свою попку, облегчая мне доступ к ее «девочке».
— Вот все вы, мужики, такие!... Не любите говорить о своих чувствах, а женщинам это важно! Мы же ушами любим...
— Ушами? Есть другие места. Вот, например, это, — заговорщицки продолжал я, пока головка члена не проскользнула вовнутрь ее горячего лона.
— Ой, а-а... Много ли ты знаешь... Не спеши, прошу! Во-о-т так... Да! — чуть всхлипывала она, уже не желая говорить.
_____________________________________________________________________________________
А я с этого момента буквально помешался на ней. Начал искать порно с хоть отдаленно, но все же похожими на нее женщинами, перерыв все мало-мальски известные мне на тот момент ресурсы с таким контентом. Конечно, хотелось большего, но действовать я не решался. Боялся. Со стороны она казалась вполне счастливой женщиной. Да, до меня долетали какие-то обрывки фраз о том, что у нее не самые теплые отношения с мужем, но мало у кого они остаются хорошими спустя 20+ лет семейной жизни. Думал, наверняка есть любовник. А то и не один. С ее-то внешностью, общительностью и заразительным оптимизмом... С чего бы она всегда так много внимания уделяла себе любимой? Для кого это все делалось?
А дальше меня немного попустило. Поступив в университет, меня огорошили новостью о том, что отцу предложили работу на другом конце страны. Мать, естественно, поехала с ним, а Инна перестала бывать у нас в гостях. И остался я в гордом одиночестве в 2-комнатной квартире. Сменился и круг общения, а моя скромная обитель превратилась в место для посиделок с новыми друзьями и подругами. Последние иногда оставались у меня с ночевкой. Секс, конечно, тоже случался.она. — Есть проблемы, но... я... решу... решаю.
— Не пугай меня. Давай выкладывай! Обещаю, твоим — ни слова, — вдруг очень серьезно выдала она.
Почему-то в тот момент я ей поверил, что она не только никому ничего не расскажет, но и обязательно поможет. Понимая, что ждать больше смысла нет, поведал о своей печали. Единственное — было невыносимо смотреть ей в глаза. Во-первых, стыдно. Во-вторых — я продолжал ее мысленно раздевать, из-за чего мой дружок то вставал по стойке «смирно!», то опадал. Она же с интересом слушала меня и не перебивала, лишь изредка с пониманием покачивая головой.
— М-да, ситуация, конечно. Так справка уже на руках?
— С собой, — выдавил я, осознавая, что таскать ее везде и всюду, наверное, не стоит.
— Неси!
Я молча поплелся за этим клочком бумаги, а она, тем временем, тоже встала из-за стола и, судя по шуму, начала что-то искать на кухне. Вернувшись на кухню, обнаружил ее в интересной позиции: согнув одну ногу в колене и поставив ее на табуретку, она рукой облокотилась на стол, невольно позволяя мне поглазеть на свою попку в джинсах. Она просто расписывала ручку, а я на ходу «успокаивал» член.
— Чем болел уже решил? — она была по-прежнему серьезной.
— Воспаление легких по датам подходит, — дрожащим от волнения, стыда и возбуждения голосом прошипел я, пытаясь прокашляться, чтобы все это скрыть.
— Неплохо, но и не хорошо. Когда Андрей (ее младший сын) болел, нас после выписки заставили еще кучу анализов сдать, чтобы удостовериться, что мы точно здоровы и что у нас не туберкулез. Снимки требовали. «До» и «после». У тебя они есть? — спокойно рассуждала она со знанием дела.
— Нет, но я могу...
— Не надо, вот поэтому и не надо. Я сейчас... — махнув рукой, она взяла в руки телефон и направилась в коридор.
Разговор был довольно коротким, но его содержание для меня осталось тайной, так как не мог разобрать ее фраз. Ну хоть эрекция ушла...
— Так, слушай... Могу я эту бумажку у себя оставить? Завтра вечером заберешь... Есть одна знакомая... Она покажет, что писать. И где. Может, даже сама все сделает. Или мне покажет...
— Да... спасибо... — замялся я, опустив глаза.
— Рановато благодарить пока. Может все же поешь? Уже ужинать пора, а ты все еще без обеда...
— Нет, спасибо, я пойду, — засобирался я.
Она только кивнула. А мне действительно хотелось уйти. Чувствовал усталость и изнеможение какое-то. Придя домой, буквально рухнул на кровать. А на следующий день после пар судорожно принялся искать ее номер мобильного в родительском блокноте. Там был только домашний:
— Алло, теть Инн, это я...
— А, привет-привет. Приходи, все готово.
— Сейчас буду.
Я тут же засобирался и с сожалением обнаружил, что дома нет ничего, чтобы могло служить если не взяткой, то хотя бы благодарностью. Думал, заскочить за какой-то шоколадкой хотя бы, но двинулся к ней с пустыми руками. Встретила она меня все с той же улыбкой. На ней был халат, наспех и кое-как затянутый поясом, а из-под него приветливо показывалась грудь.
— Решили мы твой вопрос. Врачиха та сделала все сама. Бронхит у тебя был, понял? Тяжелый... Дестру... Обструктивный что ли... Ты где бланк взял, кстати? Он же настоящий!..
— Ой, спасибо. Там это, друг. В общем... Через него достал...
— Держи вот. И давай договоримся: больше так не делай. Ну ни к чему такие «приключения», понимаешь?..
— Да-да. Я... Что я вам или ей должен?
— Ей — ничего. А мне... На свидание пригласишь?
— Ко... Конечно! Без проблем! Хоть сегодня!
— Ой, дурак!... Я же пошутила.
— Ну хоть коробочку конфет... Возьмете? Я сейчас только в магазин сбегаю...
— Не надо. У меня сейчас на это нет времени — ехать нужно. Потом, как-нибудь, может быть. Я же не ради выгоды вызвалась помочь... Я спросила — ты ответил. Пришлось помогать.
— Не хотел... вас напрягать, честно.
— Ей Богу, дурачок! Шучу я, снова шучу! Всякое в этой жизни бывает, не всегда все в одиночку решить можно. Глядишь, и ты меня когда-то выручишь, так ведь?
— Да, только скажите.
— Случится — скажу. А теперь и мне правда пора собираться...
— Конечно, я все, ухожу уже.
— Ты хоть маякни, как все пройдет, ладно? Ну, со справкой этой...
— Обязательно. У меня только номера вашего нет, только стационарный.
— Пиши: хххххххххххх.
Вот так я заполучил ее мобильный. На тот момент я, конечно, ни о чем таком не думал, но повод взять его был железным. Больничный ожидаемо проканал как в деканате, так и в универском медпункте. Более того, никто его пристально не изучал и наводящих вопросов не задавал, о чем я незамедлительно сообщил Инне. Как водится, она поздравила меня и вновь попросила, чтобы я наконец взялся за ум. Браться мне хотелось не за ум, а за нее. Все эти ее шутки-прибаутки со свиданием не давали мне покоя. Ведь в каждой шутке есть только доля шутки, а все остальное — правда. Я ей начал изредка писать смс, выдумывая поводы вроде: «а как варить гречку?» и «можно ли стирать белое с серым?». Она отвечала, но только по делу. Стараясь не переходить черту, но и не сходить с дистанции, аккуратно расспрашивал, как прошел ее день, какие планы на выходные и т. д. Опять же, как мне казалось, она отвечала во многом из вежливости и довольно сухо, односложно. Все изменил тот день, когда я, будучи на последнем курсе универа, изрядно перебрал со спиртным и выложил ей всю правду о том, что она не выходит у меня из головы... Ну и вырубился моментально после того, как сообщение улетело. На утро меня ждал сюрприз в виде той самой простыни, что я ей накатал, и на которую не было ответа. Никакого. Я практически смирился с той мыслью, что все испортил своим признанием, но в тоже время мне стало легче после этого. Ну а что я мог еще сделать? Купить букет цветов и завалиться к ней? Петь серенады под окном ее 7-го этажа? Строить из себя тайного поклонника, который методично будет заваливать ее подарками и комплиментами? Весь день я занимался самоуспокоением, терзаемый попытками оправдать свое поведение. Все казалось вполне логичным и обоснованным, но внезапно пришла смс-ка: «Нужно поговорить. Зайду к тебе в 10 вечера? Нормально будет?». Трясущимися руками я ответил «да». Новая волна самобичевания накатила на меня с удвоенной силой, так что я курил одну за одной на балконе, пытаясь взять себя в руки.
Привычные три звонка в дверь вернули меня в реальность. Ватной походкой я пошел встречать гостью. Была уверенность в том, что этот разговор не сулит ничего хорошего.
— Слушай... Я все понимаю... Может, я сама виновата... Ну, дала какой-то повод, хотя нет, я не давала. Просто всегда к тебе очень хорошо относилась... Вы же с Андрюшкой моим одного возраста почти...
— Ну извините, — выпалил я несколько обозленно.
— Не кипятись, не надо. Ты молодой еще, горячий. Гормоны, это все гормоны... В таком возрасте хочется, конечно. Много, наверное, и часто... а тут я... подвернулась, так сказать... — чувствовалось, она если не репетировала свою речь, то во всяком случае готовилась.
— Не подвернулась, а была. Всегда были...
— Подожди, я не говорю, что ты там какой-то больной или что-то такое. Нет, это нормально, когда мужчина обращает внимание на женщину, когда она ему нравится, но я так не могу... ну куда такое в самом деле?... — ее уверенность быстро улетучивалась, буквально с каждым последующим словом.
— Ну вот... Люди всегда кого-то как бы выделяют из своего круга, правда? Вот поэтому...
— Поэтому сегодня у тебя я, а завтра — соседка по парте... В мыслях, я имею в виду. Пройдет время, и ты сам со смехом будешь вспоминать все это. Я же тоже молодой была, глупой. Думала, перебирала в уме кавалеров. А замужем в итоге за другим человеком, дети вон... — похоже, еще одна заготовленная фраза ей пригодилась.
— Так я вас не из списка выделяю... у меня списка нет. Только вы, давно уже...
— Сейчас нет, а там — кто знает. Не зацикливайся, живи. Ты же красивый парень, наверняка есть пара-тройка девчат, кто бы с удовольствием с тобой пошел на свидание. А ты и не знаешь, не замечаешь, уперся и все тут. Нельзя так... нельзя! Незачем! — Как вы не понимаете? Я с вами хочу пойти на свидание! С вами! Хоть пообщаться просто...
— Думаешь, я могу заинтересовать молодого? На пятом десятке? Ой, перестань! То есть мне приятно, что на меня еще засматриваются мужчины... и молодые... но я-то себя в зеркале вижу и, сколько мне лет, тоже помню.
— Рано вы списываете себя со счетов. И зря! Вы прекрасно

Неудачно заблудилась

Ох, Аринка. Часть 3: Пробуждение Cuckold

С виду приличная