помочь, но бессонные ночи в одиночестве съели её. Ей нужно было, чтобы Эрик обнимал её все это время, чтобы услышать его голос, шепчущий, что всё будет хорошо, но его не было рядом.
Она понимала, что ведет себя эгоистично. Но это не делало ночи менее холодными и одинокими. Её мать переехала в последний месяц перед рождением ребенка, и это помогло... немного.
У Мэнди и её мамы Лизы были очень близкие отношения в большинстве областей. Их личности были настолько близки, что казалось, что они были скорее лучшими подругами, чем матерью и дочерью. Но были некоторые вещи, о которых её мама просто не хотела говорить. Подробности её замужества в то время, когда муж служил во флоте, были одним из них. Когда Мэнди пыталась перевести разговор на эту тему, её мать всегда очень расстраивалась.
Эрик вернулся домой на следующий день после рождения Рэнди. На мгновение Мэнди показалось, что они стали настоящей семьёй, но это длилось недолго. Он уехал всего через десять дней, и она снова осталась одна.
Её мать видела некоторые знаки и умоляла её не поддаваться им. Она постоянно твердила о вреде, который одна ошибка может нанести жизни стольких людей. Конечно, она не стала бы вдаваться в подробности, но Мэнди подозревала, что у её отца мог быть роман. Они всегда были приятны и вежливы друг с другом, даже дружелюбны, но никогда не были страстными. Это было больше похоже на то, что они были друзьями, живущими в одном доме.
Мэнди вспомнила, как она боролась с депрессией и одиночеством в течение нескольких месяцев после родов. Возвращение на работу поначалу помогло. Потом её назначили на проект с Шоном Томпсоном.
Там, где у Эрика была грубая, симпатичная внешность соседского мальчика, Шон мог бы быть моделью мужского пола. Его мягкий баритон и красивая улыбка заставляли сердце Мэнди замирать всякий раз, когда он входил в комнату. Он держался с такой уверенностью и производил такое впечатление.
Она знала, что он женат на привлекательной богатой светской даме из Нью-Йорка. Они с детьми переехали в этот район всего пару лет назад. Однажды она даже познакомилась с его женой на вечеринке. Она была красива — в косметическом смысле — и её личность идеально подходила для одного из этих реалити-шоу «домохозяйка». Но это только делало Шона ещё более возбуждающим. Всего через месяц после того, как они начали работать вместе, она поддалась искушению.
«Сдалась? — Она поморщилась. — Это чушь собачья. Это я флиртовала с ним. « Короткая двухдневная командировка с командой проекта дала возможность превратить этот флирт в полноценный роман. Они встречались ещё несколько раз, но она прервала встречи незадолго до того, как Эрик вернулся домой.
По возвращению Эрик изменился. Беззаботная, деревенская часть его, казалось, умерла. Она знала, что его поездка была трудной и что он потерял нескольких близких друзей, пока был там.
Она даже помнила его звонок через день после того, как случилось самое худшее. «Хаммер» перед ним сбил самодельное взрывное устройство, убив троих его друзей и покалечив ещё одного. Эрик тяжело это воспринял.
Мэнди вспомнила, как позволила ему плакать по телефону, потому что мало что могла сказать, чтобы утешить его. Она даже задыхалась, рассказывая ему, как сильно любит и скучает по нему, в основном потому, что она действительно имела это в виду, но частично из-за своего стыда от того, что была с Шоном всего пять дней назад.
Первые несколько месяцев после его возвращения она просто держала Эрика на руках, стараясь вернуть его в прежнее состояние. Она не сомневалась, что любит его, а её роман с Шоном — всего лишь сезон слабости.
Затем, когда всё, казалось, снова шло так хорошо, пришёл приказ о его развертывании в Афганистане. Она была раздавлена.
Неудивительно, что через два месяца после его отъезда она снова оказалась в объятиях Шона. Она знала, что этому нет оправдания, но в конце концов одиночество и страх пересилило чувство вины. Она снова преследовала Шона, и ей потребовались все её чары, чтобы увести его от суккуба из отдела маркетинга, с которой он начал общаться после того, как их роман закончился.
Она почувствовала, как её лицо вспыхнуло от стыда за то, что она сделала. Конечно, тебе стыдно, но ведь это тебя не остановило, правда? Мэнди выругала себя. Она попыталась сдержать слёзы, но не смогла, чувствуя, как с каждой новой слезой изливается отвращение к самой себе.
Шон провел несколько уик-эндов в её доме. Ему даже удалось уговорить её принять участие в другом проекте. На мгновение Мэнди даже подумала о том, чтобы оставить Эрика. Затем наступила реальность.
Она, Рэнди и её родители отправились в Форт-Брэгг, Северная Каролина, чтобы встретиться с Эриком, когда он вернется за R& R. Поездка туда была, мягко говоря, напряжённой. Мэнди была уверена, что родители подозревают её, но они ещё не говорили ей об этом.
Потом она увидела Эрика, и все заботы исчезли. Когда он обнял её и поцеловал, она вспомнила, почему вообще вышла за него замуж. Они проводили каждый час, возрождая свой брак и укрепляя семью.
Мэнди слабо улыбнулась, вспомнив о том времени. Эрик был таким страстным, таким нежным, таким невероятно любящим, что она поклялась себе в тот момент, что останется верной ему до конца своей жизни. Потом Эрик сказал ей, что не собирается возвращаться в армию, что через четыре месяца после возвращения из Афганистана станет гражданским. Она открыто плакала, зная, что скоро они снова станут настоящей семьёй.
Вернувшись из Форт-Брэгга, она разорвала все отношения с Шоном, к его разочарованию и гневу. Она вложила всё, что у неё было, в подготовку к возвращению Эрика.
Мэнди даже начала ходить к врачу по поводу своих страхов и одиночества. Ей поставили диагноз клинической депрессии, и она начала получать консультации и лекарства. Шли месяцы, и она чувствовала, что становится сильнее и умственно, и эмоционально. Каждый день она клялась, что восполнит всё это, став лучшей женой, на какую только мог надеяться Эрик. Наконец, когда он вернулся несколько месяцев спустя, она выполнила свои клятвы. Она не отказывала ему ни в чём — ни в своем теле, ни в своем внимании, ни в какой-либо части своей любви.
Хотя Кит была права, всё было по-другому, когда Эрик вернулся домой на этот раз. Он был более осторожен и не делился своим сердцем так свободно. Она просто думала, что это из-за того, что случилось, когда он был за границей. Теперь она начала понимать, что он уже знал о её романе, и эта мысль пугала её.
********
Эрик мрачно смотрел в окно, наблюдая, как лёгкий дождь падает на тех, кому не повезло. Он мог сказать, что небольшая вспышка не продлится долго. Скоро снова засияет солнце. «Ещё не скоро, — подумал Эрик, — ещё не скоро».
Он смотрел на маленькую точку на экране ноутбука. Какое-то время она была неподвижна, но теперь, наконец, двигалась. Внедорожник его жены всё ещё застрял в пробке, но теперь продвигался вперёд.
Глубоко вздохнув, он посмотрел на часы. Пришло время позвонить. В зависимости от того, что будет сказано, это мог быть последний раз, когда он говорил с женщиной, которую он глубоко любил последние шесть лет своей жизни.
********
Мэнди чуть не вывернула руль, когда зазвонил её сотовый. Быстрый взгляд подсказал ей, что это он. Она произнесла короткую молитву, глубоко вздохнула и ответила.
— Эрик?
— Да, это я, — ответил он.
— Детка, пожалуйста, — сказала она, пытаясь подавить рыдания, — пожалуйста, позволь мне попытаться объяснить, сказать тебе, как мне жаль! Милый? Эрик?
Было только молчание.
— Милый, — сказала она, — ты ещё здесь?
— Да, на данный момент, — коротко ответил он.
— Милый, где ты? Ты дома с Рэнди?
— У меня нет дома, Мэнди, — сказал он, и его голос лишь на секунду выдал боль. — Ты об этом позаботилась.
— Где ты?
— Это не имеет значения, я просто жду.
— Меня? — в её голосе звучала надежда.
— Так, как ты ждала меня, милая?
Мэнди не смогла сдержать рыданий, которые застряли у неё в горле. Она никогда раньше не слышала столько боли и гнева в его голосе, и уж точно не в её адрес.
— Эрик, пожалуйста, мне так много нужно сказать. Я так сильно облажалась, я знаю, что облажалась! Но мне нужно поговорить с тобой, мне так много нужно тебе сказать. Я люблю тебя, детка, только тебя!
На другом конце провода воцарилась тишина. — Хорошо, Мэнди, говори, что тебе нужно, но я сомневаюсь, что это что-то изменит. Ты спала с каким-то другим парнем, пока меня не было. Не один раз, а много. Так что же, чёрт возьми, ты думаешь, что можешь сказать, что это будет иметь какое-то значение?
— Пожалуйста, Эрик, пожалуйста, ради нас? — Она умоляла сквозь слезы: — Не бросай нас, пока я не увижу тебя, пожалуйста, детка?
— Не бросать? — он прошипел: — как ты сделала с нами?
— Нет! — закричала она в трубку. — я знаю, что я сделала, но я никогда не отказывалась от нас. Я была одинока и напугана. Я знаю, что это не оправдание, но так оно и было. Но я всё ещё люблю тебя и верю в нас, милый. Я действительно хочу.
— Ты серьезно? — удивлённо спросил он. Эрик помолчал, гадая, действительно ли она верит в то, что говорит.
— Ты хочешь сказать, что не бросила нас, когда сосала его член? А как насчет того, как ты выкрикивала его имя, когда он бил тебя снова и снова? Скажи мне, как, чёрт возьми, ты вообще могла подумать, что это не значит, чёрт возьми, бросить нас!
Всё, что она могла сделать, это плакать, пробираясь сквозь поток машин, пытаясь добраться до него как можно быстрее. Если бы она только могла встретиться с ним лицом к лицу, тогда он увидел бы раскаяние, которое она чувствовала, и тогда, возможно, появилась бы какая-то надежда.
Он продолжал с горечью. — Я наконец-то получил доказательство, что моя шлюха жена изменяла мне, пока я был в Афганистане. Думаю, нам обоим повезло. Я думаю, что мог бы убить тебя и этого придурка, если бы узнал об этом, пока был в штатах.
Через несколько секунд он вздохнул. — Аманда, это будет наш последний разговор. Если нас отключат или одного из нас поставят в режим ожидания, то другого уже не будет.
— Эрик, пожалуйста, — взмолилась

Ну и блядь же ты, тетя Наташа. Часть 2

С подругой жены

Командировка и две нимфы