повышение. Потому что, во-первых, смертельный риск мы разделяем на троих, а, во-вторых, добавляем неопределенность аутентичности вернувшихся нас.
Ая на какое-то время задумывается, а потом отвечает:
— Послушай, но ведь это же классический принцип драматургии, по которому создаются абсолютно все литературные сюжеты. Причем, хорошие.
— Так то, оно так. Про это еще Аристотель в своей Поэтике, кажется, писал. Но ты подумай о возможных последствиях. Вспомни фильм «Чужой» Ридли Скотта, роман «Пришествие ночи» Питера Гамильтона и любимую всеми нами, русскими, цитату «после возвращения оттуда ваш муж стал другим»...
— Хм. Последнее весьма в тему, Хозяин...
— Думаешь, погорячился? Возможно. Ну, тогда дух-мститель Акакия Акакиевича из рассказа «Шинель» Гоголя, который стал мочить прохожих в шинелях. Тебе, девчонке или нашему гребаному миру это надо?
— Переживаешь за прохожих в шинелях?..
— А я тебе отвечу. «В моем городе самая тяжелая работа — любить кого-то». Да, переживаю, потому что люблю. Людей. Из нашего с тобой бытия. А вот кого будет любить химерическая личность из не-бытия — «большой секрет для маленькой компании»...
— А бэкап сознания вас в Хогвартсе делать не научили? — ухмыляется Ая.
— Хорош стебаться, Ая. А то не видать тебе порки, как своих ушей. Будешь как героиня фильма «Секретарша» сама себя охаживать. Смотрела?
— А то!
— А «9 песен»? Там в конце концов девушка с вибратором подружилась. Это при живом то любовнике. Но я вот сейчас думаю, что бэкап сознания — идея зачетная. Смогешь?
— Я «Тихий дождь» три года мурыжила. С твоих слов, у нашей девчонки столько времени на ожидание нет.
— И снова правда. Здесь конфету доставать пока рано, здесь сперва подумать надо. — чешу репу. — Лады. Со смертью мы, возможно, договоримся. А вот проблема аутентичности, чую, за нами смотрит с прищуром. В общем, ты тоже поразмышляй о суетности бытия и небытия.
— Эх. Многая знания, многая печали. Хозяин?
— Да?
— Мм. Потрогай меня там, пожалуйста...
Разворачиваюсь к Ае и смотрю на нее с удивлением, уважением и восхищением.
С самого начала пути перед нами сидит девушка в коротком цветастом сарафане, симпатичная, юная, с копной огненно рыжих волос, с веснушками на лице и очень длинными пальцами (ага, мой фетиш). И делает зарисовки на планшете. Также, как и мы, она в наушниках, слушает музыку. Смотрит периодически в окно, иногда на нас.
После такой просьбы Ая убирает руки с колен и раздвигает ноги. Незнакомка замечает ее телодвижения и с неподдельным интересом смотрит на нас. Я обнимаю Аю левой рукой, а правую кладу ей на бедро. Глажу. Смотрю на нашу соседку. Та разворачивается от окна и садится вполоборота к нам. Начинает зарисовывать нашу сценку. Умница. Неожиданно поезд сильно дергает и она разводит коленки. Опускаю взгляд ей между ног. На ней красные прозрачные трусы (очевидно, стринги). Треугольник сеточки лишь условно прикрывает ее промежность спереди. Никаких волос. Мне отчетливо видны ее большие половые губы, закрывающие щелку. Отвлекаюсь от во всю текущей пизденки Аи и беру хуавеюшку. Дождавшись момента, когда девушка сделает очередной штрих на рисунке, фотографирую ее. Сначала всю, потом портрет и, наконец, макро эротичной картины ниже пояса. Дождавшись, когда она снова посмотрит в нашу сторону, разворачиваю экран смартфона к ней. Листаю сделанные только что фотографии. На последней девушка заливается краской стыда и резко сводит коленки вместе. Но через какое-то мгновение, преодолевая себя, улыбается мне и слегка разводит их обратно. Я же говорю, что умница. Ей стыдно и весело одновременно. Любопытно. Протягиваю ей гаджет.
— Возьми, пожалуйста.
Она кивает, откладывает в сторону планшет и стилус. Берет смартфон. Я оставляю Аю и подсаживаюсь к находчивой художнице.
— Смотри. Все просто. Это ширик, режим портретной съемки, макро. Зум. Попробуешь все варианты. И не стесняйся. Хочу увидеть фото пизды крупным планом. Поняла?
— Мм... Да... Хорошо... Я... Постараюсь. — краснея (если это вообще возможно) еще больше и запинаясь, отвечает девушка.
Объясняя, приобнимаю девушку. Слегка сжимаю ее плечо и пальцем левой руки оттопыриваю бретельку. Смотрю в вырез сарафана. Двоечка. Веснушки притаились и здесь. Крупный вишневый сосок. Она замечает мой маневр, но не пытается высвободиться. Лишь смущенно смотрит вниз, в пол.
— Попробуй. Сделай сначала крупный план вагины.
Девушка включает макро, опускает руку со смартфоном вниз, поворачивает его тыльной стороной к себе, раздвигает пошире колени и пытается таким способом сфотографировать вагину. Свою пизду, Карл!
— Что ты делаешь? — забираю у нее смартфон.
Девушка поворачивает красное от стыда и непонимания лицо ко мне.
— Но... Вы же сказали... Сфотографировать... Вагину. — тихо, почти шепотом произносит она.
— Моей подруги. — беру девушку за подбородок и поворачиваю ее голову в сторону Аи.
Ая, наблюдающая за нами все этом время, начинает смеяться. Громче и громче. С соседних рядов начинают на нас коситься. Она всхлипывает и замолкает. Художница вскакивает и выбегает в тамбур. Блин. Иду утешать Лисенку (откуда я знаю, что ее так зовут?). Ведь мы в ответе за тех, кого приручили. Тем более так быстро. А, может, это любовь? А?
— Жди здесь. — бросаю подруге и с улыбкой выхожу следом за беглянкой.
Лисенка стоит, закрыв лицо руками и шепчет:
— Дура... Какая все же я дура...
— Это невозможно. Я не знакомлюсь с девушками, которые о себе такого мнения. — обнимаю ласково ее.
Девушка поворачивается ко мне и с надеждой смотрит на меня.
— Правда? А мы знакомимся?
— Разумеется.Всерьез и надолго, Лисенка. Девушка удивленно смотрит на меня.
— Откуда вы знаете?..
— Ну, ты рыжая, с веснушками. Лиса, Лис, а ласкательно, значит, будет Лисенок, Лисенка.
— Да, точно. Так меня обычно и зовут друзья.
— Но для Лисенки ты слишком бесхитростна. Или я ошибаюсь?
— Ошибаетесь! Ну, иногда. Вот, как сейчас. — уже улыбаясь, отвечает Лис.
Снова это состояние спутанности. В голову приходит мысль о том, что Лис еще девственница. Слегка подталкиваю ее к дверям. Лис отходит. Я подхожу совсем близко к ней. Грудью касаюсь ее сисек. Опускаю руку вниз. Задираю подол сарафана выше. Лис глубоко вздыхает. Кладу руку на лобок. Приспускаю ее трусы. Она обеими руками упирается в мою грудь и закрывает глаза. Двумя пальцами массирую половые губы, чувствуя, как ее лоно увлажняется. Погружаю пальцы дальше. Упс, тупик. Девственная плева. Она вздрагивает, инстинктивно пытаясь отстраниться.
— Подруги, поди, уже троллят. — ласково обращаюсь к Лис.
— Есть такое. — шепотом отвечает она.
— Бережешь себя для достойного. А его все нет и нет? — провоцирую я.
— Берегу. А вы достойный? — с надеждой в голосе спрашивает девушка, смотря мне в глаза.
— Поживем-увидим, Лисенка.
Я отхожу на шаг от нее. Она все еще напряжена. Так дело не пойдет. Надо помочь ей расслабиться.
— Сейчас долгий перегон. Никто сюда не зайдет. Поэтому у нас есть время.
— Время для чего?
— Для этого самого. Сними сарафан.
Лис покорно снимает его и мнет его в руках.
— Давай сюда.
Отдает. Я навожу на нее смартфон и фотографирую в полный рост. Она смотрит в объектив, улыбаясь и не отводя взгляд.
— Теперь трусы.
Чуть замешкавшись, снимает.
— Сюда.
Она отдает мне трусы и прикрывает лобок руками. Потом убирает их и вытягивается в струнку.
— Ты мне нравишься.
— Вы мне тоже.
— С этого момента на «ты». Поняла?
— Да.
— Умница.
Делаю несколько снимков. Она краснеет, но не пытается закрыться руками. Ее соски возбуждены. Между половых губок появилась капелька смазки. Сарафан вешаю на поручень, а трусы и смартфон прячу в карманы. По ходу, прятать чужие трусы становится традицией в наше время. Передо мной стоит голая девушка в одних кроссовках. Лис течет.
Я подхожу к Лис. Милая встряхивает головой и ее волосы окутывают нашу близость, создавая иллюзию вечного уединения, покоя и странной спутанности...
Дежавю? Отнюдь, просто я мысленно воспроизвожу одно и тоже же описание для этой интимной ситуации. С девушками, которых встречаю сегодня впервые. Почему так? Но бог любит троицу, значит, по идее сегодня произойдет и третья встреча, похожая на эту. Ну, да. Ведь еще есть и Кира.
Я отхожу от Лис на полшага и кладу руки ей на плечи. Смотрю ей в глаза. Лис, видимо, снова что-то там себе надумав, опускается на колени передо мной. Кладет руку мне на пах и, смотря вверх на меня, спрашивает:
— Можно?
— Можно, но попозже. Не сейчас, в общем. И еще. На людях теперь обращаешься ко мне словом «Хозяин». Поняла?
— Да, Хозяин.
— Ты еще ни разу не сосала?
— Увы, нет. — улыбается Лис.
А девочка то с чувством юмора. Сейчас это редкость.
— И готова взять член в рот здесь, в вагоне электрички. Где все тебя могут увидеть?
— Да. Я... Всегда готова. — как пионер отвечает Лис.
— Похвально. Но сейчас моя очередь...
— Взять в рот?..
— Пошути тут мне. Останешься без куни...
— Ой! Хочу куни, хочу куни, хочу куни. — громко кричит Лис и радостно хлопает в ладоши, вешаясь мне на шею.
Снимаю ее руки с шеи и, как это сейчас модно говорить, социально дистанцируюсь.
— Обопрись о двери спиной и расставь ноги.
Лис быстро выполняет. Сажусь перед ней на корточки и беру ее за бедра. Крепко сжимаю. Пробую Лис на вкус. Языком. На моих глаза большие половые губы раскрываются, обнажая клитор и малые губки. Беру ее за руку и кладу к себе на голову. А то ведь не догадается. Лис кладет и вторую руку и прижимает мое лицо к своему распускающемуся розовому бутончику. Покрываю его легкими поцелуями. Вылизываю ее лоно. Потом делаю вращательные движения. Ускоряю темп. Лис начинает громко стонать. Замедляюсь и всасываю ртом ее клитор. Большие губы. Малые губы. По краям. Ее сок течет по моему лицу, тягучие капли тянутся на пол и падают. Я начинаю качать маятник. В большинстве случаев именно это движение приводит к быстрому оргазму в куни. Лис издает какой-то животный гортанный звук из самой утробы.
— Гр... Ыыы... Ах... О... Пожалуйста, еще. Да... Гр... Ыыы... Ах... Да... Да... Гр... Ыыы... Ааааа...

Ну и блядь же ты, тетя Наташа. Часть 2

Неудачно заблудилась

Целка и Цербер