достал сотенную купюру и положил сверху. « А сейчас вы убедитесь, что настоящие женщины то же своё слово держат» — с этими сливами мама подошла к продолжающему сидеть на диване Николаю Петровичу, наклонилась и довольно умело расстегнула ему брюки, спустила их вместе с трусами и достала его член. «О, да он уже в полной готовности» — мама слегка подрачивала довольно длинный член дедка. одной рукой , а второй торопливо снимала свои трусы. Кстати член у дедка был своеобразный, мне таких не приходилось видеть ни до этого, ни после. У основания он был достаточно толстый, но потом начинал суживаться и даже головка была какой-то длинненькой. Вообщем он был похож на морковку, к тому же ещё и искривлённый. Итак, мама сняла и откинула свои трусы показав аккуратно подбритый тёмный треугольник на промежности, заставила дедка откинуться на спинку дивана и села сверху. Рукой вправила член, упёрлась обеими пуками в спинку дивана и начала сначала медленно, а потом всё быстрее двигать задом. При этом её тяжёлые, полулунные груди колыхались прямо перед лицом Николая Петровича, который ловил их ртом, посасывал крупные затвердевшие тёмно-коричневые соски, руками мял мамины сиськи. Он уже пришёл в себя, начал кряхтеть и с придыханием восторгаться маминым телом: «Какие сисяры, как давно я не держал в руках таких больших, упругих женских грудей, уух как хорошо…» Было видно, как мама улыбается слушая его, при этом её задница активно, всё быстрее двигалась взад-вперёд, диван ритмично скрипел, дедок начал прерывисто дышать, его речь так же стала прерывистой с ненормативной лексикой. Что-то вроде: «Какая…женщина…как …ебёшся…да…ты..машина…» Мама то же стала возбуждаться. Не останавливаясь в движениях она запустила одну руку себе между ног, её глаза были закрыты, рот полуоткрыт, она часто дышала, потом начала постанывать. Стоны стали сильнее, временами она вскрикивала, потом по её телу пробежала дрожь, раз, другой, третий, она вся напряглась, замерла, её лицо исказила гримаса, она громко вскрикнула и после этого как-то обмякла навалившись на Николая Петровича. Но это продолжалось не долго. Мама вновь распрямилась, на её лице появилась торжествующая улыбка и со словами : «Ну, Николай Петрович, держитесь» — она резко наклонилась к нему, схватила обеими руками его голову и взасос, длительно поцеловала в губы. А потом в бешеном темпе начала трахать его. Диван уже не скрипел, а как-то трещал. Николай Иванович хрипло дышал, руками хватал то маму, то покрывало дивана, потом как-то задёргался и сипло вскрикнул : «Всё!, Кончил!» и безвольно откинулся на спинку дивана. Мама остановилась, запустила руку между ног, потом посмотрела на неё – «Да, действительно кончил, да много». Потом обратилась к дедку: «Ну что Николай Петрович, как вам, понравилось, стоит это ста рублей». Николай Иванович вяло пошевелился, потом медленно поднял руку, погладил маму по спине, по заднице, по ляжке : «Я уже лет тридцать так не ебался и так не кончал. Ну ты и женщина! Я завидую твоему мужику, только как он всё это выдерживает». Мама слезла с дедка и села рядом на диван. «Ну чтобы я его так трахала, это надо, что бы он ещё заслужил. Я же уже говорила, что легко достаётся, то не ценится»- мама посмотрела на опавший, сморщенны член дедка, улыбнулась – « А вот вы Николай Петрович сегодня можете заслужить ещё один сеанс любви, вы же не жадный мужчина». Николай Петрович приобнял маму со словами: «Поленька, милая, лет тридцать назад я бы ещё и ни на один сеанс сподобился, а сейчас я на месяц вперёд разрядился». « Николай Петрович, надо верить в себя, тем более, когда с вами такая женщина как я» — мама взяла в руки вялый член дедка, слегка помяла его — « Минет вам нравится?» «Что?» — не понял дедок. Мама рассмеялась: « Ну когда женщина вам сосёт, вам нравится?» Николай Петрович растерянно взглянул на маму. «Поленька, да кто же мне будет сосать. Моя старуха и в молодости-то мой хуй в руки никогда не брала, а ты говоришь о сосании, тем более теперь». Мама продолжая поглаживать член дедка сказала: «Это дело поправимое, можно хоть сейчас, но с ваше стороны должна быть определённая стимуляция, что бы всё прошло по высшему разряду». « Сколько?» — спросил Николай Петрович. «Надо полагать не меньше предыдущего взноса» — с мягкой улыбкой ответила мама. «Понял, не дурак» — с этими словами дедок снова полез в карман своего пиджака, достал две пятидесятки и положил их в общую стопку денег. « Вы настоящий мужчина» — сказала мама, вытерла член, наклонилась к нему и вялый, сморщен дедовский стручок исчез в мамином рту. Николай Петрович с открытым ртом и широко открытыми глазами смотрел, как мама начала посасывать его член, одновременно рукой поглаживая морщинистую отвисшую мошонку с довольно крупными яичками. Она то заглатывала член полностью и держала его во рту, то выпускала его, облизывая языком головку, как бы играя с ним. Пальцами второй руки она аккуратно обхватила его и начала поддрачивать, отчего головка то открывалась, то пряталась. Но член дедка оставался вялым и сморщенным. Однако Николай Петрович начал как- то глубоко дышать и с улыбкой говорить: «Ух ты! Щекотно! А приятно… Так вот почему мужики любят что бы им отсасывали…А знаешь…заводит помаленьку» — и он с блаженной улыбкой откинулся на спинку дивана закрыв глаза. Мама же продолжала дрочить и сосать вялый дедовский писюнь. Через некоторое время дедок начал прерывисто вздыхать, а его пухлый живот начал подрагивать, как будто по нему пропускали разряды тока. « Ууух… как ты это делаешь… меня как током щибает..» — между вздохами сдавленным голосом произнёс Николай Петрович. Его лицо стало напряжённым, он то стискивал зубы, то с шумом выдыхал из себя воздух как будто дуя на что-то. Одной рукой он тискал покрывало дивана, а второй волосы на голове мамы, стараясь прижать её голову к своему паху. «Хорошо…хорошо…ещё…» — бормотал он. Мама продолжала дрочить и сосать вялый член дедка энергично двигая головой. Надо сказать продолжалось это довольно долго, но наконец писюнь начал увеличиваться, принимать прежнюю морковообразную форму. Мама начала больше обрабатывать головку члена, то облизывая его языком, то с причмокиванием посасывая. Николай Петрович уже стал постанывать, судорожно дышать: «Ой бля…да ты колдунья…ссука…он встал!…он точно встал!…я уже и забыл, когда после ебли он у меня снова вставал…Полиночка, ты чудо! Я уже не могу…ты меня наизнанку выворачиваешь!». Мама оторвалась от члена и с улыбкой сказала: «Ну вот Николай Петрович, а вы сомневались, надо верить в свои силы. Вы ещё ого-го. Как насчёт повторить?». «Да я Поленька сейчас как пионер, всегда готов! А особенно тебя! Ты меня лет на тридцать омолодила, волшебница ты моя» — с восторгом отвечал дедок. «Вот и хорошо» — мама встала, поправила волосы – « если уж сегодня всё так необычно, всё по новому, то давайте попробуем анальный секс». Николай Петрович вопросительно посмотрел на маму. «Ах да» — мама с улыбкой развела руками: «По русски это означает отъебать в жопу. Судя по вашему взгляду, такого вы никогда не делали. Но начинать никогда не поздно». Здесь, надо сказать, я был изумлён не меньше дедка, но по другому поводу. Дело в том, что я никогда не слышал что бы мама материлась, я даже не предполагал, что она знает такие слова ( ну вот такой наивный я в то время был). А тут из её уст это прозвучало так спокойно, так буднично, будто она так разговаривала постоянно. Для меня это было открытием. Однако вернёмся к происходящему. Николай Петрович точно был удивлён и даже немного растерян. «Слышать то об этом я слышал, а вот пробовать даже в молодые годы не приходилось. Если честно, то даже не знаю как это у меня получится». « Получится, получится» — уверенно сказала мама – « Не боги горшки обжигают, да и я здесь не просто так. Так что же, Николай Петрович, вперёд?» Дедок почесал свою лысину, хмыкнул : «А чё, хоть под старость попробовать. Давай Поленька на полную катушку!». « Как скажете» — согласилась мама – «Только очередной взнос сделайте и всё вам будет по первому классу». « Ох и дорого мне обходится этот первый класс» — с улыбкой проговорил дедок роясь во внутреннем кармане своего пиджака и доставая оттуда четыре двадцатипятирублёвки и кладя их в общую кучу. «Ну так и сколько нового вы узнали и испытали, а это ведь дорогого стоит» — с этими словами мама подошла к секретеру и достала оттуда то ли какой-то флакончик, то ли какую-то коробочку (сейчас я уже не помню) и начала втирать себе в задницу. Потом подошла к дедку, присела на корточки, сказала: « Надо его ещё укрепить, а то начал опускаться» — и вновь взяла член в рот, начала с причмокиванием его сосать и рукой поддрачивать. Сколько это продолжалось точно сказать не могу, но морковообразный член дедка вновь вытянулся во всю свою искривлённую длину и приобрёл необходимую твёрдость. Тогда мама натёрла и его из флакончика, потом сдвинула посуду в сторону, легла грудью на освободившуюся часть стола, расставила ноги, а обеими руками раздвинула свои ягодицы. « Ну Николай Петрович, давайте потихоньку» — скомандовала она. Николай Петрович неуверенно тыкал членом в зад мамы, но у него ничего не получалось. « Вы рукой возьмите хуй и направляйте его мне прямо в отверстие моей жопы и постепенно надавливайте, вправляйте» — руководила процессом мама. Дедок напрягся, его лицо покраснело от напряжения, он кряхтел и в какой- то момент радостно выдохнул: «Всё, зашёл!» После этого он взял маму обеими руками за бёдра и начал трахать. Мама стояла вполоборота ко мне и мне было видно её лицо. Когда дедок входил в неё, то она морщилась, было видно, что особого удовольствия она не испытывала, похоже, что ей было даже больно. Но когда он начал её трахать, мама опять одну руку запустила между ног и начала энергично ею там двигать. При этом на лице появилась полуулыбка, она закрыла глаза и начала постанывать. Николай Петрович то же получал удовольствие. Он то закрывал глаза, закусывал нижнюю губу, то с вожделением

Командировка и две нимфы

Свободная мама моей подруги

Куннилингус на день рождение, или как я стал настоящим пиздолизом