остановился у вокзального перрона Новосибирска. Николай Семенович с Алевтиной Георгиевной тепло попрощались с Протовым, уже не спавшим, и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Наташу со Славиком, оставили купе. Кроме них покинули вагон и много других пассажиров, так что дальше вагон пошел полупустым. Два купе проводница даже закрыла на ключ.
Теперь Протов и Наташа ехали в купе вдвоем, если не считать Славика.
Наташа раскрепостилась и вела себя с Виктором более свободно, перейдя на «ТЫ». Она уже не бросалась суетливо поправлять разъехавшиеся полы халатика, а продолжала спокойно сидеть, не замечая или делая вид, что не замечает, обнажившихся белоснежных коленок и бедер. И не просила Протова выйти минут на десять погулять по коридору, когда собиралась дать грудь Славику, а только коротко бросала:
— Дверь прикрой.
И добавляла на всякий случай, давая понять, что она вовсе не выставляет соседа из купе:
— С этой стороны.
Уложив Славика себе на колени, расстегивала пару пуговиц халатика, доставала свою белоснежную полную грудь и прикладывала сосок ко рту ребенка. Протов, сидя напротив Наташи на освободившейся нижней полке, в смущении отворачивался к окну, делая вид, что разглядывает пейзаж, проплывающий мимо. Интересного за окном вагона мало чего было – сплошной стеной тянулся сибирский хвойный лес, закрывая собой добрую половину неба.
Пока Славик наслаждался маминым молочком, Наташа бросала время от времени на сидящего напротив Протова быстрые взгляды. Глаза ее при этом лучились веселыми многообещающими искорками. Покормив Славика, она не спешила прятать грудь. Уложив его на постель рядом с собой, Наташа медленно поглаживала обнаженную грудь, подхватывала ладонью, как бы показывая, какая она у нее большая, мягкая, и медленно прятала за тканью халатика. После чего поднимала, с вызовом глядя на Протова, как бы спрашивая: «Видел? Нравится? Оценил?». И опять глаза ее лучились веселыми искорками.
Протов сходил к проводнице, взял комплект постельных принадлежностей и застелил постель на освободившейся нижней полке. Теперь Славик мог спать в своей постельке, не стесняя маму.
Вечером Протов, как уже повелось в эти дни, вернулся в купе со спящим у него на руках Славиком и стал укладывать его на постель. За его спиной прошелестела дверь купе, щелкнул замок. Чтобы Славик не свалился во сне на пол, Протов подвернул одеяло под матрас у стенки, потом то же самое сделал с краю.
— Вот теперь в порядке – не свалится.
Протов выпрямился и тут же ощутил, что его спины коснулось мягкое и теплое. Следом шею его обвили руки, потянули назад. Потом ладони скользнули на грудь и стали его разворачивать. Протов повернулся в кольце охвативших его рук. Перед ним стояла Наташа в легкой ночной рубашке с таким декольте, что полные белые груди ее почти полностью были открыты. Глаза ее лучились желанием, на губах играла улыбка.
-Сашаа!» — чуть нараспев, с придыханием, прошептала Наташа, притягивая его голову к себе. Она прильнула к его губам долгим поцелуем. Отстранилась, обхватила Александра за талию и сильно прижала к себе.
— Саашаа! Девочку….черненькую…..с черными глазками… от тебя ….хочу — прерывистым шепотом лепетала Наташа, прижавшись к его груди щекой и глядя ему в лицо снизу вверх. Александр обхватил ее податливое тело и гладил ладонями по спине. Он растерялся и не знал, как реагировать на слова и действия Наташи. А она уже расстегивала пуговички его гимнастерки:
— Я чистенькая, не бойся — уже по — громче произнесла Наташа.
Отстранилась от Александра, скинула через голову ночнушку и легла на постель в ожидании. Александр расстегнул портупею и ремень с кобурой, повертел головой, соображая, куда эту штуку деть, забросил ее на свою верхнюю полку. Стянул гимнастерку и отправил ее туда же. За ней последовало и все остальное. Сапоги он, правда, оставил на полу, а куда еще их прикажете поместить? Не под подушку же прятать.
Раздевшись до гола, глянул на Наташу. Она призывно протягивала к нему руки. Ноги ее были раздвинуты. В низу животика курчавился, как и у него, треугольник волос, только более светлых.
Ну, если женщина просит, кто же откажет ей! Протов, оперся руками по обе стороны тела Наташи, втиснул свои колени между ее ног и осторожно опустился на нее. Его вздыбленный член соприкоснулся с жесткими волосами лобка. Это вызвало приятное щекочущее ощущение. Наташин прохладный живот холодил кожу живота Александра. И это тоже доставляло приятные ощущения. Наташа заерзала под ним, подставляя дырочку влагалища под головку члена. На узкой вагонной полке не очень – то раскинешь ноги, поэтому Наташа подняла одну ногу и оперлась ею на полочку для полотенец, другую — свесила с постели. Головка члена скользнула по волосам лобка, мазнула по клитору, прошлась вдоль по расщелине. От сильного возбуждения внешние губы влагалища Наташи разошлись, открыв вход в глубину.
— Давай….скорей! Хочу!! — шептала Наташа, исступленно целуя Александра в губы, в щеки, в шею, стараясь по крепче прижаться низом живота к нему. Но это не очень – то получалось из – за того, что ногам ее не во что было упереться. Тогда она оплела своими ногами бедра Александра.
Член, раздвигая мокрое от вожделения влагалище, свободно нырнул на всю свою длину и остановился, уткнувшись в донышко. Наташа охнула и стала ритмично подавать низ своего живота навстречу. И не разобрать было: то ли Александр берет Наташу, то ли Наташа в неистовстве терзает его.
Александр размашисто, насколько это позволяли закинутые на него ноги Наташи, двигался, почти полностью выходя и снова погружаясь в ее глубины, ощущая, как головка упирается в донышко влагалища.
«Ай! Ой» — вырывалось при этом каждый раз изо рта Наташи.
— Мне, все оставь мне!» — шептала она на ухо Александру, отрываясь на мгновение от его губ: В меня…спускай! Очень… хочу..
Александр тоже завелся не на шутку и все быстрее, и быстрее резко вонзал член в мокрое от выделений влагалище Наташи. В какой – то момент он почувствовал, что там, во влагалище, что – то изменилось. Теперь стенки его не были гладкими и мягкими, а стали какими – то ребристыми, жесткими, хотя член продолжал свободно двигаться. От этого появились новые ощущения, и они, эти ощущения, сладкой истомой разлились по всему его телу.
Руки Александра, держащие его тело на весу, уже стали уставать, на лбу выступила испарина. Наташа все так же неистово посылала низ своего живота навстречу его толчкам. Теперь руки ее освободили его шею, ладони переместились на ягодицы и с силой прижимали к промежности. Александр почувствовал щекочущее напряжение в члене – сигнал приближающегося извержения спермы. Наверное, Наташа тоже это почувствовала, стала еще сильнее нажимать ладонями на ягодицы Александра.
— Туда! Только туда! В меня спускай — исступленно почти кричала она. Ладони ее рук судорожно вцепились в ягодицы Александра, не давая ему двигаться. По члену от его основания до головки стали пробегать волны сокращающихся стенок влагалища. Ребристые кольца его как – будто стали еще жестче, бугристее. Член дернулся раз, другой, выплескивая содержимое яичек, еще раз. И затих.
-Нет, нет! Не вынимай! Подержи — раздался почти истерический голос Наташи.
Александр замер на Наташе, стиснутый ее руками и ногами. Влагалище продолжало судорожно сокращаться. Волны этих сокращений пробегали по стволу, как – будто оно, не довольствуясь полученным, стремилось выжать из члена еще хоть маленькую толику добавки.
Так они лежали, наверное, не одну минуту. Но вот Наташа разжала свои объятия. Александр поднялся, разыскал майку, трусы. Оделся. Потом наклонился к Наташе и поцеловал в губы:
-Спокойной ночи — произнес он и еще раз коснулся губами теперь уже местечка около ушка.
Вечером следующего дня он, как обычно, укладывал Славика спать.
— Саша! А давай на полу — обратилась к нему Наташа.
Протов обернулся. Наташа стояла перед ним, держа в руках снятое с постели одеяло. Он отошел к двери и начал раздеваться. Наташа расстелила на полу одеяло, бросила на него подушку. Стянув с себя халатик, в котором была целый день, и, освободившись от трусов, опустилась на импровизированное ложе.
— Совсем другое дело! — Наташа, лежа на спине, подняла ноги, развела их в стороны и опустила на вагонные полки.
-Иди! — призывно протянула она руки к Александру.
Он опустился на прохладное пузико Наташи, прильнул к ее рту, поиграл языком с охотно выдвинутым навстречу язычком, скользнул на шею за ушком, прильнул нежно к холмику ее груди, перешел к другой.
Наташа заерзала, ловя своей дырочкой головку члена. Теперь у нее была опора для ног, и она усердно подавалась низом живота навстречу движениям Александра. Хотя сейчас Наташа не призывала его, чтобы он кончал в нее, все же на всякий случай ладони своих рук она держала на ягодицах Александра, готовая пресечь любую его попытку покинуть раньше, чем наполнит ее своим «молочком». И когда это произошло, Наташа снова удержала его какое – то время, прижав за ягодицы к себе и не позволяя двигаться. Через минуту, другую она глубоко вздохнула, ладони ее соскользнули с ягодиц Александра, ноги опустились на одеяло.
-Все! — с удовлетворением произнесла она и надавила ладонью на бок Александра, давая понять, чтобы он лег рядом. Саша скатился с Наташи, втиснувшись между ее телом и стенкой сидения. Наташа повернулась на бок, подвинулась, давая ему возможность лечь поудобнее. Он вытянулся на спине, а Наташа легла рядом с ним на бок, сжав ноги и привалившись грудью на живот. Ладонь ее прошлась по его щеке, погладила вспотевший лоб, губы прильнули к влажной груди.
— Дочку рожу — мечтательно произнесла Наташа.
— Красивую! Губки бантиком — палец ее прошелся по губам Александра.
— Глазки черненькие, как у тебя — продолжала перечислять она: Реснички длинные, черные. Бровки черные, в разлет, как твои.
— А вот здесь — родинка — в унисон Наташе произнес Александр, нежно коснувшись пальцем

Вот так надо ездить на поезде

Инцест отца и дочери

Отношения на расстоянии