мне. Глядя мне в глаза. Я не удержался и тут же кончил. Семь быстрых выстрелов попали ей прямо в грудь.
Комола замедлила движения, и ещё немного поводила рукой туда-сюда. Ощущения были божественные. Затем отпустила член, и он, быв прежде жёстким — стал постепенно опадать. Я смотрел на неё, не в силах пошевельнуться. А она глянув себе на грудь, достала откуда-то платочек и стала вытирать мои импрессионистические художества.
Я не мог вымолвить ни слова, и только тяжело вздохнул. Комола вытершись, вновь взглянула на меня, и улыбнувшись, запрятала сиську обратно. Я опомнившись, подтянул штаны и всё остальное кверху, затем подал ей руку. Она приняла её и подтянувшись, встала. Её немного качнуло, и я обнял её за талию, чтобы ей не упасть назад. Женские глаза плутовато посмотрели на меня. Я ответив на её улыбку своей, встал сбоку от женщины, и за талию повёл её к выходу. По пути мы, правда чуть не ударились головой о свисавший лист железа. Но я не забыл свою куртку, а это главное.
Выйдя из ворот котельной, мы зажмурились от яркого солнца. Затем поспешили в свой цех. Остаток дня прошёл как в тумане, но быстро.
После этого случая, мы обнаглели настолько, что сидя рядом за конвейером, моя рука закончив работу над ним, опускалась под него. И проникала Комоле в трусы. Там же я отключал руку от мозга, и она делала в этом мокром месте что хотела. Благо что на этой стороне конвейера мы сидели одни, а за нами была стена. Низ же конвейера я заставил досками «якобы от ветра». Ну и от любопытных взглядов в том числе.
Правда учитель-итальянец издалека удивлённо поглядывал на лицо моей соседки, когда моя рука слишком уж резво гуляла у неё в трусах. Но видимо считал это местными традициями. Тем более что брака у нас не было.
Я дарил ей цветы и другие подарки, а она изредка отвечала мне постелью. И своей преданностью.
Следующий случай произошёл у нас ровно через месяц. Когда мы синхронно решили прогулять работу. Она пригласила меня к себе домой. «Но я буду не одна» — предупредила она меня. Я опешил. «У меня маленький ребёнок, девочка. Её не с кем оставить.» — извинительно пояснила Комола. Успокоившись, и оглядевшись по сторонам, я украдкой поцеловал её в щёчку.
На следующий день, я пришёл по указанному адресу. Поднялся на нужный этаж и позвонил в квартиру. Дверь сразу распахнулась, и Комола предстала предо мной в полу-прозрачном кружевном пеньюаре. Кровь сразу бросилась мне в голову. Я протянул к ней руки, но она увернувшись, пригласила меня внутрь, наказав закрыть дверь. Что я и сделал, от нервов правда громко хлопнув ею и не попав первый раз щеколдой в отверстие.
— Тише! Ребёнка разбудишь! — зло прошептала моя пассия. И правда — из тёмного проёма в стене вышло существо, лет пяти — в ночной пижаме. Позёвывая, и потирая кулачками глаза. Комола бросилась к ней, и причитая «Моя девочка!» — потащила её укладывать в кроватку. Я тем временем зашёл в центральную залу и огляделся. Типичная азиатская обстановка: на полу огромный ковёр, с высоким и шелковистым белым ворсом, в котором утопала нога. Мебели почти нет, только телевизор в углу.
Комола между тем вернулась, и за руку потащила меня в другую комнату, где стояла кровать. Выключив свет, она опрокинула меня навзничь. Я, упав спиной на мягкую постель, приподнялся на локте и стал осматривать моё видение наяву. Она подбоченившись, стояла перед кроватью в пеньюаре, который она успела сменить — и теперь была в таком же, но белом! Этот был ещё сексуальнее, и более прозрачный. Её тело было почти открыто, и в лунном свету выглядело особенно привлекательно. Затем она перевела взгляд на мои штаны. «Как ты быстро уже готов!» — с усмешкой произнесла она, глядя на бугорок под молнией моих джинс. Я извинительно улыбнувшись, продолжил ощупывать её взглядом.
Она тем временем встала на колени перед кроватью, по-собачьи нагнулась ко мне. После чего, приблизив своё лицо к пахнущей медью застёжке, схватила за язычок молнии зубами! И осторожно потянула вниз. «Как хорошо что я догадался смазать молнию, машинным маслом!» — подумал я вскользь. Комола тем временем уже раскрыла застёжку, и просунула руку внутрь. «Какой он у тебя горячий!» — произнесла она восхищённо. Затем, расстегнув пояс, потянула джинсы вниз. Слегка приспустив их, она помяла пальцами мой член под трусами. После этого, тихонько стянула их вниз, опять же зубами!
Теперь если кто-нибудь мог заглянуть этой лунной ночью в окно, увидел бы — что на огромной кровати с краю, лежит навзничь довольный самец. Раскинув руки. А голова его самки ходит вверх и вниз над его животом, щекоча ему кожу своими длинными волосами.
… её язычок передвигался по стволу медленно и нежно. То она сначала касалась его кончиком языка. То целовала нежно губами. А затем внезапно насаживала свой рот полностью на член и заглатывала его жадно и глубоко. Кавалер её дышал сильно и тяжело. Ему было очень хорошо — он ощущал неземное блаженство. Иногда он сжимал в кулаке простыню, затем разжимал кулак. Надо было терпеть, пока можно. А валькирия тем временем продолжала своё дело, работая головой как поршень механизма…
Блаженство в низу живота всё нарастало, наливалось соком удовольствия. Готово было лопнуть в любую секунду. Затем, когда казалось что терпеть сил больше нет, я крепко обхватил её волосы на голове двумя ладонями. Тут же внутри меня всё словно взорвалось. И в глубокую и тёплую пещеру начали бить тугие струи белого счастья.
Комола вырвалась из моих рук, и приподняла голову. Теперь ей в лицо начали попадать мои выстрелы, задев слегка волосы несколькими каплями. Ручейки потекли по её лицу, капая мне обратно на лобок.
После этого, мы ещё несколько раз ходили в дальний конец котельной. Это не считая ежедневных ручных упражнений. Пару раз она звала меня к себе домой. Сидя голыми посреди комнаты на ковре — мы предавались невинным шалостям. Хотя почему невинным.
«Ты не боишься оставлять её вместе с нами в комнате?» — спросил я. «Она плачет и не может уснуть» — пропела Комола. И внезапно заплакала. Девочка в углу подняла голову от своих игрушек. «Почему ты плачешь?» — спросил я её. «Сначала я потеряла мужа, а теперь теряю тебя — мне нужно будет навсегда уехать в другую страну, по причине работы».
Тогда я видел её в последний раз. С пафосом я пообещал всегда любить её, но понимал, что физически это больше не будет возможно.
Сегодня, сидя в одиночестве у конвейера, я вспоминаю всё произошедшее как фантастический сон, и ощущаю, что такое было со мной в первый и наверняка последний раз. А рука теперь не находит себе дела. Ей так одиноко вне трусов Комолы… Желаю всем испытать такой же удачи, какая выпала на мою долю. Адью!

Юля — тайные желания

Готовые ответы

Экзамен с пристрастием