Латексное искушение Селины (перевод с английского). Главы 3—4

талию, но сантиметра под рукой не было. Тут я заметила поясок от платья: он валялся неубранный под моим туалетным столиком, и я, придвинув его к себе ногой, кое-как нагнулась и подняла его с пола. Обернув его вокруг непривычно твёрдой талии, я продела конец сквозь пряжку; но корсет держал меня так туго, что я не в силах была увидеть разницы, и поэтому, затянув поясок, отметила новое положение пряжки пальцем. Осторожно сняв затем пояс и поднеся его к глазам, я была в шоке! Даже навскидку было очевидно, что талия моя уменьшилась процентов на двадцать пять. Я всегда гордилась своим размером в 64 сантиметра, но теперь я подсчитала, что корсет отнял оттуда сантиметров 16, если не больше! Осторожно заведя руку за спину, я потрогала щель между краями моей резиновой тюрьмы; к счастью, остающийся зазор был едва заметным, я даже не смогла просунуть туда палец.
Когда фрау Бакстер снова вошла в комнату, я услышала, как она несёт что-то на подносе, и медленно повернула голову, чтобы увидеть там объёмистую стальную воронку и ещё какие-то непонятные предметы. Она поставила поднос на свою постель, и тут я увидела, что на ней надет тяжёлый резиновый фартук белого цвета. Взяв с подноса один лишь предмет, — длинный резиновый шланг коричневого цвета, — она стала мять и растягивать его. Положив его на стол передо мной, она затем извлекла из кармана фартука какую-то баночку, открыла её, обмакнула два пальца в прозрачный крем и стала намазывать им шланг, аккуратно покрывая его слоем вещества по всей длине, оставив сухими лишь семь-восемь сантиметров с одного конца. При мысли о том, что должно было произойти дальше, я содрогнулась.
— Не нужно бояться, Селин, — сказала она. — Ты должна помнить, что своими действиями я никогда не нанесу тебе непоправимого вреда. Какими бы странными и жестокими ни казались мои действия, в конечном итоге они направлены на твоё же благо.
Я очень хотела поверить этой женщине. Мне нужно было ей верить, ибо отец отдал меня в её полное распоряжение!
— Глядя на твоё ужасное поведение сегодня за столом, — продолжала она, — я решила, что право есть самостоятельно ты должна сперва заслужить. До тех же пор я сама возьму на себя эту ответственность. Давай-ка подними голову и открой рот как можно шире. Сейчас я начну засовывать туда этот шланг, а ты будешь должна проглатывать его. Предупреждаю: когда она начнёт проникать тебе в желудок, даже не думай отодвигаться или пытаться вытолкнуть его.
Всё как я и подозревала! Но как же сильно я хотела ошибиться! Сейчас этот резиновый шланг отнимет у меня способность жевать и проглатывать собственную пищу, отнимет у меня вкус еды, отнимет у меня саму свободу есть либо отказываться от еды. Я начала осторожно отодвигаться вдоль края стола, ибо это было слишком уж чересчур. Мне нужно было покинуть эту комнату и очутиться в безопасности отцовских объятий! Быть может, он не подозревает, что эта женщина делает со мной, и как только узнает, то немедленно это прекратит.
Как же я ошибалась!
Не успела я достичь края своего сиденья, как невидимые руки, сильные, мужские руки схватили меня за плечи и пригвоздили к месту! Мой собственный отец держал меня, пока эта так называемая гувернантка готовилась запихивать еду мне в горло, точно гусыне, откармливаемой на убой! Одной рукой фрау Бакстер ухватила меня за нос, преградив мне таким образом возможность дышать, а заодно запрокинула мне голову вверх и назад. Я была совершенно бессильна противостоять ей, когда она начала запихивать скользкий резиновый шланг мне в рот и вглубь моего горла! Непроизвольной реакцией моего тела было противостоять этому вторжению, и я начала давиться, что тут же переросло в беспомощный, булькающий хрип; но я уже теряла сознание.
Последним, что я услышала, был голос моего отца.
— Крепись, дитя моё! — увещевал он меня. — Это для твоего же блага! Я знаю, это всё для твоего же блага!
Помню, что перед тем, как провалиться в забытье, я подумала, что эта женщина каким-то образом околдовала его, заставив произносить её же слова! Не мог же он в здравом уме подумать, что такое обращение может принести мне хоть какую-нибудь пользу!