уже стоит перед девушкой, покачивая напрягшимся, готовым к употреблению пенисом. Та, как сидела, потянулась вперед, с едва заметной брезгливостью понюхала багрово-сизую головку — чистенько, кажется, Федор сиднем сидел на кухне целый день в тоске и печали — и пропустила её в ротик, не отвлекаясь на привычные шалости с поцелуями ствола и полизываниями залупы. Сосать живой твердый член безусловно было приятнее, чем совсем недавно пластиковый заменитель. Вот только если бы с другой стороны к члену прилагался не этот свихнувшийся от придуманной любви и противоестественной ревности паренек, а хотя бы та же Инга...
Впрочем, помня, что любителем минета Федор никогда не был, Любаня ограничилась десятком смачных проходов туда-обратно и отстранилась с резонным вопросом:
— Резинки где?
— А если без них? — неожиданно предложил парень, видно уже решивший априори считать Любу если и не женой, то хотя бы полностью законной своей невестой, презерватив в общении с которой вещь вовсе не обязательная и даже лишняя.
Во всяком случае, почему-то он именно так и думал, туманно и запутанно представляя себе интимную часть семейной жизни.
— Обнаглел совсем? — искренне возмутилась девушка. — Мало ли, что ты тут мне только что наговорил и наобещал! А замужем или нет — детей я пока не хочу иметь. И аборты делать по глупости — тоже!
— В комнате! Момент!
Вернулся Федя уже с зачехленным пенисом. Любка, не долго думая, стянула трусики, встала в уже привычную позу, опершись локтями о стол и уперевшись для удобства коленкой в ближайшую табуретку, и помогла суетливому без меры парню вставить в увлажнившуюся в предвкушении натурального члена дырочку.
Пока он энергично и размашисто с привычным хеканьем на выдохе, шлепками лобком о крепкие ягодицы партнерши буравил её влагалище, сильно сжимая руками талию, блондинка ловила кайф и вместе с тем меланхолично размышляла: «И что же теперь? Откажусь — выгонит! Ну, не выгонит, конечно, но жизнь испортит, сама уйду, убегу со всех ног. А куда? Блин, даже первой зарплаты еще не было. А если деньги просить у той же Инги, ну, как будто в оплату за секс с ней, получится. Так не хочу. И не буду». Излишне увлеченная своими невеселыми мыслями, но при этом не забывая умело подмахивать Феде, Люба неожиданно ощутила его беспорядочные подергивания перед самым спуском. Парень, еще злее, клещом, вцепившись в женскую талию, сильно прижался лобком к её попке, и — во влагалище ударила горячая струя семени. Потом еще одна, и еще...
— Что?!
Как ужаленная, соскочив с члена парня и моментально развернувшись, блондинка увидела вокруг быстро увядающего ствола обрывки резинки. Из вялой уже залупы прямо на пол падали последние капли спермы.
— Ты специально, гад?
— Ты чего? — растерянно проговорил Федя, видимо, удивленный порвавшимся в процессе презервативом не меньше Любы. — Я-то тут при чем?..
— Чьи гандоны? Откуда ты их взял, сволочь!
Девушка уже орала в голос, сливая накопившийся за время их нелепого разговора душевный негатив на парня.
— Ну, Васька, кажись, покупал, давно уже, — с трудом вспоминая — когда именно, ошеломленно пробормотал Федор. — Твои-то кончились уже. Вот я эти и взял, чего им валяться в столе... Да мы уже пробовали с ними, ничего, все нормально было... раньше. А теперь что делать-то?
— Молиться, Федя, — злобно улыбнулась, тяжело дыша после истерики, Любаня. — Молиться, чтобы ничего не было. А то ведь и замуж не пойду, и алименты с тебя буду стричь по полной программе. До самой пенсии! Чтоб ты сдох, придурок конченый!
Ударив кулачком изо всех сил в плечо парня, блондинка быстро проскочила в ванную, плотно закрыв за собой дверь. Это было домашним сигналом, настоятельной просьбой не входить, которая обычно исполнялась неукоснительно.
За те несколько минут испуга и первичной истерики Люба сообразила, что буквально со дня на день к ней должны придти «красные дни», и теперь с облегчением вздохнула, успокаиваясь.упрямо не отреагировала, притворяясь если и не спящей, то уже задремывающей. Но он все равно опять пришел через пяток минут, скромно присел на краешек кровати в изголовье, потрепал Любу, как мог ласково, по плечу.
— Ну, прости меня, дурня, еще раз, — прошептал парень. — Ну, вышло так. Я уж как себя корю-то за эту долбанную резинку, поверь...
Федя выдержал паузу, старательно сопя, ожидая, видимо, каких-то слов от блондинки, а потом решился.
— Ну, хочешь, Васька к тебе придет сейчас? Тогда простишь?
«Охренел совсем, — подумала окончательно ошеломленная девушка. — Сперва замуж позвал, и тут же под друга подкладывает, только чтобы я не сердилась. Может, он для этого и жениться хочет, чтобы я спала со всеми его друзьями-приятелями и ему самому за это отказать не могла? Бред какой-то. Или не бред. Что-то я уже ничего не понимаю».
— Если с теми же презиками, что и ты, то идите вы оба лесом, — буркнула невнятно Люба.
Потрахаться перед сном, как она уже привыкла, живя в этом доме, девушка, конечно, хотела. И размеренно неторопливый в процессе Вася для сексуального успокоения взъерошенной психики годился, как нельзя лучше.
— У него новые, сегодня только купил. Не в ларьке, в аптеке, — совсем уж непонятно чему обрадовался Федя, быстренько убегая к диванчику.
«Вот! И этот свежие презики купил, будто надеялся на что-то. Или заранее сговорился с другом! Нет, тут точно можно с ума сойти, если так задумываться обо всем».
Как и ожидала Люба, долго пересказывать другу, что от него требуется, Федору не пришлось. Через пару минут Вася, ступая на цыпочках, словно подкрадываясь к ней тайком, появился у кровати голышом, с уже стоящим и предварительно орезиненным членом. Девушка, как всегда задрав под горло ночнушку, приподнялась на локте, привычно принимая пенис в ротик, немного пососала, поигралась язычком с залупой, скорее, для проформы, чем удовольствия, потом шепнула еле слышно: «Не люблю такое дело... ну, в рот в резинке... давай уж, приступай». Но попробовавшего сразу навалиться на нее сверху парня притормозила: «Погоди, я на живот лягу, так нам обоим лучше будет». «Федька сказал, только в классике, ну, типа, я сверху, — смутился, как школьник застуканный за онанизмом, Вася. — Или никак, а то больше не разрешит». «Бляха муха, — откровенно рассердилась Люба. — Ты и будешь сверху, а про меня он ничего не говорил! Давай, что ли, хорош болтать в пустую...»
Она перевернулась, раздвинув пошире ножки, и Вася, пристроившись, как всегда ловко вошел во влажную дырочку со стороны попки. Тогда, в первый раз, блондинке именно это сексуальное упражнение с парнем очень понравилось, и повторяли они его при каждом удобном случае, да и сейчас она тихо тащилась от удовольствия, ощущая в себе размеренные неторопливые движения крупного головастого члена. Но кончить все-таки не успела, истерзанная за день глупыми мыслями и нелепым поведением друзей. Возбужденный свалившимся, как снег на голову, разрешением друга потрахать его почти невесту, Вася заерзал, ускоряясь, похлопывая лобком по крепким ягодицам, замер, прижавшись к телу девушки крепко-крепко, и слил в презик задолго до того, как Люба настроилась на свой оргазм.
Приподнявшись на локтях, парень неожиданно поцеловал в плечо доставившую ему удовольствие блондинку, потом быстро встал и почти убежал к себе, на диванчик, по пути привычно швырнув снятый презерватив к столу. «Какие нежности телячьи, — подумала Люба. — Что-то тут не то. Один замуж зовет, не подумав, другой — в плечико целует. Надо как-нибудь поскорее валить отсюда, пока точно под венец не повели или еще чего похуже со мной не сотворили...»
... На утро блондинка поднялась раньше всех, когда надо, она это умела, и быстро-быстро убежала из дома, не проглотив даже куска хлеба с жиденьким чаем. Масло на хлеб парни считали извращением зажравшихся буржуев, а проще говоря, на него не всегда хватало денег или бесхозяйственные, как все мужики, они просто забывали купить пачку-другую.
Полчаса до начала рабочего дня Люба слонялась по улице возле магазина, радуясь, что мокрый снег с дождем кончился еще вчера к вечеру. И хоть солнышко не побаловало горожан своим появлением, отсутствие падающей с неба воды уже казалось праздником. Простудиться девушка не боялась. Наверное, это было наследием предков, но ничем простудным за всю жизнь ни сама Люба, ни её родители не болели. Насморк и кашель считался в их семье таким же экзотическим явлением, как Эбола или «болезнь легионеров». Но замерзнуть блондинка все-таки успела. И еще едва утерпела, пока пришедший сегодня первым Иван открывал двери магазина. Заскочить в ближайший подъезд или подворотню и облегчить мочевой пузырь Люба хотела уже с полчаса.
Рабочий день проходил, как обычно. И даже Инга вела себя так, будто ничего не случилось между ней и блондинкой в субботу и ночь на воскресение. Все так же с легким озорством во взгляде подмигивала Любе, иногда, проходя мимо, трепала по крепкой попке затянутой в вечные джинсы. Или выговаривала за неизбежные при небольшом стаже работы ошибки. «Нет ли случайно у нее сестры-близняшки, с которой мы и кувыркались в лесном уютном домике?» — подумала девушка. И еще решила, что обязательно когда-нибудь научится держать себя с любовниками вне постели также легко и непринужденно, как это умела делать Инга.
И только когда рабочий день уже закончился, и народ быстренько разбежался по своим личным делам

Рыжая бестия. Часть 1

Знакомство с кавказскими членами

Рассказ о жене Дианке