Трейси приподнялась на цыпочках и поцеловала меня в щеку. «Позвони мне», — сказала она, выезжая с проезжей части.
До дома было четыре квартала пешком, но кажется, что мои ноги вообще не касались земли.
На следующий день я почти наполовину выполнил свою вторую съемку за день, когда мне позвонил Джек. «Эй, приятель, у тебя есть врем, чтобы выпить сегодня вечером?»
«Джек, в эти дни у меня нет ничего, кроме времени», — ответил я. Когда я вошел, он сидел в баре рядом с пустым стулом. «Привет, Пит, — обратился я к своему любимому бармену, — Светлый Миллер, пожалуйста».
«Сию минуту», — ответил он.
«Итак, приятель, как дела, как твоя личная жизнь?» — спросил Джек.
«Ха, в настоящий момент отсутствует», — сказал я.
«Боже, тебе нужно возвращаться обратно, Далтон. Сидеть дома в одиночестве каждую ночь — бестолковое занятие. Ты красивый, успешный парень с богатым внутренним миром. Используй это, чувак. А что насчет той девушки из галереи, о которой ты мне говорил?» Он увидел, как по моему лицу расплылась улыбка. «Ага, значит, что-то интересное. Ты видели ее после того дня в галерее?»
«Собственно говоря, я видел ее вчера. Ее брат пригласил меня на барбекю, и она была там. Она действительно потрясающая женщина, мы разговаривали весь день, и нам всегда было, о чем поговорить», — сказал я ему.
«Ты уже пригласил ее на свидание?» «Нет, — сказал я, качая головой, — я бы хотел, но... о, я не знаю, все это с Джин. Думаю, еще слишком рано начинать встречаться с кем-то».
«Чушь собачья,» — с энтузиазмом сказал Джек. «Послушай, мне никогда не приходилось проходить через что-то подобное, но я предполагаю, что это должно быть разрушительно для твоей уверенности в себе. Это естественно, но это просто означает, что тебе нужно снова вернуться в седло.»
Я ничего не сказал. Я просто позволил словам Джека впитаться. Если бы это было так просто, подумал я
«Ей нравится Шекспир?» — спросил Джек.
«Шекспир? Я не знаю. Мы вчера не говорили об этом, а что?»
«Ну, тебе нравится Шекспир. На сколько я знаю, ты это любишь».
«Черт, да, мне это нравится, к чему ты клонишь?» — Я спросил.
Джек вытащил из кармана рубашки четыре билета. Это были билеты на пьесу «Юлий Цезарь», которую ставили в Шекспировском театре в ту пятницу. «На днях мне их подарил обозреватель развлекательных программ. Я не без ума от этого, но Линетт — фанатка. В любом случае, я знаю, что тебе тоже это нравится. Почему бы тебе не позвонить девушке из галереи и не узнать, не хочет ли она пойти? Пойдем вместе.
Мой голова закружилась, как волчок. С одной стороны, это звучало идеально, с другой стороны, что, если она скажет нет? Я вспомнил, как Карл говорил мне, что она заинтересована, и она сказала ей позвонить. Я должен рискнуть? Я снова посмотрел на билеты, потом на Джека. На его лице была дерьмовая ухмылка, как будто он говорил: «Ладно, засранец, давай посмотрим, как ты выберешься из этого».
Черт возьми, я собирался пойти на это. Я уже записал номер Трейси и номер галереи в свой телефон. Я вытащил его и позвонил.
«Привет», — я слышал ее улыбку прямо по телефону. Вдруг я снова занервничал.
«Привет, ах, это я... ах, я имею в виду, ах, Далтон, Далтон Конрад», — наконец выдавил я.
«Привет, Далтон! Вау, не пришлось долго ждать... я имею в виду, ты позвонишь мне».
Это звучало обнадеживающе. Я глубоко вздохнул: «Ну, я обнаружил тему, о которой мы вчера не говорили, и я... а, ну, мне было интересно, нравится ли тебе Шекспир? Ну, понимаешь, я имею в виду шекспировские пьесы?»
«Ты шутишь? Абсолютно! Я люблю Шекспира!».
Джек, должно быть, слышал ее, потому что я видел широкую ухмылку на его лице. Мое сердце начало отбивать чечетку. Я сделал еще один глубокий вдох: «Ну, у моего друга есть четыре билета на Юлия Цезаря в эту пятницу вечером, это в Шекспировском театре на Военно-Морском пирсе.ты подойти сюда и помочь мне, пожалуйста?» — услышал я ее крик из задней комнаты. «Иду», — ответил я.
«СЮРПРИЗ!» Все закричали, когда я вошел в дверь. Я был шокирован, там было большинство моих друзей плюс Карл, Джуди и еще несколько человек, которых я не знал.
«Что происходит?» — пробормотал я.
Трейси подошла ко мне с большой улыбкой и обняла. «С днем ​​рождения, Далтон!», — сказала она, прежде чем страстно поцеловать меня. Я подумал: ага, мой день рождения был в следующий понедельник.
«Как ты узнала?» — Я спросил.
«Я гуглила тебя, дорогой. Ты удивишься информации, которая там о тебе есть», — ответила она. Я позвонил Джеку, и он позаботился о том, чтобы пригласить от меня твоих друзей».
Это было слишком! Джин устроила для меня пару маленьких вечеринок по случаю дня рождения, когда мы были женаты, но никогда не устраивала сюрпризов, никогда ничего подобного. Еще я понял, что она впервые назвала меня «дорогой». Я был ошеломлен. У большинства людей были только открытки, но у некоторых даже были подарки. Я открыл их и всех поблагодарил. Трейси прятала свой до последнего. Было очевидно, что это картина, но я не понимал, какая именно, пока не развернул ее. Это была вторая картина ее отца, которую я хотел. Я был так потрясен, что мне приходилось буквально сдерживать слезы.
Вечеринка продлилась бы всю ночь, но мы хотели убедиться, что все будут трезвыми, когда будут уходить. Поэтому Трейси положила конец вечеринке в восемь часов. Я помог убраться после того, как все ушли. Когда мы заканчивали работу, у Трейси был для меня еще один сюрприз: «Далтон, я подумала, что пойду с тобой домой и помогу тебе повесить это», — сказала она, указывая на картину. «Кроме того, Энджи откроет все утром, так что у меня есть вся ночь», — сказала она с блеском в глазах. Энджи была ее помощницей.
Вау, это действительно должно было случиться! Прошло несколько месяцев с тех пор, как я вошел в галерею и впервые встретил Трейси. Я помню, как мое сердце екнуло, но в то время я не осмелился даже подумать о том, чтобы принять участие во всем этом. Я не знал, что ждет меня в будущем, и что она сделает меня таким счастливым.
Когда мы добрались до моего дома, мы действительно повесили картину. Она отлично смотрелась на стене рядом с другой. Вот тогда я снова было ощущение холода. Я спросил Трейси, не хочет ли она чего-нибудь выпить. Я думал, что произнес это, просто будучи вежливым, но было очевидно, что я тянул время.
Трейси посмотрела на меня так, будто изучала мое лицо: «Ты еще не готов?»
Я не был уверен, что она имела в виду: «Прости»?
«Джуди рассказала мне о твоем разводе. Извини, я могу только представить, как тяжело это должно быть пройти. Самое близкое к этому было, когда я обнаружила, что мой жених изменял мне месяц до нашей свадьбы, это опустошило меня». Я хотела тебя с того момента, как ты вошел в галерею, но я хотела подождать, пока ты не решишь, что готов к такому роду обязательств. Я подумала, что ты готов, но, возможно, я была неправа».
Я был ошеломлен, я даже не знал, что Джуди или кто-то еще, кроме нескольких друзей и семьи, знали о моем разводе.
«Я знаю, что прошло не так много времени. Если тебе некомфортно, что я здесь...»
Она позволила своим словам повиснуть в воздухе. Я думаю, она ждала, что я что-то скажу, но я все еще колебался от ее знания о Джин: «Тебе, наверное, стоит отвезти меня домой», — сказала она.
«Нет, нет, пожалуйста. Прости, если я выгляжу напуганным; просто... ну, ты первая женщина в этом доме с тех пор, как она ушла. Я думаю, что просто немного нервничаю».
Она посмотрела на меня. Я думаю, она пыталась решить, остаться ей или уйти. Наконец, она улыбнулась: «Ты говорил что-то о том, чтобы напоить девушку?»
«Совершенно верно», — сказал я, выходя из своего испуга, — «Что бы ты хотела?»
«Было бы неплохо выпить стакан холодной воды», — сказала она.
«Холодная вода, сию минуту. Вот,» — сказал я, указывая на диван, — «присядь. Отсюда ты сможешь смотреть на картины своего отца, а я сейчас вернусь».
Я пошел на кухню, молча ругаясь. Что, черт возьми, я делал? Почему это чувство неполноценности вновь всплыло на поверхность? Я сделал глубокий вдох и наполнил стакан холодной водой из холодильника... еще один глубокий вдох, чтобы набраться храбрости...
«Вот,» — сказал я, протягивая Трейси стакан.
«Ты хочешь поговорить об этом?» — спросила она. «Я хороший слушатель».
«Нет, я ценю предложение, но я бы лучше поговорил о тебе». Нам всегда было, о чем поговорить на свиданиях, но она никогда не говорила о себе. Я имею в виду что-то личное.
Она немного рассказала о своем детстве и о том, как сильно она восхищалась своим отцом и его талантом. Он дал ей деньги, чтобы открыть галерею. Конечно, она сама добилась успеха.
«Я боготворила его,» — сказала она, — «я все еще поклоняюсь его таланту, его страсти к красоте. У меня просто разрывается сердце, когда я вижу его сейчас. Раньше он всегда был так счастлив, всегда улыбался и шутил. Теперь он прикован к инвалидной коляске, и он потерял контроль над своими руками на столько, что не может больше даже обнимать меня».
Я видел, как она сражалась в проигранной битве со слезами. «Мне очень жаль, дорогая. Все это время ты не особо много говорила о своих родителях, и я не хотел спрашивать, потому что эта тема всегда, казалось, заставляла тебя грустить», — сказал я, надеясь, что она выскажется. «Твоя мать еще жива?»
Трейси кивнула: «И она все еще заботится об отце. Она отказывается отправлять его в дом престарелых. Для нее это так тяжело, но с ней даже нельзя говорить об этом — она просто посмотрит на тебя и скажет, что он ее муж, и она никогда не бросит его».
Вот тогда одинокая слеза вырвалась и скатилась по ее щеке. Она вытерла ее и, к моему удивлению, продолжала открываться мне. Она продолжила и рассказала, что у нее было только двое длительных отношениях. Ее первым был парень, которого она встретила на втором курсе колледжа. Они были эксклюзивными партнерами в течение двух лет, но вскоре после окончания учебы расстались.
Другим был мужчина, с которым она была помолвлена. Он был вундеркиндом в сфере недвижимости, который быстро добился больших денег, продавая коммерческую недвижимость. Она влюбилась

Ох, Аринка. Часть 3: Пробуждение Cuckold

Протечка

Пропало молоко