в него по-крупному, и после трех лет свиданий он сделал предложение. Она сказала, что ей было почти неловко носить обручальное кольцо, потому что оно было таким большим. Она сказала мне, что это было самое счастливое время в ее жизни, затем случилась катастрофа — она узнала, что у него был годичный роман со своей секретаршей. Она была раздавлена. Прошло четыре года с тех пор, как она порвала с ним, но даже по прошествии всего этого времени я мог видеть, как она сдерживала слезы, когда говорила об этом. Из-за этого опыта она с тех пор очень опасалась слишком сильно привязываться к кому-либо.
«Итак, теперь ты знаешь историю моей жизни,» — сказала она, — «грустно, но это правда. Если ты собираешься бежать, то сейчас, вероятно, самое подходящее время это сделать.»
Я терял решимость. Менее года назад, когда я подал на развод, я сказал себе, что пройдет много времени, прежде чем я открою свое сердце другой женщине, но я сидел, почти загипнотизированный, когда я слушал эту красивую, сильную, уверенную в себе женщину. Последние четыре года она сохраняла бдительность, защищала себя от повторной травмы, и все же она была здесь, отбрасывая свою защиту и впуская меня внутрь, доверяя мне свою уязвимость... Могу ли я сделать то же самое для нее?
«Я никуда не пойду», — сказал я.
Она улыбнулась, наклонилась ближе и нежно поцеловала меня в губы. «Я должна признаться,» — сказала она, когда наши губы разъединились, — «я думаю, что немного влюбилась в тебя, еще до того, как мы встретились».
Я, должно быть, выглядел озадаченным... Тем не менее, ее улыбка стала шире, и она продолжила: «Это случилось, когда я впервые увидела твой портрет Джуди. Один взгляд, и он сказал мне, что фотограф был добрым, сострадательным, романтичным и обладал сердцем поэта. Теперь, когда я знаю тебя лучше, я вижу, что я была права. Кроме того, у тебя есть внутренняя сила, которой я восхищаюсь, сила, которая позволила тебе пережить невзгоды и выйти с другой стороны с мужеством и решимостью «.
«Вау!» — смиренно сказал я, — ты заставляешь меня походить на какого-то супермена».
«Может быть», — пошутила она, легонько проводя пальцами по внутренней стороне моего бедра, останавливаясь у палатки, поднимающейся в моих штанах. Она посмотрела мне в глаза: «Ты человек из стали?» — спросила она с дьявольским выражением лица.
«Что ж, есть одна часть меня, которую можно так назвать», — ответил я с той же дьявольской улыбкой.
Она поцеловала меня. Наши языки сплелись, как две танцующие феи. «Я просто надеюсь, что ты не быстрее летящей пули», — сказала она со смехом, когда она уже начала расстегивать верхнюю пуговицу моей рубашки. «Я хотела сделать это с тех пор, как ты впервые вошел в галерею».
Мы продолжали целоваться, пока она расстегивала одну пуговицу за другой. Мои глаза были закрыты, я погрузился ощущение эротичности, когда почувствовал, как ее рука нежно потирает мои грудные мышцы. «Умм, хороший торс», — прошептала она. Я подумал, может ли она почувствовать, как сильно билось мое сердце.
Я взял ее за руку и встал. Я подошел к ней сзади, пока она поднималась ко мне. Я поцеловал ее в шею и за ухом, в то время как дотянулся, чтобы расстегнуть ее блузку. Когда ее передняя часть распахнулась, я обнаружил, что на ней был бюстгальтер с застежкой спереди. Я почувствовал упругость ее груди, когда расстегнул его.
Она застонала и откинулась назад, положив голову мне на плечо, а я продолжал покусывать ее красивую длинную шею. Она протянула левую руку и скользнула между нами, чувствуя мое полностью увеличившееся мужское достоинство.
«Отведи меня в постель, Далтон», — соблазнительно прошептала она. «Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью», — проворковала она.
«Пойдем», — сказал я ей, держа ее за руку, пока я вел ее вверх по лестнице. На одно короткое мгновение меня поразил укол вины. Единственным человеком, с которым я когда-либо занимался любовью в этой постели, была Джин. Эта мысль полностью исчезла, когда я взял Трейси на руки. Медленно я закончил раздевать ее. С каждой частью одежды, которую я снимал, обнажалось все больше ее подтянутого тела. Она была великолепна!
Мы лежали обнаженными на кровати, в которой было так одиноко много месяцев. Ее ответ на мои поцелуи был мгновенным и волнующим. Она стонала и извивалась от нежного прикосновения моих губ. Ее дыхание участилось. «О, Боже», — закричала она, когда я нашел ее чудесную маленькую кнопку любви своим языком. «Аааааааа «, — она кричала в экстазе, и ее тело напряглось от первого оргазма.
Я продолжил свое оральное нападение, доведя ее до крайней точки еще два раза. Я был так тверд, что думал, что моя кожа разорвется надвое. Мне необходимо было войти в нее, вот тогда ко мне пришла ужасная мысль. У меня не было защиты. Меня не волновали болезни — во время нашего разговора я узнал, что она не была ни с кем два года, и с тех пор ее проверили и выписали справку о состоянии здоровья. Но как бы я ни хотел ребенка, другой человек тоже должен был этого хотеть.
«Мне нужен презерватив?» — выпалил я.
Она помотала головой из стороны в сторону: — «Нет... на... таблетках...», — сказала она почти бессвязно. Она выгнула спину, возвращаясь ко мне для соединения наших двух тел. Ее глаза были стеклянными от агонии страсти, когда я скользнул внутрь нее.
«О да... « — промурлыкала она с энтузиазмом. Она хлопала веками, пытаясь сосредоточиться, когда она обвила руками мою шею и улыбнулась. Я медленно проскользнул внутрь и задержался там на мгновение. Она закрыла глаза: «О ощущать тебя так хорошо», — вздохнула она. Я начал длинные медленные движения. Ее хватка крепче сжала мою шею, и я почувствовал, как ее тело снова напряглось, когда эйфория захлестнула ее в четвертый раз. Я сильно замедлился и сократил движения, пока она не спустилась со своего пика, и не вернулась.
Я почувствовал, что она вот-вот кончит, как только я прошел точку невозврата. Я стиснул зубы и потянулся вверх, выгибая спину, крепко удерживая нас вместе. Я услышал крик Трейси, когда она притянула меня к своей груди, удерживая меня, пока мы оба достигли кульминации в истинном блаженстве.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, пытаясь восстановить некоторое подобие нормального дыхания. Трейси была первой, кто смог говорить. «Вау!» — сказала она, немного задыхаясь. «С днем ​​рождения, мистер Кент... или могу я называть вас Кларк?»
Мы оба хихикнули, мы слишком устали, чтобы смеяться. «Мисс Андерсон, вы можете называть меня как хотите», — ответил я, будучи в состоянии достаточно хорошо говорить сам. Она осталась на ночь. Я не могу передать вам, как здорово было проснуться с кем-то в моих объятиях, особенно такой замечательной, как Трейси.
На следующее утро я встал первым. Я тихонько надел халат и на цыпочках спустился по лестнице на кухню. Я планировал принести ей завтрак в постель, но она помешала моему замыслу своим присутствием, пока я все еще боролся с яйцами.
Краем глаза я уловил образ и повернулся. Она стояла с улыбкой, прислонившись к дверному косяку, в одной из моих рубашек. Я почувствовал свой кадык, когда я тяжело сглотнул... какое зрелище!
«Надеюсь, ты не против, я не взяла халат», — сказала она, и на кухне стало намного жарче, чем было.
«Нет ни одного мужчины в этом мире или каком-либо другом, который был бы против видеть тебя в такой одежде», — запинаясь, пробормотала я. Я слышал, как шлепают ее босые ноги по кафельному полу, когда она подошла ко мне сзади. Я улыбнулся от уха до уха, когда она обняла меня за грудь и положила голову мне на спину... Боже, прошло много времени с тех пор, как я чувствовал такую ​​привязанность.
Мы закончили завтрак, затем поднялись наверх и снова занялись любовью. Мы оба, наконец, выдохлись. Когда мы принимали душ вместе, поняли, что мы не на столько вымотаны, как думали. Мы, наконец, исчерпали себя как раз, когда у нас закончилась горячая вода. Было два тридцать дня, когда мы впервые за весь день оделись.
Мы вышли поесть, а затем вернулись ко мне. Черт возьми, мне не хотелось видеть окончание дня. Я знал, что скоро должен отвести Трейси домой. Мое сердце уже начало болеть при одной мысли об этом. Западное небо только начало светиться пастельными тонами, когда я спросил, есть ли у нее время посидеть со мной на крыльце и полюбоваться закатом перед отъездом. Она прижалась ко мне и положила голову мне на плечо, а я обнял ее. Первые несколько минут мы сидели в тишине, наблюдая, как синий, желтый и оранжевый цвета сливаются воедино в захватывающем световом шоу природы.
Я не знал этого, но мы оба были глубоко погружены в свои мысли. Я знал, что влюбляюсь в нее. Я собирался сказать ей, но она сказала первое слово.
«Далтон, ты действительно имел это в виду вчера, когда сказал, что я потрясающая?»
«Совершенно верно, Трейси, ты невероятный человек». Поскольку она начала, я собирался продолжить. «Я знаю, что мы знаем друг друга всего несколько месяцев, но...»
«Да», — спросила она, глядя мне в лицо. «Ну, я, а... я... я влюбляюсь в тебя, Трейси».
Она просто продолжала смотреть на меня; не хмуриться, не улыбаться, просто смотреть. «Что, если бы было что-то, что не делало меня такой замечательной в твоих глазах», — наконец сказала она, — «Что, если бы у меня был секрет, который ты... а, ну, ты счел бы извращенным или, по крайней мере, не по вкусу? «Ее лицо внезапно стало серьезным, почти испуганным.

Ох, Аринка. Часть 3: Пробуждение Cuckold

Первое приключение

Командировка и две нимфы