху. Две её белоснежные ягодицы почти светились своей белизной, поскольку были лишены ультрафиолетовых ванн, благодаря которым за дни нашего пребывания здесь все неприкрытые части её тела приобрели выраженный шоколадный оттенок.
Я негодовал и вырывался изо всех сил, но ничего не мог поделать, поскольку был крепко связан. Видимо, чтобы как-то меня успокоить, склонившийся над моим лицом вождь проникновенным басом произносил какую-то вдохновенную речь. Я не понимал ни слова из их примитивного диалекта, кроме уже запомнившихся мне слов «Пинга» и «Понго».
Постепенно до меня стало доходить, что первое из них каким-то образом относится к Лене, а второе – ко мне. Я покосился на свою жену, видимо, отчасти уже смирившуюся со своей участью. Она молча стояла в коленно-локтевой стойке, покорно демонстрируя собравшейся публике свою оголённый кругленький зад и буквально накануне гладко выбритую для меня щелку. На фоне загорелого тела её лишённая трусиков красивая попка, казалось, излучала яркое бело-лунное свечение. А меня жутко бесило, что все теперь на неё пялятся.
Спустя пару минут гомон толпы вновь ознаменовал появление плота. Всё те же двое здоровяков, работая вёслами, снова причалили к тому же месту. К моему удивлению, они доставили сюда ещё один такой же алтарь. Вчетвером мужчины подняли и поставили его рядом с первым, на котором стояла раком моя совершенно голая жена. Строго говоря, они установили второй алтарь аккурат напротив меня.
Не знаю, чего я опасался в тот момент больше. С одной стороны, меня не покидала тревога, что сейчас откуда ни возьмись нарисуется местный шаман в пугающей маске, с огромным жертвенным тесаком в руках, которым он нас тут прилюдно зарежет. С другой, мне чертовски не хотелось оказаться раскоряченным на этом постаменте, подобно Лене, выставив свой голый зад на всеобщее обозрение.
Но ни то, ни другое не случилось. Вместо этого дюжие молодцы, завершив монтаж второго алтаря, подошли ко мне и подняли на ноги. Путы с рук и ног не сняли. Зато вождь больше не впивался пальцами мне в плечи. Он вновь обратился к собравшимся. Его непродолжительная реплика состояла из нескольких, имеющих ярко-восклицательную интонацию, фраз и, разумеется, закончилось громогласным «Пинга-Понго!!!».
Туземцы воодушевились, заголосили в ответ и стали суетиться. Было ясно, что сейчас начнётся кульминация всего этого действа. Даже Лена окончательно перестала кричать и ругаться. Выкрутив шею, она смотрела на меня. Морщинистая старуха стояла рядом с ней и криво улыбалась.
Народ вокруг о чём-то спорил. Четвёрка местных «секьюрити» властно, но как-уважительно удерживала меня за локти. Вождь подошёл ко мне спереди и заговорил на ломаном английском. Трудно передать его акцент и грубые ошибки в построении фраз, которые ставили под вопрос понимание самой их сути.
Из сказанного я понял следующее. Поскольку их племя живёт замкнуто уже много веков, почти все его жители – теперь родственники, причём не слишком дальние. Как следствие – кровосмешение, которое почти исключает появление на свет здорового потомства. Пока я его слушал, обратил внимание, что среди собравшихся в самом деле нет ни детей, ни подростков.
Впрочем, с учётом того, что они задумали, это было только к лучшему. Как объяснил вождь, духи повелевают им теперь раз в год в течение нескольких дней заманивать к себе чужеземцев и оплодотворять их семенем своих половозрелых женщин и девушек. Это частично объяснило, зачем приволокли сюда и раздели меня, но никак не проливало свет на то, почему мою жену, тоже лишив одежды, поставили раком.
Но мудрый старейшина вскоре и это обосновал. По его словам, их племя живёт в согласии с законами матушки-природы и духами, которым поклоняется. А те, в свою очередь, очень радеют за баланс и гармонию абсолютно во всех сферах бытия. И если откуда-то что-то куда-то перешло, но непременно нечто подобное должно перекочевать и в обратном направлении.
Таким образом, согласно утверждённому организаторами сего действа

Целка и Цербер

История без будущего

Как нас с пацанами бабская банда поймала в подвале и всех заставили лизать всем