ему материалов, я закрыл дверь. Обернувшись, я встретил Триш, когда она шла в ванную.
— Мне нужно принять душ, — заявила она, когда мои глаза уставились на размазанную сперму, все еще покрывающую ее живот.
Я позволил ей пройти и подождал, пока не услышал шум душа, прежде чем разделся и пошел к ней. Она смотрела на меня отчаянными глазами, и я знал, что ей интересно, о чем я думаю и какое суждение выскажу.
— Ты в порядке? — спросил я, взяв мыло из ее руки и принявшись пенить ее тело.
— Я не могу... — начала она, а затем замолчала на несколько секунд, прежде чем добавить: — Нет...
— Я понимаю... — прошептала я.
— Почему? Что сейчас произошло? — спросила она.
— Слушай, это просто произошло. Постарайтесь не расстраиваться. Мы можем поговорить завтра... когда он уйдет... — сказал я, пытаясь успокоить ее душу.
По правде говоря, я тоже чувствовал сумятицу, но знал, что сейчас не время для разговора. Я закончил мыть ее, и после того как вытерлись, мы направились прямо в кровать. Мы едва натянули одеяло на себя, когда появился луч света, дверь открылась, и перед нами стоял Джерри, все еще совершенно голый, держа свой блокнот.
— Я думал, что порисую еще немного, — заявил он, совершенно не обращая внимания на поведение и нарушение им нашего частного пространства.
— Нет... уйди, Джерри, — потребовал я.
Несколько секунд он смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, а затем ответил:
— Ладно, потом.
С этими словами он повернулся и ушел, а я потянулся к Триш и притянул ее ближе к себе. Она прижалась спиной к моей груди, а я обвил рукой ее тело, и мы молча отдыхали. Однако через несколько минут, по причинам, которые я не мог объяснить, я позволил своей руке дотянуться до ее груди. Тело Триш заметно напряглось, когда я впервые вступил в контакт, но я проигнорировал ее реакцию и протянул руку под ее верх.
— Ты позволил ему... сделать это... — прошептала она, и когда я не сразу ответил, она добавила: — Почему? Я хочу знать, почему.
Зная, что она заслуживает ответа, я сказал:
— Не знаю. Все вышло из-под контроля... вышло... Я не знаю наверняка... Ты знаешь, что позволила ему рисовать тебя голой прошлой ночью.
Последнее вспыхнуло в моей голове, но я не собирался говорить об этом. К сожалению, оно просто сорвалось с моих губ как поток сознания. Я сжался в ожидании упрека, но удивительно, когда она ответила, в ее голосе не было надрыва:
— Это был просто рисунок... ничего не случилось.
— Нет, все же что-то случилось. Ты долго была с ним наедине... голой... и он заставлял тебя принимать разные позы... манипулировал тобой... и зарисовывал твою... близость... твою сексуальность, — ответил я, а потом мысль ударила меня, и я добавил:
— Я думаю, что это было настолько близко к сексу, насколько возможно для человека без физического контакта.
— И ты хотел сделать последний шаг... увидеть, как выглядит последний шаг? — спросила она.
Это было интересное наблюдение, и оно заставило меня задуматься, может ли быть правда в ее словах. Кроме того, ее поведение до сих пор было настолько спокойным, что я понял, что мне нужно действовать осторожно и стараться не провоцировать.
— Может быть, Триш... может быть, в этом есть доля правды. Я не знаю... сейчас это кажется таким сложным, — наконец сказал я.
Последовала еще пауза, после чего она сказала:
— Ты возбудился.
Волна глубокого смущения нахлынула на меня, когда я понял, что мой член затвердел и теперь прижимается к ее попе. Я начал двигаться, но прежде чем смог зайти далеко, Триш повернулась, откинула одеяло и нашла мой ствол своей рукой.
— Прости, — сказал я, зная, что последствия были плохими.
Она медленно погладила его несколько раз, прежде чем ответить:
— Ты не жалеешь.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, смущенный ее заявлением.
— Ты не жалеешь... ты хотел, чтобы он... вот почему он такой твердый. Ты думаешь об этом, — бросила она мне с упреком.
— Я... эээ... я не знаю, Триш, — запнулась я, надеясь найти какую-то твердую почву.
Вместо того чтобы ответить, она потянула мой член, давая понять, что хочет, чтобы я был на ней сверху. Я надвинулся на нее, а она направила меня к своему отверстию, и через несколько секунд мы соединились.
— Мммм... — выдохнула она, когда я начал двигаться, и после нескольких толчков добавила: — Ты сделал это.
Она сказала, словно констатируя факт, без осуждения, но все равно было неловко, поэтому я молчал, пока мы занимались любовью. В течение следующих нескольких минут мне удалось избавиться от чувства вины, и желая кое-что узнать, я решил быть смелым.
— У тебя был оргазм... два... — бросил я. — Да, — ответила она, не вдаваясь в подробности.
— Должно быть, это было... чувствовалось... хорошо... — продолжал я, раздражаясь от ее простого ответа.
— Я видела в твоих глазах, что ты этого хотел... хотел, чтобы я... Это было легко увидеть, — ответила она.
— Я не помню, чтобы ты смотрела на меня, — сказал я, вспоминая, как она отвечала мужчине.
— Я смотрела. Я смотрела достаточно, чтобы увидеть, — заявила она.
Хотя ее мнение было не совсем верным, в нем все же было довольно много правды, и я знал, что нахожусь в шатком положении. Поэтому, вместо того чтобы спорить, я решил сменить тему:
— Он большой... как ты себя чувствовала? Хорошо? — спросил я, хотя уже знал ответ.
— Да... — выдохнула она, и на этот раз я почувствовал в ее голосе вызов.
— Может быть, тебе нужно еще? — спросил я, дразня.
— Хм... нет... Одного раза более чем достаточно, — ответила она, и на этот раз я услышал игривость в ее голосе.
Мне показалось удивительным, что она могла так быстро оправиться от того, что, как мне казалось, могло оставить неизгладимый отпечаток на ее совести. Означало ли это, что она защищала себя, обвиняя меня, или было что-то развратное, что-то неожиданное, находящееся внутри нее, что внезапно проявилось? Я все еще размышлял над этим, когда звуки из коридора дали нам понять, что Джерри все еще не спит.
— Думаю, тебе нужно еще, — прошептал я, еще раз пытаясь определить границы.
— Ты хочешь?... — язвительно ответила она, но через несколько секунд спросила странным голосом: — Хочешь, чтобы я это сделала?
Ее слова заставили меня похолодеть, и опираясь на локти, я уставился на ее едва различимое лицо. Хотя тон ее слов давал некоторое представление о ее мыслях, я не мог получить никакой информации от выражения на ее лице.
— Иди к нему, — наконец сказал я, намеренно провокационно.
— Нет... — ответила она, но прежде чем я смог ответить, она добавила: — Если только ты действительно этого не хочешь.
Ее слова вызвали всплеск смешанных эмоций, наводнивших моё тело, и я ни в коем случае не был уверен, что знаю, чего хочу, но после небольшой паузы ответил:
— Идти к нему.
Я ожидал, что она снова откажется, но она сразу начала выкарабкиваться из-под меня. Быстро покинула кровать, действуя почти нетерпеливо, и остановилась, только чтобы надеть халат, который, как я знал, скоро будет снят. С последним взглядом в мою сторону, она вышла из комнаты, и я с глубоким вздохом откинулась на подушку, схватив свой член рукой. Интересно, как бездомный получит подарок? Начнет ли он делать наброски или просто бросит ее на кровать и трахнет? А чего хочет Триш? Медленного, эротичного нарастания возбуждения при позировании обнаженной, заканчивающегося сексом, или немедленного удовлетворения от ощущения большого члена в ее киске?
***
Я знал, что в какой-то момент мне придется пойти и лично убедиться в том, что они делают. Но решив немного подождать, я выждал двадцать минут, прежде чем медленно подняться, надеть боксеры и футболку и открыть дверь.
Когда я шел по коридору, отсутствие звуков смутило меня, поэтому я замедлился и продолжил идти короткими шагами. Выйдя в гостиную, я заглянул за угол и увидел Джерри, сидящего на диване с женой между раздвинутыми ногами, нетерпеливо сосущей его член. Мужчина в одной руке держал блокнот и делал на нем какие-то наметки, а затем отодвигал его в сторону и некоторое время наблюдал за Триш, и снова делал наброски. Одной рукой она обхватила основание его ствола под мошонкой и тяжелые яйца висели на ее запястье, а другой крепко сжимала низ стержня. Ее рот был в состоянии вместить только несколько сантиметров, и она быстро качала головой, сильно засасывая короткое время, а затем остановилась и взглянула на него как домашняя собачка в ожидании поощрения. Хотя это Джерри получал сексуальное удовольствие, Триш тоже выглядела вполне довольной.
Приняв это, я решил, что это может продолжаться какое-то время, поэтому отступил к кровати, чтобы передохнуть. Я вернулся через тридцать минут и обнаружил, что теперь Триш растянулась на диване, в то время как он рисует ее обнаженную фигуру, сидя на стуле в метре от нее. Удивительно, но вместо того чтобы сделать что-то безвкусное, он придал ей художественную позу, которая, как я думал, могла бы сделать очень хороший рисунок. Я снова вернулся в спальню и погрузился в полусон, когда некий шум привел меня в сознание.
С любопытством я спрыгнул с кровати и пошел по коридору. До меня донеслись звуки, исходящие, казалось, из нашей столовой, и когда я подошел ближе, то увидел, что Джерри положил Триш лицом вниз на наш гостиный стол. Сам он стоял позади нее, лениво закуривая сигарету, и медленно вводил свой тяжелый член в ее киску. Рядом со столом лежала ваза с цветами, которая была вероятным источником шума, который меня разбудил. Я находился за пределами их поля зрения, и молча смотрел, отметив, что Триш казалась более оживленной, чем ее любовник.
— Давай... еще... — скулила она.
— Дай мне докурить, — хихикнул он и затянулся. Сильно выдохнув, он сказал: — Черт, у тебя сладкая киска.
Его провокационные слова заставили меня шагнуть вперед, я вошел в поле его зрения и сказал:
— Здесь все в порядке?
— Все в порядке, — пренебрежительно заявил он.
— Дорогой? — захныкала моя жена.
— Триш, ты в порядке? — спросил я.
Несколько секунд ответа не было, и наконец, Джерри заполнил пустоту:
— Она в порядке. Хотелось бы еще немного.
В процессе

Последствие после спора

Любительница спермы

Встреча любимой жены