же симпатичная внешность. Она была худее, но все еще стройна, и ей нравилось флиртовать. Диана никогда не была замужем, но на фото всегда был парень, обычно отчаянно влюбленный в нее и готовый сделать для нее все что угодно. С другой стороны, Диана никогда не относилась слишком серьезно к любому из них.
Я знал, почему она пришла ко мне, и она знала, что я знал. Но это не помешало нам весело провести время. Мы болтали о том и об этом — о ее работе, ее последнем парне, моих детях — на протяжении всего завтрака и нескольких чашек кофе.
Наконец, я сказал:
— Почему бы нам не взять наши чашки на веранду, Диана? Я почти уверен, что у тебя есть что сказать, и ты можешь сказать это там.
Когда мы уселись в наши кресла, она серьезно посмотрела на меня, но все еще с мерцанием в глазах, и сказала:
— Дэнни, ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы я пыталась обмануть тебя неискренними словами. Я подумала о том, чтобы просто сказать тебе, какой ты дурак, что не собираешься забирать Эйлин обратно. Я собиралась показать, как ты одинок, как печально и устало ты выглядишь, как сильно она тебе нужна — ну, всю эту чушь. Но факт в том, что мы оба знаем, кто был дураком. Это была Эйлин. — Она покачала головой. — Я до сих пор не могу поверить, какой ИДИОТКОЙ она была! Моя собственная сестра! Единственный человек в мире, к которому я всегда обращалась за советом.
Диана на мгновение запуталась в своих мыслях, а я просто ждал, наблюдая за ней. Меня поразило, как она прекрасна — я легко мог понять, как ее парни обвивались вокруг ее мизинца.
Через минуту или две ее мысли, казалось, вернулись к нашему разговору.
— Значит, я не буду говорить тебе чушь, ладно? Эйлин несчастна. Она в отчаянии. Она знает, что испортила жизнь, и делает абсолютно все, что только может придумать, чтобы начать ее снова с тобой. Она работает с консультантом. Она переехала из дома мамы и папы в квартиру, хотя это едва не убило ее, — она сказала, что это похоже на постоянное разделение. Она пришла к тебе и рассказала всю историю, и извинилась настолько полно, насколько могла. И она дала тебе время и пространство, не так ли? Она не оказывала на тебя давления, не топила тебя в телефонных звонках или любовных СМС. Она знает, что ты страдаешь, знает, что это — ее вина, и она пытается позволить тебе справиться с этим в своем собственном темпе.
Диана посмотрела на меня прямо.
— Дэнни, что еще она могла бы сделать?
— Я не думаю, что есть что-то еще, что она могла бы сделать. Проблема не в этом. Проблема в том, не сломала ли она наш брак настолько сильно, что его уже нельзя исправить?
Мы сидели в течение минуты. У Дианы не было ответа на этот вопрос.
— Я знаю, что то, что происходит сейчас, зависит от меня, — наконец продолжил я, — и знаю, что все ждут, когда я приму решение насчет этого. Поверь мне, я не затягиваю его ради удовольствия. Я пытаюсь выяснить, чего я хочу, какую выбрать из двух паршивых альтернатив — ни с одной из которых, кстати, я не заслужил столкнуться!
Я остановился и посмотрел на нее, а она кивнула, немного грустно.
— Извини, я не имел в виду это. Но обе альтернативы — отстой: попытаться создать новую жизнь без нее, или проглотить то, что она сделала со мной, и попытаться найти способ опять полюбить ее и доверять ей. И я не нахожусь в такой ситуации, когда одна из них кажется наименее предпочтительной относительно другой.
Мы посидели еще немного. Веселье из нашего разговора в значительной степени исчезло, хотя часть меня все еще наслаждалась тем, что просто сидела и смотрела на Диану. Как и ее сестра, она была красоткой. Я с потрясением осознал, что впервые за последние три месяца у меня возникла исключительно сексуальная мысль. Став рогоносцем, я полностью отключил свою сексуальность, чего я никогда бы не предсказал.
Когда она встала, чтобы уходить, я к собственному удивлению немного флиртанул, вернувшись к тому, как мы с Дианой дразнили друг друга годами.
— Спасибо, что пришла, Диана. Всегда приятно тебя видеть. Я просто разочарован тем, что ты не предложила утешить меня в моем одиночестве. Подумай, насколько лучше ты сможешь заставить меня чувствовать себя!
Она улыбнулась в ответ и преувеличенно тряхнула волосами, притворившись соблазнительницей.
— Не думай, что я не соблазнилась, Дэнни! Но ты все еще принадлежишь Эйлин, по крайней мере, пока не скажешь всем нам, что это не так. И я не думаю, что она будет слишком рада идее о том, что я облегчаю твое одиночество — она просто надеется получить шанс сделать это сама.
***
Той ночью я провел пару часов в местном баре с Майком и Томми, двумя друзьями с работы. С тех пор как я расстался с Эйлин, мы выходили вместе пять-шесть раз, просто чтобы попить пива и посмотреть игру по телевизору или поиграть в дартс. Сегодня вечером что-то изменилось, и мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что именно.
Я прислонился к стене нашего кабинета, наблюдая за женщинами на маленьком танцполе, когда понял это. Последние несколько раз в баре я не замечал женщин — мне даже в голову не приходило на них смотреть. Сегодня вечером я оценивал их, выясняя, у кого верх с более глубоким вырезом (и она в нем выглядит великолепно), кто флиртует со своим парнем, даже кто сидит в баре и выглядит так, словно ждет, чтобы кто-то приударил за ней.
Не тратя времени на то, чтобы спросить себя, хорошая ли это идея, я встал и подошел к рыжеволосой женщине, сидевшей перед стаканом мартини, который был почти пустым.
Я уселся на табуретку слева от нее и сказал:
— Кажется, что все уже почти кончилось, не могли бы вы позволить мне купить вам еще?
Она повернулась и оценивающе посмотрела на меня, слегка улыбаясь.
— Я не против получить еще, но что это за круглая золотая вещь вокруг твоего пальца?
Я громко рассмеялся, уже любя ее:
— Я думаю, что это называют обручальным кольцом. Честно говоря, я просто искал небольшой беседы. Это не попытка съема — я даже не знаю, как это делать. Я уже около двадцати лет не практикуюсь.
Это заставило рассмеяться ее, и я обнаружил, что присоединился к ней. Я заказал ей немного воды и пива для себя, и мы прекрасно поболтали час ли около. Ее звали Адель, и она приехала в город из Калифорнии на неделю, навещая свою сестру с шурином и их нового ребенка.
— Он — очаровательный маленький парень, но Боже спаси, когда он начинает плакать! Я сидела с ними пять дней, и мне просто нужно было выйти на пару часов и побыть рядом со взрослыми.
Мне очень понравилась компания Адели, и она, казалось, тоже была рада пообщаться со мной. Мы держали все легким и случайным. Она упомянула, что развелась три года назад. Я вообще не говорил о своем семейном положении; на самом деле, к моему удивлению, мы провели много времени, болтая о бейсболе — она была фанатом «ангелов» на протяжении всей жизни.
Когда она сказала, что ей пора вернуться в дом ее сестры, мы расстались, пожав друг другу руки и обменявшись широкими улыбками, а я вернулся к Майку и Томми, которые закончили свою игру в дартс и теперь вовсю вешали мне лапшу на уши о том, каким экспертом по съему был я. Я же с улыбкой указал, что не так уж и хорош, поскольку вот сейчас вернулся за стол к ним!
Когда я тем вечером ехал домой, то думал об Адель и, конечно, об Эйлин. Мне нравилось быть в компании привлекательной женщины, но она не была моей женой. Было весело разговаривать с новым человеком, узнавать что-то о ком-то еще и впервые слышать истории, но не было теплого комфорта в проведении времени с кем-то, кого ты любишь и кому доверяешь.
Доверяю? Да, я помню, когда доверял Эйлин. Но смогу ли я снова доверять ей?
Наверное, на самом деле смогу. То есть, было легко поверить, что она усвоила урок и никогда больше мне не изменит. Но это не значит, что мои чувства подозрения и предательства исчезнут. У меня было ощущение, что я буду иметь с ними дело в течение долгого времени.
***
Та ночь в баре, и час разговора с Адель, начало пробивать затор в моей голове. Вместо того чтобы просто дрейфовать в течение моих дней, зациклившись на своей ситуации, не делая никакого прогресса, я начал чувствовать, что думаю об этом более активно. Каждый день плюсы и минусы двух моих альтернатив становились все яснее; мне казалось, что я вижу, что каждый выбор будет значить для моего будущего.
Прошло еще около двух недель, прежде чем я стал готов поговорить с Эйлин. Я оставил ей голосовое сообщение на телефон с вопросом, можем ли мы поговорить в ее квартире. Она, в течение следующих нескольких часов, оставила ответное сообщение, предлагая мне приехать на следующий вечер около восьми вечера.
Когда она открыла дверь в ответ на мой стук, я увидел, что она поработала над своей внешностью. На ней были свободные брюки и свитер, ничего особенного, но выглядела она потрясающе. Ее волосы и макияж были идеальными, а одежда была очень привлекательной. Мне напомнили, какая у меня была красивая жена.
— Привет, Дэнни, — сказала она, неуверенно наклонившись вперед, чтобы поцеловать меня в щеку. Она привела меня в свою маленькую гостиную, где мы уселись, и налила нам по чашке кофе. Я смотрел, как она кладет в мою полчайной ложки сахара и много молока, как она делала уже много лет.
Когда мы устроились с кофе, она посмотрела на меня и сказала:
— Рада тебя видеть.
Я знал, что она была в ужасе, и было бы жестоко затягивать его.
— Эйлин, я много думал, и, прости, наверное, ты это уже поняла. Я собираюсь подать на развод.
Ее глаза начали заполняться слезами, но все, что она сказала, было:
— О, Дэнни!
— В этой ситуации для меня есть только два варианта, и они оба воняют. Я не хочу быть одиноким и сиротливым, гадая, смогу ли я когда-нибудь встретить кого-нибудь, с кем смогу поделиться до конца своей жизни. Я все еще люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. С другой стороны, прошло уже более четырех месяцев, а я до сих пор не хочу, чтобы ты приходила домой. Каждый раз, когда я пытаюсь себе это представить, я вижу, что это не сработает. Какой бы любящей и внимательной ты ни была ко мне, я не смогу оставить позади то, что ты сделала, и то, как это

Командировка и две нимфы

Эльвира и Альбина, женщины Геннадия Поспелова. Совместная жизнь.

На обочине