что-то возразить, Таня одним рывком отдернула мое одеяло.
— Ах, вот в чем дело! – засмеялась Вика, показывая пальцем на мой подгузник, — Теперь понятно, что ты собираешься делать.
— Судя по запаху, тебе сейчас предстоит много работы! – улыбнулась Катя.
— Пусть выйдут, — попросил я, чуть не плача от обиды.
— Может нам действительно выйти, — улыбнулась Лариса, — А то он так стесняется.
— Вот еще! – возмутилась Таня, — Никуда не надо выходить. Как-нибудь переживет. Это не гостиница, а больница. Пациенты не должны стесняться медсестер.
— Может тебе надо чем-то помочь? – предложила Вика.
— Пока не надо, — ответила Таня, — Сама с ним справлюсь.
Постелив под меня специальную клеенку, Таня расстегнула липучки моего подгузника.
— Какой мокрый! – улыбнулась Катя.
— Мокрый – это еще ничего! — засмеялась Таня, — Сейчас увидим, что Витя нам приготовил внутри.
Таня аккуратно развернула мой подгузник и практикантки тут же шутливо зажали носы.
— Ничего себе обкакался! – засмеялась Лариса.
Лежа перед хихикающими практикантками, я не знал куда деться от смущения.
— Бедная Таня, — вздохнула Катя, — Что ей сейчас предстоит.
— Ничего страшного, — сказала Таня, — У меня есть шестимесячный племянник, так что достаточно практики.
— Этот мне тоже сейчас напоминает шестимесячного, — засмеялась Лариса.
— И я как раз об этом подумала, — улыбнулась Вика, — Такими грязными между ножек бывают только малыши.
— А посмотри, какой мокрый спереди, — добавила Катя.
— Что, Витя? – ласково улыбнулась мне Таня, — Так понравилось все делать в подгузник, что сходил туда и по-маленькому, и по-большому?
Девушки тихонько захихикали.
— Скажи, намного удобнее, чем пользоваться туалетом, — продолжила Таня, — Можно писать и какать в подгузник, когда захочешь, а потом придет медсестра, подмоет между ножек и переоденет в сухое.
Задрав вверх мои ноги, Таня осторожно вытащила из-под меня грязный подгузник.
— Кто из вас хотел мне помочь? – спросила она, — Надо подержать Витюше ножки. Хочу, чтобы у меня обе руки были свободны.
Вика взяла у Тани мои ноги.
— Вот так держать? – спросила она.
— Задери еще выше, — попросила Таня, — Чтобы коленки были прижаты к груди.
Таня взяла в руки мой грязный подгузник.
— Сейчас вытру карапузу попу его же собственным подгузником, — сказала она и начала старательно вытирать меня между ягодиц.
— Карапузу? – засмеялась Лариса, — Хотя в Витином состоянии это самое подходящее слово.
— А сколько ты ему сейчас дашь? – улыбнулась Таня.
— Года полтора, не больше, — оценивающе прищурилась Лариса.
Все снова засмеялись.
— Самое грязное вытерла, — сообщила Таня, отложив подгузник в сторону.
Заметив, как практикантки уставились мне между ног, я густо покраснел от смущения.
— Смотрите, девчонки, как стесняется, — засмеялась Вика.
— Ага, так покраснел, — улыбнулась Катя.
— Малыши не должны стесняться взрослых, — с шутливой строгостью сказала мне Таня.
— Особенно те, кто какают в подгузник вместо того, чтобы ходить на горшок, — со смехом добавила Лариса.
Я удивился, как быстро практикантки втянулись в Танину игру.
— Слушай, а почему у него такая гладкая кожа? – неожиданно поинтересовалась Вика, — Действительно, как у малыша.
— Это я удалила Вите волосы, — объяснила Таня, — Чтобы было удобнее подмывать.
— И часто тебе приходится его подмывать? – поинтересовалась Лариса.
— Каждый раз, когда меняю подгузник, — ответила Таня, принявшись протирать мне попу мокрой тряпочкой.
— Да? – улыбнулась Лариса, — А интересно, сколько раз в день он мочит свой подгузник?
— Давай мы у Вити это спросим, — засмеялась Таня, — Скажи нам, как часто ты писаешь в подгузник?
— Как сразу покраснел! – засмеялась Вика и вслед за ней остальные девушки.
Глядя на смеющихся девушек мне хотелось провалиться под землю от смущения.
— Надо хорошенечко везде помыть, — сказала Таня, продолжая щекотно протирать мне между ног мокрой тряпочкой, — Особенно вот тут, за яичками. У обкакавшихся мальчиков там обычно самое грязное место.
— Чего это он так занервничал? – спросила Вика, которая по прежнему держала мне ноги.
— От щекотки, — засмеялась Таня, — Витя знаешь как ее боится. Смотри.
Таня начала легонько перебирать пальцами у меня за яичками, вынудив меня задрыгать ногами от нестерпимой щекотки.
— Вот тут, за мошонкой, у Вити самое щекотное место, — пояснила она девушкам, продолжая меня щекотать, — А еще он не любит, когда легонечко проводишь пальцами по яичкам. Вот так.
Практикантки снова начали хихикать.
— Все! — сказала Таня Вике, — Опускай ему ноги. Сейчас помою Витюшу спереди.
Таня взяла у Вики мои ноги и осторожно опустила их на кровать.
— Ничего себе! – засмеялась Лариса, показывая мне между ног.
— Это Витин писюнчик тебя так рассмешил? – улыбнулась Таня, принявшись щекотно протирать мне лобок, — Так удивляешься, как будто никогда не видела голеньких мальчиков. Кстати, даже у грудных малышей иногда бывает эрекция во время подмывания.
— Неужели? – недоверчиво спросила Вика.
— Сама видела у шестимесячного племянника, — засмеялась Таня.
Я почувствовал, как Таня завернула мой направленный вверх член в мокрую тряпочку.
— Самое время заняться Витиным писюнчиком, — сказала она, — Оботрем его малышу со всех сторон. И под кожицей надо помыть тоже. Хорошенечко помоем там с мылом.
Я с трудом терпел Танины манипуляции, чувствуя, что еще немного и я кончу.
— Вот так польем водичкой, чтобы смыть мыло, — улыбнулась Таня, плеснув мне на член теплой водой.
Медсестра снова начала трогать мне самый кончик головки.
— Такой забавный маленький писюнчик, — улыбнулась Таня.
Не выдержав, я начал бурно кончать.
— Ну вот, опять устроил первомайский салют! – засмеялась Таня, — Что, мало было прошлого раза? Решил и другим медсестрам показать, как ты умеешь из писюнчика брызгаться?
Все дружно засмеялись. Я подумал, что сейчас умру от смущения.
— Ты сама виновата! – сказала смеющаяся Вика.
— Ага, увлеклась, — добавила Лариса.
— Она его специально дразнила, — улыбнулась Катя, — Не отприайся, Таня. Я все видела.
— Ну и что, если чуть-чуть подразнила, — попыталась шутливо оправдаться Таня, — Ничего страшного. Сейчас я все вытру.
Таня быстро вытерла мне запачканный низ живота.
— Надо помазать малыша между ножек детским маслом, — улыбнулась она, демонстрируя практиканткам небольшую пластиковую бутылочку, — Чтобы все было по правилам.
— Боишься, что у мальчика появятся опрелости? – засмеялась Вика и вслед за ней все остальные.
Таня начала щекотно мазать мне лобок.
— Теперь писюнчик, — объявила медсестра, — Надеюсь, Витюша сейчас не будет оттуда брызгаться.
— Если ты не прекратишь водить ему там большим пальцем, нас сейчас ждет еще один салют, — засмеялась Лариса.
— Вот так? – притворно удивилась Таня, продолжая нестерпимо щекотно дразнить мне кончик головки.
Я поежился от мучительно острого ощущения.
— Что моего зайчика беспокоит? – ласково спросила меня Таня, — Не нравится, как медсестра мажет детским маслицем? Должна же я тебе как следует помазать писюнчик.
— А покраснел-то как, — улыбнулась Вика.
— Раздвинь ножки, зайчонок, — ласково попросила Таня, — Надо хорошенько помазать маслицем вот этот маленький мешочек.
Таня принялась нестерпимо щекотно трогать мне мошонку.
— Ой, а что случилось с нашим писюнчиком? – улыбнулась медсестра, потрогав мой напрягшийся член.
— Смотри, там маленькая капелька появилась, — показала Тане Лариса.
— Вот тут? – улыбнулась Таня, потрогав мою головку.
Второй рукой медсестра продолжала щекотать мне яички. Я почувствовал, что больше не могу и в следующую секунду действительно кончил.
— Ну что за несносный мальчишка! – принялась шутливо меня отчитывать Таня, — Ты что из вредности это делаешь? Хорошо, что успела направить тебе писюнчик куда надо. Иначе пришлось бы повторять все по новой: вытирать и мазать тебя детским маслом. Таня накрыла меня одеялом.
— Побудешь пока без трусиков, — сказала она мне и начала быстро собирать все принадлежности.
Я понял, что медсестра сейчас уйдет и в следующий раз я ее увижу только через день – во вторник. Меня так и подмывало спросить Таню про свой недописанный рассказ, но в присутствии посторонних я, понятно, не мог задавать ей таких вопросов. Впрочем теперь мои детские «воспоминания» не имели никакого значения.
Подобные игры начали повторяться регулярно – в дни Таниного дежурства. Она постоянно придумывала что-то новое: пеленание, кормление с ложечки, даже импровизированное купание сидя в тазике с торчащей наружу ногой в гипсе.
Но любой сказке рано или поздно приходит конец. Как я и ожидал, в этот раз меня продержали в больнице две недели. Выписываясь, я в шутку спросил Таню, как вызвать на дом медсестру по уходу за ребенком.
— Я кажется знаю одну, — игриво сказала мне Таня и, вытащив из кармана бумажку, что-то быстро на ней написала, — Позвони по этому телефону.
Взяв у Тани бумажку с номером, я заметил странный выжидающий взгляд. Только сейчас до меня дошло, что мы стояли в коридоре одни. Откинув в стороны костыли, я крепко обнял Таню и наши губы слились в поцелуе.
— И что этот ясельный карапуз себе позволяет, — шутливо хмыкнула Таня, —

Дневник блондинки. Часть 2

Свекр с невесткой

Запретный плод