всём поддакивай и поддерживай, если хочешь, сегодня же, помакать свой конец, где надо.
— Ок. Обещаю.
— И учись, смотри во все глаза, салага.
— Есть, сэр!
Уборка продвигалась медленно, несмотря на моё новаторство. Я решил, весь хлам неподдающийся классификации просто распихать по норам, под кровать, например. Звонок телефона застал меня врасплох. Я резко выпрямился и в нерешительности заморгал глазами.
— К телефону, подойди. Твоя звонит.
Да. Это она. Что скажет? Чем обрадует?
— Да… — спросил я в трубку.
— Лёш… Я не поехала в деревню! — возбуждённо затараторила Маришка, — спасибо тебе. А фильм-то какой, кстати?
— Эээээ. — сказал я.
— Я так и поняла… Никакого. Но всё равно спасибо! Я очень не хотела ехать! Знаешь что, пойдём тогда, просто погуляем в парке?
— Пойдём! Может, ко мне лучше? Моя мама в рейсе. А мы с братом… .
— Обед приготовили! — одними губами шепнул мне Денис вытягивая большой палец вперед и подмигивая.
-… . обед приготовили…
— Что? Сами?
— Ага… Знаешь как Денька готовит? Вот заодно и познакомлю вас.
— Хорошо… — согласилась она, — когда?
Я вопросительно посмотрел на Дениса. Когда?
— В двенадцать, — шепнул он складывая ладони в жесте изображая вертикально стрелки часов.
— В двенадцать, — вторил я.
— Обед вкусный?
— Еще бы! С мартини.
— С чем, с чем?
— С мартини. Вино такое есть.
— Ок. Придёшь за мной?
— Естественно!
Уф! Порядок. Половина дела сделано. Теперь надежда вся на Деньку, на его искусство. Я пребывал в эйфории. Она так легко повелась? Дальше-то, что?
— Инструкции мне будешь давать? — спросил я.
— Буду. Шустро завершай уборку, а я пошел на кухню, колдовать. У нас очень мало времени.
— Я не эти инструкции имел ввиду!
— А! Ты про еблю? Что имеешь то и введёшь. Будь спок, парниша.
Я ринулся в бой с новой энергией и с новыми новаторскими усовершенствованиями. Теперь пылесос гудел исключительно на повышенных оборотах и елозил лишь в центре зала. Свою комнату я уже убрал, а Денькину, не обязательно. Маришка, в конце концов, моя девушка и ебать её буду я.
— Эй! — крикнул мне из кухни Денис. — Сколько времени до неё добираться?
— Пол часа, примерно, на автобусе.
— Пол часа туда, пол часа обратно, там минут пятнадцать. У тебя совсем не осталось времени. В душ, быстро и выдвигайся.
— Зачем в душ? Я вчера мылся.
— Кретин! И чтобы пахло от тебя духами, а не носками. Понял?
— Понял.
Вот еще… мыться. Хотя, братан прав. Нужно с чистым телом на девочку лезть, а то, словно от конюха разить будет. Предусмотреть нужно всё. Иначе как скажешь, когда дело дойдёт?»Знаешь, милая, а не сходить ли мне в душ?» Я нагло воспользовался Денькиным одеколоном: «АХЕ» называется. Ну как в рекламе, помните? Парень щелкает кликером, считает девушек, значит, тех кто на него обратил внимание. Заходит в лифт и на счётчик смотрит, ого! тридцать кликов. А там, в лифте, другой парнишка, тоже с кликером и у него на счетчике две тысячи. «АХЕ»» — понимаешь. Братишка ничего не скажет в такой день. Что-то он сегодня ко мне подозрительно добрый.
— Время, братан! — гаркнул мне через дверь Денис.
— Иду, иду уже.
Я стремительно понесся к автобусной остановке. Не опоздать бы. Значит, усвоил сегодня очень много. Девушки любят чистых, а еще они любят точных. Вообще, писком будет, если мы ровно в двенадцать появимся в дверях квартиры и часы тут же пробьют. Надо запоминать всё. Из графика пока не выбился, прибыл к Маришке и позвонил в двери, как и положено в одиннадцать пятнадцать. Черт. Ну и трудно же быть точным. Как это немцы умудряются?
— Привет! — сказала Маришка открывая двери.
— Привет! — выпалил я и ринулся её целовать.
Она уклонилась от прямого поцелуя в губы.
— Тише… тише… успеешь еще.
— Ладно… — обиделся я, — собирайся, пошли.
Домой ко мне мы пришли очень точно. Как раз часы начали бить в зале, отзываясь в моей душе гордостью. Отныне всегда буду следить за своим ритмом. На долго ли хватит? Дом нас встретил чистотой и порядком, прошу заметить, моими же руками сотворённому и необыкновенным запахом-ароматом тянущимся из кухни. Денька тоже внес свою лепту в праздник моей души. Чем же так пахнет? Он что, совсем рехнулся, креветок покупать? Мать обязательно с нас спросит за нерадивую экономику. Ну да ладно, ему видней. Самому же выкручиваться придётся, финансами заведовать поручено было ему.
— Это мой брат, День, — представил я братана, — это Маришка, моя… девушка.
Внимательно проследил за выражением лица Дениса. По моему он разочарован. Что? Не так красива? Кольнуло. Тебе не красива, мне даже очень. Вот так, то. Моя девушка! Брательник протянул руку для рукопожатия.
— Марина… Как по батюшке?
— Ой… — зарделась Маришка. Её ведь никто по отчеству и не называл никогда, а тут щёголь эдакий. — Николаевна… — тихо прошептала она.
— Очень хорошо, Марина Николаевна! Вы даже не представляете, как мне приятно! Денис Константинович. Спасибо большое за Ваш визит.
Тююю. Это что же, мне тоже придётся так представляться в будущем девушкам? Алексей Константинович; и не выговорить. Куда проще — Лёха и всё тут. Нафик он так делает? Цирк. И после этого её ебать? Теперь она в жизни не даст… даже ему! Я зло покосился на брата. Опять по-дурацки шутит. Но он, как будто так и надо, продолжал:
— Прошу Вас, Марина Николаевна, проходите в зал.
Бе-бе-бе-бе! Сволочь. Так вот почему он был добр со мной с утра! Ну, точно, устроил светский приём, чтобы поржать над мной. Настроит мою подругу на высокие отношения, потом, шиш её завалишь. Лучше бы в парк пошли, побродить, там бы нацеловались до ломоты в яйцах и то дело. Ненавижу! Но залупаться нечего, придётся подыгрывать. Я протянул руку Маришке в жесте испанского есконда, чтобы чертыхаясь про себя, провести к столу в зале. Маришка выглядела несколько растерянной, румянец в полщеки красноречиво указывал на это. Пожалуй, не растерянной, а польщенной таким приёмом. Ладно, проехали. Вечер предполагается быть испорченным, надо хоть из этого выгоду извлечь, просто развлекаться. Баааатюшки! В зале-то… по высшему ресторанному уровню. Окна задвинуты плотными шторами, так что комната скрадывалась полумраком. Стол сервирован лучшей нашей посудой, той, что даже мать боится по праздникам выносить. Подсвечник и восковые свечи, уже зажженные, трепещут золотистым пламенем в своих лунках. Бокалы похожие на конусы наполнены вином, то бишь, адской и предательской смесью джина с вермутом. Ебанусь от этого… Мы присели с Маришкой на стулья рядышком, ошеломлённые. Вы думаете, я был ошеломлён меньше? Да я, охуел! Переглянулись с ней.
— А что? — шепотом спросила она меня, — вы всегда так обедаете?
— Не всегда, — попытался пошутить я, — иногда мы обедаем в Париже…
— Да ну, тебя…
Братан появился из кухни в намерении продолжать сумасшедшую игру в королевский приём. На подносе парила кастрюля с креветками.
— Вот, пожалуйста. Алексей, прошу тебя, поухаживай за дамой!
— Конечно, конечно! — согласился я приподнимаясь.
Дрожащими руками от неловкости наполнил блюдо Маришки креветками. Потом от собственных щедрот себе. Повеселюсь хоть. Креветок не ел полжизни.
— Соус? — спросил Денька.
— Да, спасибо. — пролепетала Маришка.
Вот, пожалуй, все и втянулись в идиотский балаган спланированный братаном, стали такими вежливыми и чопорными, усраться и не жить. Представляю как ржет Денька в душе, но лицо полусерьёзное, полувежливое, полу… . Какое там еще полу- бывает?
— Прошу Вас, попробуйте мартини. Для Вас специально, Алексей выбирал сладкое. Это розовый напиток. Мы же с братом, всегда пьём белое и не важно под какое мясо. Нам нравится и всё… Не правда ли, Алексей?
— Ага. — поддакнул я.
Маришка неловко потянулась за розовым бокалом. Чуть не опрокинула его. Точняк, за таким столом ей приходится быть впервые. Мы пригубили коктейль. Маришка, вообще, только губы смочила.
— Ну как? — спросил я.
— Хорошее… — прошептала Маришка, — но мама мне запрещает пить.
— Ладно, тебе. Сделай глоток. Мама ведь не узнает.
— Нет.
— Не нужно, Алексей настаивать, — вступился братан, — каждый волен делать то, что ему предписано воспитанием. Хотя, бокал дорогого вина никогда еще никому не повредил. Потому оно и дорогое. Я просто рекомендую Вам, Марина Николаевна, на время забыть о том, что предписано. Получайте удовольствие.
По глазам видно, что хочет попробовать, но жмётся. Она боролась с собой недолго. Нерешительно подняла бокал, жадно сделала глоток.
— Очень хорошее вино. — сказала она с виноватой улыбкой.
Будто знает, какое вино бывает хорошим. Ха, ха. Кстати, я тоже не знаю. Так что, ехидничать здесь не уместно.
Давно не наслаждался таким обедом. Может быть гурманом не рождаются, зато им становятся под давлением обстоятельств. Такое давление обстоятельств, честно признаюсь, мне нравится. Даже если Маришка сорвётся опять с крючка, я всё равно буду доволен проведённым временем. Братан хоть и порядочная сволочь, но ему спасибо на этом.
— Вообще, — разглагольствовал Денис, — этот напиток пьют по нисходящей. После каждой смены бокала градусы в смеси уменьшают. Впечатление незабываемое. Такое мягкое состояние. Опьянеть от этого совершенно немыслимо. Так что не бойтесь, Марина Николаевна, здесь Вам не дадут напиться.
Денис подал пример как нужно пить. Он делал маленький глоточек из бокала

Поездка Саши и Снежки

Моя бурная юность

Бомжиха. Часть 6