набросил свой руки на ее тело, уже захотев как следует облапать эту малышкой. Но настрой в миг сняло, когда вместо коленки на члене, он ощутил острый укол и замер в испуге.
— Я надеюсь тебе нравится игра, — шепчет на ухо Диана и тянет за мочку уха зубами. — Открой для меня дверь и это будет не последнее веселье в твоей жизни.
— Вот же ты су… А! — лезвие ножа настойчивее уперлось в член.
— Что ты сказал, милый? — Диане нравились игры с мужчинами, которые думали, что легко ее получат. На его лбу проступила испарина, которую Диана слизала. Испуг, которым отдавал пот, очень заводил ее.
— Ладно, ладно! Только не режь, — охранник дотянулся до рычага в стене и дернул вниз. Пускай эта сука туда идет и дохнет. Назад она точно не вернется.
— Молодец, — говорит Диана и делает легкие чмок в щечку. Достаточно быстро, чтобы этот неповоротливый не спохватился за нее, она проскальзывает в открывшуюся дверь, рассчитанную для “уборщиц”.
Внутри было темно и сыро. Пару искр о кремний с железом и факел загорелся. Она шла вперед, опираясь о сырую стену. Вглубь. Прислушиваясь к темноте. Так страшно и волнительно идти по этим сводам в поисках быка-осеменителя. Много мужчин хотели ее иметь, но всем она давала отворот поворот, а тем кому и давала другое, играли с ней в опасные игры, как тот стражник. Лишь часть выходила недовольными, а еще одна часть с легкостью становились сексуальными рабами. Но минотавр — другой случай.
Сейчас она сама идет навстречу этому чу… этому самцу. Дикому, неукротимому. С такой яростью он убивал шутов на сцене. С такой… животной, необузданной яростью. Диана даже не смела думать о том, что приручит его. Ей хотелось, чтобы он приручил ее. Такое она не позволила ни одному мужчине. Но ведь он не совсем мужчина.
В нос ударил противный запах. Что-то гниющее, как навоз. Похоже, здесь никогда не убирали. Что-то хрустнуло под ногами. Она присмотрелась, и увидела осколки черепа. Давно обглодан крысами и червями. Лишнее доказательство жестокости создания, к которому она идет. Но это не повод останавливаться. Желание с присущей легкой дрожью внизу живота гораздо сильнее чувства страха.
Вдалеке раздалось бычье сопенье. Кажется зверя привлек огонь от факела.
— Ты же мой хороший, — шепотом сказала Диана в темноте. — Милый минотавр, где же ты?
Сердце кололо с каждым новым стуком копыт. Грудную клетку приятно сжимало.
Здоровяк выходил на свет. Рога царапали потолок, от чего пылью сыпалась штукатурка. Диана не смела шелохнуться, даже пискнуть, когда здоровое создание подошло к ней вплотную, смотрело сверху вниз на нее, такую беззащитную, без шанса на спасения, против него. Эта мысль только заводила принцессу, решившую быть разорванной здоровым быком.
Минотавр наклонился и обнюхал новую девушку. Выдохнул горячий воздух из ноздрей. Вонючая влага окропила лицо, но Диане это только понравилось. Приятно ощутить грязь такого самца на себе, словно пометку.
— Умоляю, большой, красивый минотавр, — нежно пела она. — Не причини мне вреда. Я так беззащитна перед тобой. — она осторожно погладила густую щетину. — Я знаю, как ты умеешь убивать одним резким движением, пощади меня, жалкую.
Минотавр резко схватил ее за запястья одной огромной рукой и оторвал от земли, выпрямился во весь рост и заглянул желтыми глазами прямо в ее. От света упавшего факела, его глаза так прекрасно блестели.
— Ах, — ахнула Диана от приятной неожиданности. Такого бы она не простила обычному мужчине, но ему… Она даже не задумается о такой вещи, как обида.
Капюшон спал с плеч, открывая свисающие коричневые пряди. Такие же блестящие, как его мех.
Ее черты лица, эти длинные волосы…
Минотавр принюхивается к ней и делает странное рычание.
— Мх! — снова выдыхает этот горячий пар.
— Тише, мой хороший, тише, — заложница целует огромные ноздри существа. Видя, его смущение, она хочет одарить его лаской, хотя бы в таком положении.
Игриво проводит пяточкой по его торсу и кажется, что может достать ниже. Но пока не хочет так быстро касаться его там и нежно гуляет ножкой по крепкому телу. По прессу, бокам, старается обнять его белоснежными ножками. А сама смотрит в его удивленные бегающие глаза и смеется игриво, показываю, что хочет угодить ему. Такого мужчину нужно наградить женской лаской, которую он заслужил за все эти годы.
— Тебе одиноко тут, мой хороший? — она проводит язычком вокруг ноздрей, собирая с них капельки влаги и наслаждаясь грубостью кожи.
Что-то необычно знакомое показалось минотавру в этой девушке, что не кричит в страхе, не старается вырваться, как делали другие, что спускались сюда. От ее движений пятками, монстр ощущал, как кровь приливает к половому члену. Но если раньше это было что-то инстинктивное, как в сезон размножения зверей, то сейчас это происходит как-то не так.
От неожиданного прилива, ослабла хватка и девушка упала на каменный пол.
— Ай! — поднялась она на коленки, чувствуя, что у нее получается достучаться до другой стороны минотавра. — Не волнуйся, мой сильный зверь. Я понимаю, как ты не привык к ласке, — она начала гладить его по мохнатым ногам. Таким сальным от редкого контакта с водой. Гладила по икре, бедрам, проникая ногтями к плоти, которая под шерстью была не такой грубой, как могло казаться.
— Ты нежнее, чем кажешься, я понимаю это, — она взглянула на повязку, что спускалась ему чуть выше бычьего колена. Там уже вставал большой бугор.
Такой большой.
Еще никогда она не видела, таких и размеров. Захотелось скорее снять с него это тряпье, но спешить нельзя. Так не интересно.
Минотавр же испытал новые чувства для себя: мурашки прошли по спине, от чего он схватил спазм, копыто отбивало нервный ритм, а голова закинулась вверх, отколов больше пыли с потолка. Впервые человеческая самка ласкает его, а не бьется в темноте из угла в угол, спасая жизнь. Потому не проснулись те звериные инстинкты, а что-то человечес…
— Мууу!
Что она делает?..
Диана подловила момент, когда минотавр расслабится и сперва заглянула под повязку. Такие большие, как свежие дыньки. Сперва аккуратно провела ладошкой, щупая сморщенную плоть, потрогала волоски, на этой мохнатке. А потом увидела его, толстый, длинный член, который был с ее руку. Он поднял повязки так, словно она оказалась под шатром. Желание услужить большому и сильному минотавру побудило пригреть эти “яички”. Она помассировала пульсирующую мошонку с трепетом, вдыхая мужские ароматы, смешанные с потом и грязью. Поцеловала их, как драгоценное хранилище белой жижицы, которую хотела в качестве награды от сильного минотавра за старания. Это и привлекло его внимание.
— Не бойся, мой хороший, огромный мужчина, я сделаю тебе хорошо, — она провела языком от яиц до грибовидной головки. Обняла, не взяла ладошками а обняла этот длинный бычий хер и поцеловала в дырочку залупки, после чего старательно вылизала от выделившейся пульпы.
Боковым зрением, она приметила полуразложившиеся труп. Таз был задран вверх, а в киске блестела запекшаяся кровь. Дырка была так расширена, что со временем она не сомкнулась. Руками мертвая девушка потянулась к выходу. Наверное, она сильно орала и рыдала, пока минотавр насиловал ее в такой позе. Агрессивный зверь.
Ей пришлось раскрыть широко рот, чтобы всунуть бычью головку в ротик.
— «Надеюсь, ты не убьешь меня, милый»
Такой большой, что глотка разрывается. Она пробует пропихнуть его, но пасть дает блок, как при рвотном рефлексе. Потому она пару раз вытаскивает головку, чтобы отдохнуть и вновь пытаться заглотнуть. Пальцы едва собирались в замок, чтобы охватить толстый ствол, что она надрачивала.
Минотавр мирно сопел стоя, получая удовольствие, которое испытывал в первый раз. Никто еще из пришедших женщин, не доставлял ему такого удовольствия. В основном приходилось их ловить, ставить раком, по своему укрощать, чтобы удовлетворить животные позывы. А эта же девушка делала все сама. Неважно зачем, она это делает, важно, что это приятно.
В ноздри ударил сладкий потный запах, что привлек внимание зверя.
Когда девушка на коленях пыталась заглотнуть его член, из ее сосков стало выделяться молоко. Он пил его однажды, когда был бычком. Запах материнского молока плотно закрепился в бычьей памяти.
Минотавр чутка заворчал, как лев, встал над Дианой над четвереньки и принялся тыкать влажные ноздри ей в шею в поисках сладкого запаха.
— Ахах, ах! — Диане нравились такие ласковые игры. — Что, что ты ищешь? — заметив, что он обнюхивает ее грудь, что промочили ткань туники от молока, она оголила эти зоны. — Так вот, что ты ищешь, милый мой. Кушай, наберись сил. Ммм…
Шершавый язык принялся слизывать молоко с напряженных сосков. Шарики грудей казались маленькими для его широкого языка, щекотали кожу маленькими иглами.
— Ах!
Диана прижимала большую голову, желая лучше ощущать язык на себе. Она гладила минотавра за подбородок, проникая сквозь волосы маленькой бородки. Зверь, убедившись, что капли вытекают из ее соска, прижался зубами к молочной железе, чтобы сладкая белая жидкость быстрее текла для него.
— Ммм! — боль была приятна Диане. Она вздрагивала, выгнулась в спинке, от тупых зубов, что могли прокусить грудь. Минотавр выдыхал жаркие пары из ноздрей. Пар остывал, когда ударялся о нежную кожу над грудями и шее, становясь приятной пленкой сжимающей кожу. Эта боль была и неприятной. Острые резцы, чуть не прокусывали ее.
Это было было сравнимо с баней. Когда плеснули слишком много воды на раскаленные камни и первое время невыносимо приятно. Охота растаять в экстазе, потерять сознание от наслаждения, но в тоже время понимаешь, что если слишком задержаться, то можно обжечься. Но если испытывать такую боль, то по полной! Внизу приятно ныло, поэтому Диана наложила пальцы на ноющий клитор через ткани и принялась быстро его массировать по круговой.
— Ах, да!
Она стонала, тело изгибалось в разные стороны, под

Weekend

Уроки вокала

Жена Дианка