— объявил он, и я увидел, что его взгляд остановился на мокрой киске моей жены.
Ему удалось достичь полной эрекции, и его инструмент, точащий как копье, простирался от его тела под углом вверх. Он крепко держал его у основания, и я знал, что если я дам ему хоть малейшую возможность, он попытается засунуть монстра в мою жену.
— Нет, Джерри... никакого секса. Тебе нужно отойти и вернуться в кресло, — сказал я.
— Я сделал рисунки... Я отдал их вам, — ответил он так, будто чувствовал, что должен был оплатить услуги.
— Слушайте, если вы не отступите, все кончено. Мы ложимся спать... больше никаких рисунков, — сказал я.
Моя угроза заставила его отступить на несколько шагов, хотя он и остался стоять. Это обеспечило место, чтобы разложить диван, упасть на спину и направить Триш сверху. Я подумал, что в любой момент она сможет остановить меня, поэтому был приятно удивлен, когда она перебросила через меня ногу, нашла мой член и приблизила его к себе, опускаясь на него.
— Уууффф... — хмыкнула она от проникновения.
Она пошевелила бедрами, чтобы выбрать правильное положение, а затем начала медленно качать ими. Я положил руки на ее попу, чтобы помочь ей, и в течение следующей минуты она начала двигаться быстрее, пока ее груди не начали танцевать.
— Почему бы вам не сделать эскиз? — предложил я нашему гостю.
— Нет, не сейчас, — ответил он и подошел ближе.
Он был все еще достаточно далеко, чтобы я не посчитал его угрозой, и, казалось, был рад наблюдать и гладить свой большой член. Затем, без предупреждения он отошел, нащупал сигарету, прикурил ее, взял водку и вернулся. Тем не менее, теперь он был намного ближе, его голени находились возле края дивана. От этого его член приблизился к правому плечу супруги, и она внимательно посмотрела на него, прежде чем снова взглянуть на меня.
— Полегче, Джерри, — сказал я.
— Как она себя чувствует? — спросил он с явной завистью.
— Замечательно, — ответил я.
Джерри докурил сигарету и сумел отклониться, чтобы положить окурок на стол, не покидая своего места. Его движения привлекли внимание Триш, и она повернула голову, чтобы посмотреть, в то время как он возобновил поглаживание своего поршня. Ее глаза задержались на нем слишком долго, и когда она повернулась обратно и увидела, что я все вижу, на ее лице появилось виноватое выражение. Это заставило меня задуматься о том, как она ушла из спальни прошлой ночью, о трех рисунках, которые они сделали, о мыслях Джерри относительно его предложения, и о том, что она не упомянула о его размере. Был ли это интерес? В глубине ее сексуального существа было крошечное желание пойти дальше? И с этим бездомным? Это казалось непостижимым, так как они были двумя совершенно разными людьми в разных ситуациях, но это застряло в моей голове. Чем больше я размышлял над этой идеей, тем больше убеждался в том, что в ней есть что-то, даже если я этого не до конца понимаю.
— Сколько у вас было членов? — грубо спросил он мою жену.
Она решила проигнорировать его вопрос и продолжила движение, но по какой-то причине я решил вмешаться и сказал ей:
— Скажи.
Она смущенно посмотрела на меня, но ответила:
— Четыре.
— Четыре? Это ничего. Вам нужно больше, — сказал он с хриплым смешком.
— Пойдем в спальню, — сказала Триш, но не остановила движений.
Я знал, что она нервничает из-за присутствия Джерри, и в обычных обстоятельствах имела бы полное право нервничать. Однако рисунки, особенно тайные, наряду с ее недавними действиями показали кое-что. Это заставило меня чувствовать себя вправе быть агрессивным и выходить далеко за пределы нормальных границ.
— Все хорошо, — ответил я, отклонив ее просьбу.
— Сядьте в кресло, — сказала она мужчине, повернувшись к нему в процессе.
Это поставило ее в положение, когда она снова была обращена прямо к его члену, и я заметил, что ее глаза мгновение смотрели на него, прежде чем перейти к его лицу. Он не двигался и не отвечал на ее требование, вместо этого он смотрел на нее с намеренной улыбкой.
— Прикоснись, — сказал я голосом, которого не узнал.
Если бы напряжение не было таким высоким, я бы посмеялся над ее реакцией, когда она быстро метнулась взглядом между мной, лицом Джерри и его твердым членом.
— Нет, — ответила она и перестала двигаться.
Ее глаза смотрели на меня несколько секунд, а затем постепенно опустились на мою грудь. Я снял ее руку со своего плеча и медленно толкнул ее к нашему гостю, ожидая, что она в любой момент сорвется. Как палку в эстафете, я протянул ее руку, а он взял ее и поднес к своему члену, пока она не коснулась его стержня.
— Раскрой руку, — проинструктировал он.
— Зачем? — спросила она, снова глядя мне в глаза, а потом быстро добавила: — Это неправильно.
Я знал, что если проявлю какое-либо сочувствие, все быстро закончится, а я пока не был к этому готов, поэтому сказал:
— Прикоснись к нему.
Ее глаза не отрывались от моих, что заставило меня подумать, что она игнорирует мои слова, но через несколько секунд я услышал, как мужчина сказал:
— О, да...
Кинув взгляд, я увидел, что теперь она держит верхние несколько сантиметров, включая пухлую головку, его члена в своей ладони. Джерри держал руку на ее запястье, чтобы удерживать ее, и начал слегка толкать свои бедра, чтобы побудить ее погладить его. Однако, когда это не сработало, он обхватил свободной рукой ее руку в качестве проводника. Он смог заставить ее скользить на несколько сантиметров назад и вперед, но это все же оставляло большую часть его ствола без присмотра.
— Я иду спать, — вдруг заявила она и быстро отстранилась.
Она немедленно вышла из комнаты, не оглядываясь, оставив меня одного с голым Джерри. Понятно, что я надавил слишком сильно, и теперь нужно было выбрать лучший способ разрядить обстановку.
— Жаль. Я с нетерпением ждал этого, — заявил Джерри.
— Я думал, что она сможет... пойти... немного, но понял, что нет, — ответил я, и как только слова покинули мои губы, я удивился, почему поделился этой мыслью.
— Она хочет... ее тело хочет... — ответил он.
Я поднялся и направился в нашу спальню, где обнаружил, что она лежит в постели, и только свет в ванной дает какое-то освещение. Она все еще была голой, и я сел рядом с ней и притянул ее тело к себе.
— Мне плохо, — сказала она, прежде чем я успел заговорить.
— Ты больна? Что-то не так? — спросил я, делая вид, что не понял.
— Нет... я... все что случилось, что мы делали... рисунки... обнажение... секс... — запнулась она.
— Понятно, — сказал я.
По правде говоря, я не мог сказать, что был удивлен, услышав ее сообщение. Мы перешли через всякий разумный предел с бездомным, и я ожидал, что в любой момент она остановится. Я подумал о том, что она не сыграла никакой роли в моей недавней попытке заставить ее ласкать член мужчины. Что-то во мне хотело нащупать границу. Тем не менее, я знал, что если позволю всему выглядеть отрицательно, то восстановление займет больше времени. Кроме того, мне понравилось, что она вышла из своей зоны комфорта, пусть даже временно, и я не хотел, чтобы она отступила и никогда больше не выходила. Таким образом, я решил попробовать одобрение.
— Я не возражал. Рисунки потрясающие. Когда нам исполнится девяносто, я все еще буду на них смотреть, — сказал я и быстро добавил: — Так что, ничего, если мы немного пошалим. Мы сделали это вместе.
— Как я пойду завтра в церковь? Меня, вероятно, поразит молния, — ответила она, и хотя она была серьезной, я начала смеяться.
— Ты — хороший человек, Триш, молния никогда не ударит тебя, — сказал я и сильнее сжал ее в объятиях.
Она глубоко вздохнула и спросила:
— Чего ты хочешь?
Вместо того чтобы ответить словами, я обнял ее и страстно поцеловал. К счастью, она ответила с равной энергией, и вскоре наши руки бродили по телам друг друга. Полностью оправившись от предыдущего семяизвержения, мой член быстро напрягся. Триш позволила мне положить себя на спину и раздвинула ноги, в то время как я занял нужную позицию. Через несколько секунд мы соединились.
— Мммм... ооо... — промурлыкала она, а затем притянула мою голову для поцелуя.
— Ты прекрасна, — прошептал я, когда поцелуй завершился.
— Чего ты хочешь? — спросила она, и я заметил, что ее вопрос возвратился из прошлого в настоящее время.
— В смысле? — спросил я, надеясь, что она скажет больше.
— Ты хочешь еще рисунков?... — уточнила она.
Ее вопрос ясно показал внезапное изменение в поведении, и мне снова пришлось задуматься об относительном влиянии моих интересов и ее желаний.
— Дорогая, я заберу все, что смогу, — восторженно заявил я, а потом спросил: — Тебе нравится позировать?
— Иногда... — смутно ответила она.
— А прошлой ночью? Когда ты ушла? — толкнул я.
— Я не должна была этого делать, — ответила она почти шепотом.
— Но ты сделала... и сделала несколько хороших набросков, — ответил я, все еще желая дать положительный импульс. Она не ответила, и мы продолжали медленно заниматься любовью, а когда мой разум вскипел, я, наконец, спросил:
— Тебе понравилось? Наедине с художником?
— Я... я не знаю... я не знаю, зачем я это сделала, — ответила она.
— Но ты же сделала. Я видел это на эскизах, — ответил я и добавил: — Ты была возбуждена.
— Нет... — прошептала она.
— Да, там это было видно... — надавил я.
— Стой... не заставляй меня чувствовать себя плохой... — хныкнула она из-под меня.
— Это не плохо... Я не это имел в виду... — сказал я, пытаясь успокоить ее разум, и когда она снова замолчала, добавил: — Было круто...
— Я в замешательстве, — вздохнула она.
— Почему? — спросил я, хотя думал, что понял, что она имела в виду.
— Почему? Это не мы... это не я... Боже мой, я обнажилась перед ним... и рисунки... Теперь... что ты говоришь... что я думаю, ты говоришь... — ответила она.
— Это мы... вместе... Эскизы невероятны, и ты тоже, — сказал я и начал действовать более решительно.
Она задохнулась от внезапного изменения темпа, а затем мурлыкала в мое ухо, пока мы сношались в течение следующих нескольких минут. Ее тело начало двигаться вместе со мной, что заставило меня думать,

Ну и блядь же ты, тетя Наташа. Часть 2

Банный день... Часть 4: Сделка

С подругой жены