Мама подошла ко мне сзади, протянул мне напиток, затем взял меня за руку, кружась в пируэте, в выцветших джинсах и старой толстовке. Она была босой и красивой. В тот момент я любил ее больше, чем когда-либо в моей жизни.
Папа вошел, как всегда безупречно вовремя, хлопнул мою маму по заднице и налил еще водки в свой уже приготовленный напиток, а затем сделал большой глоток. Он был весь в поту и был грязным.
— Мне нужен душ. Скажи мне, что у нас есть проточная и чистая вода.
— Холодная и слегка в грязная. Как всегда.
Он исчез в спальне, и мы услышали шум воды, а затем крик.
— Иисус! — крикнул он. — Это ледяной дождь!
Моя мама засмеялась и приложила палец к губам.
— Давай, — сказала она, ведя меня вверх по лестнице.
Мы подошли к краю перил на чердаке и наблюдали, как мой отец принимает холодный душ. Рука моей мамы скользнула вверх и вниз по моей спине, и она захихикала, как девочка,
Наблюдая за обнаженным телом своего мужа, скользнув рукой по заднице единственного сына. Затем она обняла меня и вздохнула.
— Надеюсь, тебе нравится шоу, — сказал отец, когда вода остановилась. Он посмотрел на нас в маленькое кривое зеркало над туалетом. — Ребята, вы то же хотите?
Он вышел из душа и начал сушиться.
— Я вижу, как холодно, — сказала мама, когда он вытер свой сморщенный член.
— Забавно, — сказал он, не глядя на нас. — Почему бы вам двоим не стать полезными и не начать убирать это место.
— Уже сделано, — сказал я.
— Тогда сделай мне еще выпить, — сказал он.
Он был уже навеселе. А был только полдень. В тот день мы в основном бездельничали и бродили, все время пили, в конце концов поняв, что мы пьяны, возможно, слишком пьяны, чтобы начать возиться с пропаном. Итак, мама порезала на тарелку овощей и добавила соус, и мы до вечера перекусывали, пили и смеялись.
Стало круто, поэтому мы закрыли окна и разожгли камин.
В мгновение ока стало уютно и тепло, и мы все сняли одежду до нижнего белья, что очень похоже на то, что мы начали делать дома. Папа, благослови его сердце, заснул мертвым сном в мягком кресле. Мама встала, накинула на него одеяло, вернулась и села рядом со мной на диван. Мы собирались провести самый невероятный разговор в нашей жизни
— Примерно вчера, — начала она. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе не нужно стыдиться того, что ты видел.
Я заикался и бормотал что-то о том, чтобы насладиться этим, а она протянула руку и накинула на нас одеяло.
— Я тоже, — прошептала она, одной рукой исследуя под одеялом, а другой делая глоток водки.
Мы оба были подвыпившими, на грани опьянения. Но это, казалось, расслабило мою маму, она скользнула рукой по моей ноге, мой член начал твердеть, когда она ногтями ласкала мой пах.
— Ты хочешь заняться со мной любовью? прошептала она.
Я дернулся назад, шокированный и удивленный ее откровенным вопросом.
— Я хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, — сказала она. — Я давно этого хотела. Мы с твоим отцом действительно это обсуждали».
Я потерял дар речи. Мой член как будто дергался под одеялом, сердце бешено колотилось и трепетало от трепета.
— Не беспокойся об этом, — сказала она. — Нам не нужно делать это прямо сейчас. Я имею в виду, если ты не хочешь.
Я тяжело дышал и выдыхал, слушая, как моя мать подходит ко мне, и слышу, как мой отец храпит в свете костра.
Последовало долгое молчание, и я искренне подумал, что она заснула. На самом деле я надеялся, что она спит и не вспомнит об этом разговоре. Но затем она приспособилась и допила свой стакан.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы оба трахнули меня.
Теперь она была пьяна.
После этого разговор продолжился, она говорила о вчерашнем дне и о том, как сильно она любит секс, насколько это важно для нее, как они с отцом обсуждали свинг в какой-то момент, что, насколько я могу понять, является тем, как секс со мной ей нужен.
Это было странно и эротично, рука моей матери медленно поглаживает мой член и она говорит о том, чтобы трахнуть меня и папу, моя рука скользит под ее рубашкой и касается ее груди впервые с... ну, ну, с младенчества.
Моя голова кружилась, когда она приспосабливалась, перевернулась на спину, подтянула рубашку и обнажила свои идеальные сиськи, чтобы ее сын мог ласкать. Она невнятно произнесла свои последние слова, глядя мне в глаза, не фокусируясь.
— Я хочу, чтобы ты трахнул свою мать.
А потом она ушла. Я потерял сознание и тяжело дышал, играя с ее сосками, скользя рукой по ее влажной киске. Моя мать полностью потеряла сознание у меня на коленях, мой твердый член в нескольких дюймах от ее открытого рта.
Мне хотелось продолжить, но я не мог этого сделать.
Не так. К тому же мой папа шевелился на стуле. Я посмотрел на красивое тело матери и стал гладить свой член рядом с ее ртом.
— Я тоже хочу тебя трахнуть, — прошептала я.
Она, казалось, потеряла сознание во сне, слегка повернула свое тело, ее рот открылся и ее язык лизнул мой член. Она тихонько стонала и облизывала меня агрессивнее, слюнки текут из ее рта на мои яйца.
Но потом она остановилась. Она была полностью во сне. Я осторожно поднял ее голову и выскользнул из-под нее, подложив ей под голову подушку и стянув рубашку вниз, накрывая ее одеялом.
Я поцеловал ее в лоб и отнес наши пустые стаканы к стойке.
Я в последний раз взглянул на нее, тихо спящую, красиво потрескивающие пламя.
Я взглянул на отца, подошел к нему, чтобы поправить его одеяло, которое упало на пол. Я взяла одеяло и накинул на него, одна нога перекинулась через подлокотник стула, его боксеры были распахнуты. Его член был вне, твердый и капающий. Я никогда раньше такого не видел. Его повесили, вероятно, 7, 5 дюймов и толще среднего.
Я уставился на него, прежде чем накинуть на него одеяло. Когда я повернулся, чтобы в последний раз подкинуть дров в огонь, я посмотрел вниз и заметил, что мой член снова стал твердым, как камень. Далее я поднялся по лестнице, впервые в жизни смотря на родителей в ином свете.
Затем я лег спать, подрочив, и после заснув крепким и глубоким сном.
(Продолжение следует)

Массаж вдвоем

Карьера. Книга 4. Часть 1

Партизанский лес - девятнадцатая часть