ее щеки ближе к уху. У нее и правда в этом месте была небольшая родинка.
— Коса у нее будет черная, длинная, длинная, ниже попы. А имя у нее будет Александра!» — скользя ладошкой по голове Александра, шептала Наташа.
Наташа счастливо хихикнула и вдруг подалась вперед по его животу. Прильнула к губам в поцелуе. Потом приподнялась, так что груди ее оказалась перед лицом Александра. Рука ее обхватила грудь, так что торчащий сосок выступил еще больше, поднесла к чуть открытым губам.
Не поняв, Александр чмокнул коричневый сосок, но Наташа нажала им на сжатые губы, заставив их разойтись, ввела сосок между ними в рот и сжала ладонь на груди. В рот брызнула струйка теплой сладковатой жидкости. Не ожидавший ничего подобного, Александр поперхнулся, дернул головой в сторону. Сосок выскользнул изо рта, на лицо брызнула еще одна струйка. Наташа засмеялась и отпустила грудь. В отместку Александр схватил Наташу, опрокинул на спину, раздвинул коленкой ее ноги. Отдохнувший и окрепший член ворвался в чуть подсохшее влагалище. Наташа обвила шею Александра руками, вскинула ноги и стала ритмично подаваться навстречу его движениям
Оставшиеся до Артема дни были похожи один на другой. Александр днем занимался Славиком: делал с ним «зарядку», держа за ручки, учил переступать ножками, укладывал спать. А вечером, когда Славик вовсю сопел носиком, он поступал в распоряжение Наташи.
За час до прибытия поезда в Артем, проводница, пожилая женщина, снисходительно отнесшаяся к расцветшему на ее глазах роману Наташи и Протова, постучала в дверь их купе и объявила о скором прибытии и что Наташе надо сдать постель. Погрустневшая Наташа принялась собирать и упаковывать свои и Славика вещи, Александр отнес постельные принадлежности в купе проводницы.
Когда за окном вагона поплыли городские домишки, Александр вынес два чемодана и объемистую сумку Наташи в тамбур. Наташа, держа на одной руке Славика, другой притянула к себе Виктора и поцеловала в губы, нисколько не смущаясь стоящей рядом проводницы. Потом толкнула его ладонью в грудь:
-Иди в купе. Не надо.
Протов в свою очередь прильнул к губам Наташи, оторвался и, погладив по щечке Славика, покорно вышел из тамбура в коридор вагона. Дойдя до своего купе, он встал у окна, за которым уже медленно проплывали станционные постройки. Лязгнули сцепки, поезд остановился. Через минуту, другую Протов увидел Наташу со Славиком на руках, идущую рядом с коренастым мужчиной в военной форме. На плече у него висела знакомая Протову сумка, в руках он нес два чемодана. Наташа что – то весело щебетала, временами чмокала идущего рядом мужчину в щеку и мимолетно прислоняла голову к его плечу.
Поезд тронулся, перрон и здание вокзала поплыли назад, Протов стоял у окна. Он так и не узнал, осуществилась ли мечта Наташи, родила ли она девочку, или у нее снова родился мальчик. И родила ли она вообще от него ребенка. Прошло полтора года, и Протов женился. Как он из разряда холостяков перешел в категорию женатых — это отдельная песня….
ЭПИЛОГ.
Двадцать лет спустя.
Минуло двадцать с лишним лет. Протов, волею судьбы, ЦК КПСС и Совета Министров СССР рано оставивший военную службу, работал в одном из почти секретных НИИ в новом подмосковном городке, доступ в который иностранцам был закрыт.
Сегодня они с супругой Кларой Игнатьевной в ожидании сына, студента первого курса физико-математического факультета МГУ, возились на даче, доставшейся им по наследству от родителей жены. Сын, Виктор, названный так по настоянию тещи и молодой мамы, сдавал последний экзамен весенней сессии.
Уже ближе к вечеру Александр теперь уже Матвеевич занялся мангалом, расположив его под раскидистым дубом, росшим у них на краю участка, в той его части, что была свободной от грядок, кустов смородины и занятой газоном.
— Мам! Пап! Еще пятерка — оторвал его от мангала веселый голос.
Александр Матвеевич обернулся – от калитки по зеленому ковру газона шел сын Виктор. В одной руке он нес чемодан, на плече висела объемистая сумка. Рядом с ним, держась за его свободную руку, шла миниатюрного вида с высоко поднятой головой черноволосая девушка. Когда они подошли ближе, стала понятна причина горделивой осанки – на спине ее лежала объемистая смоляной черноты коса, спускавшаяся значительно ниже талии и оттягивающая назад голову. Алые губки бантиком, миниатюрный курносенький нос, брови в разлет придавали ее лицу очень миловидный и приятный вид. На щеке ближе к левому уху было заметно маленькое черное пятнышко родинки. Открытый взгляд ее больших темно — коричневых, почти черных, глаз с длинными, изогнутыми ресницами, вызывал симпатию, располагал к ней.
-Папа. Знакомься – это Саша. — представил сын девушку и уточнил: Александра. Мы с ней в одной группе.
При этом имени что – то шевельнулось у Александра Матвеевича в сердце, тем не менее, мало ли на свете девушек по имени Александра, он протянул девушке руку и произнес дежурное:
— Очень приятно. Александр Матвеевич – папа вот этого оболтуса.
— Клара Игнатьевна! — громко позвал он жену, возившуюся на кухне.
— Иди скорей, сын приехал! С сюрпризом — продолжил он, вызвав немалое смущение Саши, спрятавшей при этом возгласе зардевшееся лицо за спиной стоящего рядом Виктора.
Появившаяся из дома Клара Игнатьевна подошла к ним, обняла и поцеловала сына. Оторвавшись от него, она вопросительным и критически оценивающим взглядом скользнула по фигуре девушки.
-Мам! Это Саша. Мы с ней в одной группе. У нее самолет только через два дня. Пусть она переночует у нас.
Клара Игнатьевна обтерла руки фартуком и величественно, под стать королеве на аудиенции, подала ладонь девушке.
— Очень приятно. Клара Игнатьевна — голос ее звучал суховато.
— Ну, что ж. Пусть побудет, места хватит. Неси чемодан в дом. — добавила она, обернувшись к сыну, и направилась в кухню.
Минут через десять в кухне появилась Александра и предложила:
— Клара Игнатьевна! Давайте, я вам помогу» — и встала рядом с ней у стола.
Клара обернулась:
— Да ладно, справлюсь сама. Ты иди, отдыхай после экзаменов. Запарилась, небось.
Саша, не обратив внимания на реплику, уже выбирала из лотка нож для чистки овощей:
— Я картошку почищу.
Она нашла миску для картофельной кожуры, другую – для очищенной картошки, налила в нее воды. Скользнула взглядом по кухне:
— А фартучек можно? — обратилась она к Кларе Игнатьевне.
Клара Игнатьевна, открыв дверцу шкафчика, достала фартук и протянула Александре.
Клара Игнатьевна смотрела на уверенные аккуратные действия Александры и сердце ее теплело. Более того. В голове зашевелилась мысль о скором переходе в статус свекрови.
— Поздравляю вас, ребята, с успешной сдачей сессии! Молодцы — произнес тост Александр Матвеевич, когда все разместились за столом, накрытым в беседке возле дуба. Все дружно осушили бокалы с шампанским и принялись за закуску.
По тому, как Виктор и Александра смотрели друг на друга, как она трогала его рукой, как он, не спрашивая, угадывал ее желания, видно было, что они больше, чем просто однокашники. И это не ускользнуло от внимательных глаз Клары Игнатьевны и Александра Матвеевича.
— И как далеко вам ехать? — обратился Александр Матвеевич к Александре после того, как содержимого в тарелках несколько поубавилось.
— Ой! Далеко! — улыбнулась Александра и уточнила: До Владивостока, а потом еще на электричке.
— А на электричке далеко?
— В Артем — прозвучал ответ Александры: Я оттуда, родилась там.
— О! Далековато! А семья – то большая?
При слове «Артем» у Виктора Петровича снова что – то шевельнулось в груди.
— Да мы втроем живем: мама, брат и я. Папа погиб еще до моего рождения. Он летчик-испытатель на заводе был. За четыре дня до моего рождения погиб. Мама уже в роддоме лежала. Ей даже не сразу, только после родов сказали, что папа погиб.
— А брат? Старше, младше?
— Да он почти на два года старше. Уже мореходку окончил. Плавает.
И тут у Виктора Петровича, неожиданно для него самого, вырвалось:
— Брата Славой зовут? А маму – Наташей?
Саша вздрогнула, вскинула испуганный недоуменный взгляд на Александра Матвеевича, а потом осуждающе посмотрела на сидящего рядом с ней Виктора.
— Да. — не нашлась ничего более сказать она.
Клара Игнатьевна смотрела на мужа, высоко подняв брови и поджав губы.
Сын тоже с недоумением уставился на отца.
— А вы откуда знаете? — отойдя от шока, спросила Александра.
Александр Матвеевич, сообразив, что сморозил глупость, решил поправить ситуацию.
— Ну, так я все – таки армейского воспитания. Меня же в артиллерию готовили, а артиллерист все должен знать, чтобы не промахнуться по цели! — попробовал он вывернуться.
Прошло два дня. Александр Матвеевич с сыном и Кларой Игнатьевной отвезли Александру в аэропорт.
В аэропорту он улучил минутку и шепнул на ухо Саше:
— Передай маме горячий привет от лейтенанта Александра.
Погладил ее по спине и чмокнул в щечку.
Прислано: Djhхеy

Осеннее насилие

Останься во мне

Отношения на расстоянии