обильно сочился сладко-солоноватый девичий секрет прямо на большой и мягкий язык искушенному мужчине. Он с наслаждением высасывал сок, которым потчевала его красивая пися, шумно и жадно проглатывая глоток за глотком.
Когда смазка в левой губке иссякла, он оставил её в покое. Теперь голова мастера была развёрнута влево, а неугомонный язык обрабатывал внутреннюю часть правой чувственной створки между ног у бесстыжей голой девчонки.
Марине казалось, что она даже чувствовала, как скопившаяся в толще её набухших полумесяцев смазка распирает изнутри и струится по протокам прямо в рот лакомящегося ей мужчины. Его язык нырял на мгновение в хлюпающее нутро, потом медленно и с небольшим давлением двигался к выходу, скользя по мягким стенкам и высасывая из юной красотки сладкий девичий сок.
Это было ужасно стыдно. Ведь Шляпник сейчас в прямом смысле слова наслаждался вкусом молодой похотливой девчонки, доподлинно понимая, как это следует делать с максимально отдачей. Он явно знал толк в сосании девичьих щелок и с удовольствием проделывал это уже много раз. Сознание того, что Марина стала сегодня ещё одной из тех девчонок, чью письку он познал, и обижало, и возбуждало одновременно.
Когда же смазка иссякла и во второй губке, мужчина выпустил её изо рта и прильнул к клитору недолгим поцелуем, снова легонько уколов усами лобок.
— А теперь, прелестное дитя, мы втроём позаботимся о том, чтобы сделать Вам по-настоящему хорошо!..
С этими словами Шляпник дал знак своим ассистентам, которые всё это время лишь пристально наблюдали за процессом. Те тут же оживились, развернулись к столу, на котором лежала девушка, медленно и бережно, но уверенно отвели её руки от лица.
Удерживая девушку за запястья, толстяки расстегнули несколько пуговиц на декольте платья и принялись стягивать с плеч бретели. Оголив плечи, они потянули их дальше вниз, пока из декольте не выглянули две восхитительные сисечки с торчащими малинками возбуждённых сосков. Бретели сползли до самых локтей, почти полностью обездвижив руки, но Марина не возражала. Она так и не открыла глаза, а лишь послушно лежала и позволяла этой троице делать с собой всё, что угодно.
— О да…
— Ух ты!..
— Какая прелесть!
— А это наш десерт!
— …изысканный десерт!
— Обожаю сливочный пудинг…
— …с ягодкой малины сверху! Ммм!.. Просто обожаю!..
— Ммм!… Да!.. А наш маэстро сейчас сделает Вам по-настоящему хорошо!
— Ооочень хорошо Вам будет в Вашей нежнейшей…
— …красивейшей…
— …прелестнейшей…
— …обворожительно-восхитительной голенькой пиздёнке!
Близнецы причитали, предвкушая наслаждение, которое вот-вот получат сами и заодно подарят молоденькой хозяйке этого дома. По незримой команде близнецы склонились каждый над своей порцией пудинга, без труда погрузив себе в рот небольшие грудки поданной сегодня на десерт девушки.
Маэстро тем временем растянул пальцами её прелесть так, что розовая плоть над преддверием влагалища заиграла всеми цветами радуги. Он сделал это, чтобы получше увидеть, где расположен иной проток – из которого девчонки пускают в кустиках золотистые струйки.
Кончик языка коснулся уретры, сместился вниз на полсантиметра, затем вернулся на место, потёрся об узенькую дырочку и опять скользнул ниже. После чего повёл сначала вверх и вправо от нижней точки, затем, через исходное положение, – вверх и влево.
Мужской язык, медленно танцуя, стал описывать фигуру, напоминающую по форме подкову или букву «U». Иногда, проходя снизу, он смещался чуть вверх, вальцевал дырочку и снова возвращался на привычную траекторию.
Поначалу от этих ласк Марина не почувствовала ничего особенно нового. К тому же появились новые ощущения ещё и от сразу двух горячих и влажных поцелуев, охаживающих её нежные грудки. Но уже через минуту ощущения от необычных действий маэстро стали привлекать всё больше внимание.
С каждым разом какая-то новая волна сладострастия разливалась по телу. Поначалу едва заметная, постепенно она набирала силу и подчиняла себе всё более властно. И когда упругий кончик вальцевал ей дырочку, нахлынувший приступ стыда, тут же превращающийся во взрыв необузданной похоти, овладевал всем телом.
Удивительным образом ощущения от этих странных монотонных ласк накладывались друг на друга и ежеминутно усиливались от дугообразных движений под маленькой дырочкой чуть ниже клитора. Мужские усы порой касались розового бутончика, то щекоча, то покалывая его.
Скоро голая писька юной красотки уже трепетала и звенела от возбуждения, как натянутая струна, на которой маэстро виртуозно выводил аккорды сумасшедшего вальса. Его движения обрели ритм и стали быстрее. Кончик языка скользил по особой зоне нервных окончаний, которые есть у всех девчонок. При умелом стимулировании, они способны вызвать не просто необычайно сильный и долгий оргазм, но и даже сквирт.
Кончать, пуская под мужчиной тонкие струйки из уретры, могут почти все девушки. Впрочем, многие об этом просто не знают. Не знала о своих способностях и Марина…
Скольжения в её широко распахнутой норке тем временем стали приносить поистине сказочное и в тоже время невыносимое наслаждение. Девчушка начала в голос стонать. Предвкушая экстаз, она невольно старалась ещё шире раздвинуть свои бёдра. Из её красивого ротика вырывалось громкое «А-а-а!.. А-а-а!.. А-а-а!..» – в такт этим непрекращающимся нестерпимым ласкам.
Одновременно с возбуждением и сладострастными спазмами, охватывающими девичье тело всё чаще и всё сильнее, стали отчётливо чувствоваться и позывы пописать. Руки девушки по-прежнему удерживали толстяки, с насаждением целующие взасос её нежные сосочки. Так что речи о том, чтобы воспрепятствовать и остановить этот процесс, идти не могло.
Сдерживать это уже не было сил, но прекращать лизать её сладенькую писечку, равно как посасывать и покусывать грудки никто не собирался. Это было невыносимо приятно и стыдно… Всё тело девушки уже, не переставая, тряслось, как желе, в предоргазменных судорогах, сердце бешено колотилось, а её стоны превратились почти в крики, порой срываясь на фальцет, когда Шляпнику удавалось особенно удачно пройтись язычком по чувственному нервному окончанию в её распахнутой настежь шкатулочке.
Почти теряя сознание, с гортанным воплем «А-А-А-А-А-А-А-А…», длившимся почти вечность, извиваясь волной, Марина начала бурно кончать. Мышцы попки и живота то сокращались, то расслаблялись. В такт этим биениям, девичья писька наградила маэстро несколькими хлёсткими струйками девичьей эякуляции из той самой узенькой дырочки, вокруг которой он всё это время исполнял свой замысловатый танец.
Поймав струйки ртом, мужчина в ответ жадно впился в эту дырочку и стал пытаться высосать из неё ещё хотя бы каплю. Через мгновение он и сам замер на некоторое время, после чего несколько раз содрогнулся всем телом и только потом смог оторваться ртом от изрядно измученной им сегодня девичьей промежности.
Пока девушка восстанавливала дыхание, Труляля и Траляля продолжали продлевать ей послеоргазменную негу, неторопливо и ласково крутя языками вокруг сосков. Они отпустили теперь её руки. Освободив их от бретелей, девушка могла бы закрыть ими лицо, но вместо этого она положила ладони себе на потные бёдра с внутренней стороны, так и держа их раздвинутыми.
— Ваш десерт был великолепен, Марина! – изрёк через пару минут отдышавшийся Шляпник.
В этот момент толстяки, как по команде, отпрянули от её нежных грудок. Но она по-прежнему не могла вымолвить ни слова и никак не желала сдвигать свои стройные ножки. Ей отчаянно хотелось продлить этот сладострастный позор – отдаваться незнакомцу на десерт, оголив перед ним свою такую красиво-бесстыжую безволосую пиздёнку. И тот факт, что сразу трое взрослых мужчин могут, совершенно не стесняясь, рассматривать её с близкого расстояния, затмевал неискушённый разум.
Марина смогла отчасти опомниться лишь, когда толстяки принялись тараторить:
— О да, десерт…
— …великолепен!
— Восхитительное угощение!
— Изысканный десерт!..
Она попыталась встать, но это было почти невозможно, так как всё тело было ватным. Тогда близнецы подали ей руки, помогли сначала сесть, а затем встать босыми ногами на край стола и спуститься на стул, который Шляпник галантно освободил для неё, и только потом ступить на пол.
Девушка принялась поправлять бретели своего изрядно измятого платья и застёгивать пуговицы на декольте. Ей это удалось не сразу. Все трое гостей стояли вокруг и терпеливо ждали, когда хозяйка приведёт в порядок свой наряд.
Воспользовавшись паузой, один из близнецов взялся поправлять ей подол платья. Второй тут же последовал его примеру. Оба, мешая друг другу, делали вид, что усердно расправляют смятые кружева. Сами же, будто бы невзначай, стремились повыше просунуть туда руки в надежде хоть разочек коснуться потной тёпленькой попки, а если повезёт, то и мокренькой щелочки. Марина молча позволяла им это и даже расставила ноги чуть пошире.
— Что ж, милая Марина, к сожалению, нам пора!.. – нарушил затянувшуюся паузу Шляпник.
— Да-да…
— …в самом деле, пора! – поддакивали ему близнецы.
— Я провожу вас до двери… – вымолвила, наконец, хоть слово хозяйка.
Все четверо вышли в прихожую. Вновь поцеловав по разу даме ручки и поблагодарив за угощение, гости покинули дом. Марина слышала, как во дворе сначала скрипнула, а затем и знакомо хлопнула калитка…
Прислано: niкi720

Последствие после спора

Мамина подружка (тётя Аня)

Командировка и две нимфы