Дело о самообороне (перевод с английского). Часть 3 - читать порно рассказ онлайн бесплатно

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Пять месяцев спустя Бен нервничал, его правое колено качалось вверх и вниз, когда он сидел в первом ряду в полутора метрах позади Дженнифер и Ребекки. Они потратили последние четыре дня на подбор жюри присяжных, и Ребекка заверила Дженнифер и его, что оно хорошее. Пять мужчин и семь женщин; только один из мужчин не был женат, но зато был помолвлен, а три женщины были незамужними, но это не имело значения для заявления о самообороне, основанной на попытке изнасилования.
Бен заметил, что Дженнифер выглядит неважно. Она была одета в простую белую блузку и серую юбку, без макияжа, волосы тусклые от дешевого тюремного шампуня. Наиболее заметно то, что она была бледной, изможденной и с темными кругами под глазами. Он знал, что заключение определенно не пошло ей на пользу. Но опять же, кому оно идет на пользу, кроме психов и профессиональных преступников?
С другой стороны, Ребекка была образцом сильной самоуверенности. На ней были черная юбка и пиджак поверх белой блузки, простое ожерелье с крестиком виднелось у основания ее тонкой шеи, волосы были аккуратно уложены, глаза неотрывно смотрели, когда Найт закончил свою вступительную речь и занял свое место за столом адвоката, повернувшись, чтобы взглянуть на Ребекку. с поднятыми бровями.
— Желает ли защита выступить со вступительным словом сейчас? — спросил судья Фельдман со скамейки запасных.
Ребекка встала.
— Нет, ваша честь, — сказала она. — Если суд разрешит, мы хотели бы отложить его до начала рассмотрения нашего дела.
— Суд разрешает, мисс Лайонс, — ответил он. Обращаясь к Найту, он сказал: — Штат, пожалуйста, вызовите вашего первого свидетеля.
— Ваша честь, — сказал Найт, стоя на трибуне и повернувшись к двери в задней части зала суда, — штат желает вызвать Дебору Бруссар.
Бен ожидал этого. Ребекка объяснила, как на самом деле работает судебный процесс в реальном мире — те, что не искажены в телевизионных фильмах. Первым свидетелем почти всегда был свидетель не на жизнь, а на смерть. Это была свидетельница, вызванная для дачи показаний, она видела потерпевшего незадолго до смерти, и он был жив. Затем она видела его после смерти, и он был мертв. Это казалось смешным, но чтобы доказать убийство, нужно было иметь свидетельство того, что живой человек теперь мертв; затем следовало, чтобы коронер дал показания, что смерть наступила насильственным путем; затем у вас был оставшийся набор свидетелей, чтобы засвидетельствовать, что обвиняемый был лицом, виновным в этой смерти насильственным путем. Более того, Ребекка сказала Бену, что оставшиеся в живых супруги неизбежно вызываются в качестве свидетелей жизни и смерти, потому что они немедленно вызывают сочувствие присяжных, презрение к негодяю, обвиняемому в разрушении жизни этого бедного свидетеля путем убийства супруга, и признание того, что реальный человек был теперь мертв, пораженный в расцвете своей счастливой идиллической жизни.
Судебный пристав открыл дверь, и по проходу между сиденьями к скамейке зашагала Дебора Бруссар. Найт застыл при виде ее появления, и Бен повернулся, чтобы посмотреть.
Дебора Бруссар была одета в сверкающее множество дорогих золотых и бриллиантовых украшений, в струящийся белый брючной костюме который подчеркивал ее длинные ноги и блеск украшений. Бен понял, что она совсем не похожа на скорбящую вдову, и повернулся, чтобы уловить реакцию Ребекки. Губы Ребекки были сжаты, но в ее глазах искрился смех.
Свидетель был приведен к присяге, и Дебора выступила в качестве свидетеля. Первые несколько вопросов были вводными. Имя, адрес, род занятий, сколько времени вы там прожили, были ли в браке, с кем, когда были в браке, были ли у вас дети. Затем начался фейерверк.
— Миссис Бруссар, до позднего вечера двадцать третьего сентября, когда вы в последний раз видели своего мужа, — спросил Найт, задавая вопрос, — живым?
— Двадцать первого сентября, — ответила она, и на ее губах заиграла тень улыбки. Бен видел, как Ребекка сосредоточилась на свидетеле, так же как и он интересуясь странной реакции скорбящей вдовы.
— Вы имеете в виду двадцать второе, не так ли? — сказал Найт, листая перед собой стопку полицейских отчетов.
— Возражаю, — сказала Ребекка. — Вопрос задан и отвечен.
— Возражение не принимается, — сказал Фельдман. — Свидетельница может ответить, чтобы прояснить путаницу.
Дебора улыбнулась судье, затем снова повернулась к Найту:
— Нет, мистер Найт, я имею в виду двадцать первое.
— Но ранее вы сказали детективу Робинсону, детективу, ведущему дело, что в последний раз видели его двадцать второго, не так ли?
— Возражаю, — сказала Ребекка. — Он обвиняет собственного свидетеля.
— Принимается.
Найт сделал паузу, посмотрел на Ребекку, затем снова на свои записи, перевернул страницу своего списка вопросов и продолжил:
— Хорошо, двадцать первого. Где вы были, когда увидели его?
— В своем доме.
— Вы имеете в виду в вашем и вашего мужа доме, верно, миссис Бруссар? — поправил Найт.
— Нет, мистер Найт. Я имею в виду именно мой дом. Дом является и всегда был исключительно моим.
Теперь Бен улыбался, заметив, что члены жюри были очарованы ее поведением, и по крайней мере один из членов жюри улыбался и кивал головой. Она определенно не очень хорошо играла роль скорбящей вдовы.
— Хорошо, миссис Бруссар, в последний раз вы видели своего мужа в вашем доме двадцать первого числа. Был ли он тогда жив?
Она фыркнула.
— Думаю так можно сказать, мистер Найт. Но если вам требуются детали, то лучше спросить у той шлюхи, раздеванием которой он был занят.
Бен чуть не рассмеялся вслух, а несколько членов жюри едва сдерживали смех, в то время как несколько других повернулись к Найту, чтобы уловить его реакцию.
— Тишина, — прогремел судья Фельдман, заглушая громкий ропот из галереи. Достигнув тишины, он повернулся к Найту и, подавив ухмылку, сказал: — Пожалуйста, продолжайте, мистер Найт.
Найт сглотнул и пролистал ряд вопросов. Наконец, дойдя до того, что ему понравился, он спросил:
— Хорошо, когда вы увидели своего мужа в следующий раз после двадцать первого числа, когда вы его видели... эээ... с другой... ?
— Примерно в десять тридцать двадцать третьего, он лежал посреди пола своей берлоги примерно в полутора метрах от того места, где я последний раз видела его два дня назад.
— А каково было его состояние в то время?
Дебора подняла брови.
— Ну, конечно же, он был мертв.
Найт посмотрел на свидетеля, не зная, продолжать ли. Через мгновение он сказал:
— Больше вопросов к этому свидетелю нет, ваша честь.
С этими словами Найт захлопнул папку с тремя кольцами, где были скрывались его вопросы, суну ее под мышку и зашагал обратно к столу представителей.
— Мисс Лайонс, — сказал судья Фельдман, заканчивая свои записи, — есть ли у защиты какие-либо вопросы к миссис Бруссар?
— Да, ваша честь, — сказала Ребекка, вставая на ноги и направляясь к скамье присяжных. В отличие от Найта, остававшегося приклеенным к трибуне посреди площадки, Ребекка прислонилась к скамье присяжных. Бен видел, как глаза всех присяжных обратились к ней в ожидании ее первого вопроса.
— Миссис Бруссар, — сказала Ребекка, когда все взгляды остановились на ней, — я хотела бы воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свои соболезнования в связи с потерей вами мужа. — Дебора кивнула. — Я уверена, что для вас это очень сложно, — продолжила Ребекка.
Дебора фыркнула.
— На самом деле, я довольно хорошо это переживаю.
Несколько женщин-присяжных, включая всех трех одиноких женщин, улыбнулись этому комментарию. Бен понял, что они думали про Алена Бруссара: «скатертью дорога».
— Миссис Бруссар, если вы не возражаете, у меня есть несколько вопросов. — Дебора кивнула. — Вы сказали, что в последний раз, когда вы видели своего мужа, он был с другой женщиной?— Да, еще одной в их длинной череде.
Бен посмотрел на Найта, пристально смотрящего на свидетельницу. Его первый свидетель уже стал катастрофой для штата; она настроила все жюри против жертвы и изобразила его как слизь первого порядка.
— Вы знали эту женщину?
— Нет, эту я раньше не видела.
— Как она выглядела?
Дебора на мгновение задумалась.
— Полагаю, как и большинство остальных.
— Большинство остальных в его «длинной череде женщин»?
— Да, — сказала Дебора. — От двадцати до тридцати пяти, стройная, светлые волосы. Симпатичная.
Ребекка махнула рукой в сторону Дженнифер, и Бен увидел, что его жена напряглась от внимания всех присяжных заседателей.
— Такая как миссис Брэдфорд?
— О да, — сказала Дебора, — во многом как миссис Брэдфорд.
— И что это была за женщина, с которой он был двадцать первого, какова была ее манера поведения?
— Возражаю, — сказал Найт, поднимаясь на ноги. — Неактуально.
— Мисс Лайонс?
— Они сами открыли дверь, ваша честь. Я думаю, что нам разрешено исследовать этот путь более полно, особенно с учетом всего объема показаний до сих пор и характера утвердительной защиты, который мы заявили в наших состязательных бумагах.
Судья Фельдман кивнул.
— Снимаю возражение. Свидетель, отвечайте на вопрос.
— Какая была манера поведения женщины? — спросила Дебора. Ребекка кивнула. — Она плакала.
— Ваш муж раздевал ее, а она плакала?
— Возражаю, — прогремел Найт.
— Снимаю, — парировал судья Фельдман.
— Да. Она выглядела очень неохотной. Она рыдала, говоря ему, что это было неправильно...
— Возражаю. Слухи.
— Правда или нет — не играет роли, — парировала Ребекка. — Важно указание на поведение женщины.
— Верно. Возражение отклонено, — сказал судья Фельдман. Повернувшись к Деборе, он сказал: — Она плакала и говорила ему, что это неправильно. Что-нибудь еще?
— Да, ваша честь, она медленно двигалась. Ну, знаете, как будто была зомби. Она не помогала ему, просто давала себя обнимать, плакала и просила его остановиться.
— А что сделали вы, миссис Бруссар? — спросила Ребекка.
— Я предложила ей пойти со мной.
— Она это сделала?
— Она не захотела. Я сказала ей, что ей не требуется делать ничего, что она не хочет, но она просто села. Я сказала Алену оставить