неясно, и подумав об этом, я решил, что это не имеет значения.
— Обними меня, — прошептала она.
Я взял ее в объятия, и какое-то время мы стояли неподвижно. Затем медленными шагами я повел ее под воду. Душ, казалось, оживил ее, но я крепко держал ее, пока не почувствовал ее руки на своей голове. Мы поцеловались несколько раз, и постепенно я почувствовал, как энергия вернулась к ее телу.
— Подойди сюда, девочка. Теперь моя очередь, — сказал Леон, явно думая, что она готова.
— Ты уже был с ней, — ответил я, стоя спиной к мужчине.
— Черт, это не считается, — ответил он и добавил: — Не с Дебби.
Его слова и удивили, и взбесили меня, когда я подумал, как он попытался сыграть на ее фантазии. Он сделал это, имея лишь ограниченную информацию, но должен признать, что это был хороший ход.
— Нет, с тебя хватит, — сердито сказал я.
Именно тогда Ками направила мою голову к себе, и когда наши взгляды соединились, она спросила:
— Я все еще Дебби?
— Нет, думаю, пора сменить имя, — ответил я.
Ее глаза на мгновение расширились, а затем она внезапно отвернулась от меня и пошла к Леону. Я ошеломленно смотрел ей вслед.
— Ками, ты куда? — воскликнул я, но она сделала вид, что не услышала.
Леон встретил ее на полпути, победно глянув на меня, и потащил из душа. Они исчезли за углом, а через несколько секунд мы с Назиром последовали за ними.
Сайрус в какой-то момент ушел, но я этого не заметил. Он очень нервничал, и все же сумел трахнуть мою жену, и мне стало интересно, что заставило его захотеть уйти. Возможно, у него были обязательства дома, или, может быть, он был единственным здравомыслящим человеком и понимал, что то, что мы делаем — безумие. Леона и Ками не было рядом со шкафчиками, но я знал, что мы найдем их на мате. Назир следовал за мной, и когда мы шагнули дальше в тень, звуки пары выдали их, прежде чем мы их увидели. Ками стояла на коленях между его ногами, ее рука держала основание его члена, в то время как рот накачивал его. Видимо, пожилому мужчине нравилось ощущение рта моей жены. Он заметил наше присутствие, но ничего не сказал, и в течение следующих нескольких минут мы наблюдали, как она охотно обслуживала его. Наконец, у Ками кончилось топливо, и она, переведя дыхание, прекратила свои оральные ласки и отодвинулась, чтобы получить его член в свою киску.
На полпути она увидела нас у входа, но это не помешало ей занять позицию. По выражению ее лица я мог видеть, что она опять чрезвычайно возбуждена и нуждается в члене для облегчения.
— Черт... — выдохнул Назир, наблюдая.
Я понял, что он имел в виду, поскольку до этого она выглядела одержимой, но как только ствол уборщика глубоко погрузился в ее киску, стало похоже, что дзэн спокойствия окутал ее. Она какое-то время оставалась неподвижной, с закрытыми глазами, пока тихие хныканья не вырвались из ее рта. Затем она начала двигаться, сначала медленно, затем наращивая темп, пока не стала ритмично принимать его ствол на половину длины за раз.
— Сынок, мы знаем, как трахать киску, — гордо сказал Леон.
— Черт, да... — согласился его сын.
Щель Ками начала громко хлюпать в результате ее возбуждения и спермы, которую ей влили ранее. Она не показывала стыда, не смотрела на меня и не обращала внимания на комментарии мужчин, продолжая качаться на тяжелом члене. Странно, но именно этот момент я выбрал, чтобы подумать, как много из того, что я увидел, связано с ее фантазией. Мне казалось, что относительная невинность этого приключения превратилась в нечто более фундаментальное, более плотское. Теперь, казалось, единственное, что имело для нее значение, — это хороший трах.
Движения Ками замедлились, затем остановились, когда она, задыхалась, сказала:
— Мне надо отдохнуть.
— Нет времени, детка, — ответил Леон и быстрым движением перевернул ее на спину с раздвинутыми ногами.
— Ууууфф... ооооо... оооо, да... — откликнулась она, когда он опять вонзился в нее.
Леон начал брать ее с мощным, но размеренным темпом, что вскоре заставило мою жену скулить от удовольствия. С каждым толчком его яйца ударялись по ее попе, и влажные звуки, исходившие от ее киски, присоединились к громким шлепкам от соударения их тел. Её ноги начали постепенно раздвигаться, а затем раздвинулись еще шире, и я почувствовал, что она подсознательно полностью отдала ему свое тело. Взглянув на Назира, я увидел, что тот поглаживает свой стоящий член во время просмотра, и глядя на свой собственный, я понял, что он тоже встал.
Леон начал что-то шептать Ками, и, как и прежде, она иногда кивала в согласии. Я не мог понять, о чем он может говорить с ней, и наконец, решил выяснить.
— Что он тебе говорит, Ками? — потребовал я.
Мои слова заставили их остановиться, но ни один из них не ответил на мой вопрос, поэтому я задал его снова.
— Скажи ему, — сказал Леон, поднявшись на предплечья.
Его движение позволило мне увидеть лицо Ками, но когда она заметила, что я смотрю на нее, тут же отвернулась, спрятавшись за его рукой. Движения Леона не замедлялись, и когда она не ответила, он снова начал ей шептать.
— Ками? — нажал я.
— Скажи ему, — еще раз сказал ей Леон.
— Нет, — ответила она, чем показала, что это должно быть что-то очень плохое.
— Скажи, Ками, — повторил я.
Через несколько секунд, все еще отвернувшись, она сказала:
— Я сказала... я бы... я бы сделала это еще раз...
— Трахнулась с Леоном? — спросил я, и когда она не ответила, сказал уборщику: — Стой, Леон... Я хочу, чтобы она ответила мне.
Мужчина резко замедлился, но все еще продолжал вялые движения, и повернул свое туловище так, чтобы я мог больше видеть ее. Теперь ей было труднее спрятаться, и она, наконец, подняла на меня взгляд, полный боли.
— Да... — призналась она.
— И с Назиром, — добавил Леон.
— Это правда, Ками? — спросил я.
— Да... — еще тише ответила она.
— Что еще? — спросил я.
Она снова замолчала, но на этот раз ответил Леон:
— Она говорит, что хочет приходить сюда каждую неделю и получать от нас хороший трах. Каждый вторник — таков план.
Леон должен был быть очень уверен в себе, чтобы поделиться этой информацией, а из того, что я видел, большую часть разговоров он вел, когда шептался с ней. И все говорили о том, что это была его идея, его план, и хотя Ками могла согласиться, это был, скорее, разговор о сексе, чем истинное обязательство.
— Ты хочешь приходить и трахаться с ними каждый вторник? Ты согласилась?! — в удивлении воскликнул я.
— Нет... я не это имела в виду, — ответила она.
— Ты согласилась?! — уточнил я.
— Я сказала да... но не по-настоящему, — нервно ответила она.
— Леон, она согласилась? — спросил я.
— Черт, да... И не раз... несколько раз, — ответил он.
— Прости... — сказала она.
— У кого ты просишь прощения? У меня или у Леона? — уточнил я, чувствуя, что снова закипаю.
По ее взгляду я мог сказать, что она пытается расшифровать мой вопрос, поэтому прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:
— У обоих...
Краткий разговор убедил меня, что ее возбуждение позволило им манипулировать ею, чтобы она согласилась с вещами, которые сама не имела в виду. Но прежде чем закончить, я решил бросить в нее бомбу.
— Похоже, что Дебби хочет сделать это, — сказал я.
Ее вздох и выражение лица были смешными, и Леон, понимая смысл и думая, что добьется своего, засмеялся.
— Ты думаешь? — спросила она.
— Я уже просто не знаю, что теперь думать... — сказал я.
В этот момент Леон снова вернулся на место и начал быстро ее брать. Без сомнения, он был возбужден, узнав, что его тайные планы осуществятся. Когда я услышал, как Ками начала визжать, то догадался, что она, невзирая на груз опасений, начинает подходить к пику. Ее возбуждение быстро росло, о чем свидетельствовали настойчивость ее криков и движения ног, которые несколько раз раздвигались и сдвигались, а затем поднимались высоко в воздух. Когда она начала пинать ими воздух, я понял, что ее оргазм наступил.
— Оооо... о, боже... о, пожалуйста... там... я там... пожалуйста... — закричала она.
— Кончай, детка, кончай на моем члене... Привыкай кончать на нем... — хмыкнул он.
— Да... Я хочу его... Заставь меня кончить... — умоляла она.
Леон довел ее до апогея, но вскоре и сам стал показывать сигналы предстоящей разрядки. Его ворчание стало громче, а в плечах и заднице возникло заметное напряжение. Внезапно он откинул спину и зарычал, нанёс еще три удара в моей жене, крепко прижимаясь к ней в последний раз и замер. Я мог видеть, как мускулы на его заднице сжимались, и инстинктивно знал, что его яйца делают сейчас то же самое. Наконец, он рухнул на Ками, и когда они оба упали, их тела все еще продолжали содрогаться вместе.
В тот момент я подумал, что все закончилось, но наблюдение за парой возбудило Назира, и он захотел еще. Он дал отцу несколько минут, а затем подтолкнул его. Ками не сказала «нет», но была слишком измотана, чтобы помогать, поэтому он перевернул ее лицом на мат, широко раздвинул ноги и сумел проникнуть в ее мокрую киску, в то время как она лежала недвижно. Она позволила ему использовать свое тело, показывая лишь слабые признаки вовлеченности, и к счастью, он продержался недолго...
***
Я ждал пока она придет в себя, чтобы отвести ее в душ и помыть, и к счастью, ни отец, ни сын, уже сытые, не слонялись поблизости. Это заняло несколько минут, но, наконец, я поднял ее и направил обратно к воде.
— Не так горячо, — попросила она, когда я держал ее под насадкой.
После регулировки температуры я начал намыливать ее тело, и она начала медленно оживать. Десять минут спустя мы отключили воду и подошли к одежде.
— Мы всегда забываем о полотенцах, — хихикнула она.
— Это точно, — сердито сказал я, а потом, когда она закончила одеваться, я притянул ее к себе и прошептал на ухо: — Я говорил тебе, что вламываться плохо?
— Да, говорил... — ответила она, а затем повернулась и поцеловала меня.
***
Поездка домой прошла без происшествий, и когда она вошла в ванную, я осмотрел ее стринги, и, как и в прошлый раз, в них были остатки спермы. Однако, не так много как в тогда, что заставило

Уже в Лейпциге

Наша годовщина или Суровые будни слесарей

Два друга и учительница