примерно двадцать третье января?
Она кивнула, улыбаясь:
— Как вы понимаете, Джейсон, я не могу назвать точный день или время, но именно тогда или около этой даты.
Я пытался успокоить свое дыхание.
— Значит, дата зачатия была в апреле, примерно десятого?
Она выглядела немного озадаченной и сделала несколько быстрых расчетов.
— Да, Джейсон, все так, — улыбнулась она. — Это для вас двоих было особенное свидание?
Я встал, откидывая стул назад, грубо отправляя его через всю комнату.
— Еще не слишком поздно для аборта?
— Что?! — закричала Кэсси. — Джейсон, что ты говоришь? Джейсон, боже мой, почему ты так сказал? — она заплакала. — Джейсон, я не буду делать аборт.
Игнорируя Кэсси, я снова спросил доктора:
— Ну, док, можно ли все еще сделать аборт?
Она тоже смотрела на меня в ужасе. Она смотрела на меня с очень обеспокоенным выражением. Она протянула руку и взяла мою.
— Джейсон, все нормально, у многих родителей мерзнут ноги, просто расслабься и мы поговорим.
— Нет, док, мне нужно знать, возможно ли это?
Она выглядела смущенной.
— Джейсон, но десять минут назад вы были счастливы и с нетерпением ждали этого. Да, аборт все еще возможен, но зачем вам это?
Я не мог сдержаться:
— Потому, док, что моя жена занималась сексом с другим мужчиной именно в тот день, вот почему! — я ударил кулаком по ее столу, заставив ее подпрыгнуть. — Я не собираюсь воспитывать чужого ублюдка. Я хочу сделать аборт и как можно скорее.
Кэсси сидела, обхватив голову руками, и смотрела в пол.
— Джейсон, это наш ребенок, дорогой, я прошла тест на беременность за неделю до той вечеринки, детка, вечеринка должна была стать праздником, я была так счастлива и взволнована той ночью.***
В течение следующих нескольких недель все снова стало обычным делом. Я посетил ее вечером после работы.
Мой адвокат позвонил, чтобы подтвердить, что нам нужна дата суда, поскольку Кэсси оспаривает развод. Я попросил Кэсси просто подписать бумаги, чтобы мы могли идти дальше, но она отказалась:
— Джейсон, я буду бороться с этим каждый сантиметр этого пути.
Адвокат Кэсси утверждал, что нам нужно подождать до рождения ребенка. Как и следовало ожидать, суд согласился, и наше слушание было отложено.
Для меня это было такое трудное время. Кэсси каждый день пыталась заставить меня переехать домой, но я отказывался. Я хотел бы быть рядом с нашим ребенком, если бы он был моим, но боль была слишком сильной. Время... Этот ублюдок сыграл свою роль. С каждым днем, проведенным рядом с Кэсси, наблюдая, как растет живот, невозможно было не быть затронутым, и я даже начал рассматривать ее просьбы, я просто не мог смириться с тем, что она сделала, прощение — это не так просто. Главная проблема заключалась в том, что я не хотел, чтобы наш ребенок жил с одним родителем.
Я помог Кэсси покрасить детскую, и мы провели время за покупками таких вещей, как детская кроватка и, конечно, одежда и постельное белье. Я ходил с Кэсс на все дородовые занятия и встречался с акушеркой. Было тяжело смотреть на все эти любящие счастливые пары. Особенно, когда дело дошло до уроков дыхания, и мне пришлось держать ее за руку и помогать ей дышать.
В финансовом отношении все было сложнее, чем когда-либо. Все эти новые покупки, медицинские расходы и попытки сохранить два места жительства растягивали бюджет до предела.
Кэсси была в унылом настроении, постоянно грустная и злая. Она работала неполный рабочий день и проводила столько же времени со своей мамой. Она была измотана. Наша раздельная жизнь только усугубила это.
Возвращение мамы Кэсси из больницы, казалось, оживило ее. Они проводили много времени вместе, поддерживая друг друга. Я перестал ходить к ее маме, потому что та отказалась прекратить проповедовать о необходимости нашей с Кэсс совместной жизни.
Кэсси продолжала видеться с Крисом, хотя это меня бесило. Она регулярно навещала его, когда он приходил в себя. Я сказал ей никогда не пускать его в наш дом, однако однажды вечером после работы я позвонил, чтобы узнать, не нужно ли ей что-нибудь, и на подъездной дорожке была припаркована странная БМВ. Когда я вошел внутрь, за столом сидел Крис и разговаривал с Кэсси. В тот момент, когда я увидел его, я повернулся и выходя захлопнул дверь.
Они оба выбежали за мной, и Крис поймал меня, когда я забирался в свой грузовик.
— Джей, пожалуйста, подожди, я просто хочу поговорить, пожалуйста, приятель.
Я сбросил его руку и быстро повернулся, сбив его с ног, и мне потребовались все силы самоконтроля, чтобы не избить его до смерти. Когда он лежал на земле, я закричал:
— Держись подальше от меня и моей семьи, задница, иначе получишь еще.
Кэсси просто стояла, держась за свой вздутый живот:
— Джей, пожалуйста.
Я просто отступил и уехал. Мне потребовались недели, чтобы восстановить контроль над своими эмоциями.
***
Наконец, наступил большой день. Я был на работе, когда позвонила Кэсс. Я помчался, подобрал ее и отвез в больницу так быстро, как только мог, по прибытии ее отвезли прямо в родильное отделение.
Я оставался с ней все время. Я держал ее за руку на протяжении всего рождения и даже перерезал пуповину. Было больно и замечательно наблюдать за рождением нашего первого ребенка. Мы смотрели видео и вместе посещали все дородовые уроки, но это не полностью подготовило нас к реальности. Я наблюдал за Кэсси, когда ее лицо исказилось от боли, и ее тело дико содрогалось, когда она пыталась вытолкнуть ребенка. Потом все было кончено, ребенок вышел, и врачи и медсестры оттащили его, чтобы быстро вымыть, прежде чем вернуть обратно и положить на руки матери.
Кэсси улыбнулась и выглядела довольной, забыв о прошлой боли, когда она с любовью смотрела в глаза ребенку, я не могу объяснить выражение ее лица, как будто вся боль, которую она только что пережила, исчезла. Кэсси была в эйфории, нежно сжимая свою дочь в таких любящих объятиях. Она протянула мне руку с широкой выжидательной улыбкой:
— Джей, дорогой, подойди и обними ее. Иди, посмотри на нашу прекрасную новую маленькую дочь.
В ее глазах были слезы радости, ее лицо выглядело таким одухотворенным. Но в тот момент, когда я смотрел на это детское лицо, я просто знал, что оно не мое, мне не нужны были анализы ДНК, я просто знал. Не говоря ни слова, я отвернулся и направился к двери. Она закричала:
— Jаааааsоnnnn... — но я просто продолжал шагать с каждым шагом все дальше и дальше, я вырвался из входных дверей на свежий ночной воздух. Хватая огромные глотки воздуха, я подошел к автобусной остановке и рухнул на скамейку. Я сидел целую вечность, переводя дыхание, пытаясь собраться с мыслями.
Мама Кэсси, задыхаясь, выбежала за мной:
— Джейсон, в чем дело, дорогой? Что-то не так? Дорогой, вернись и обними ее.
Я просто поморщился:
— Мама, она не моя.
Она смотрела в ужасе:
— Не будь смешным... ты не знаешь это, дорогой, ты просто параноик.
— Нет, я вижу по ее лицу, что ребенок не мой, а Криса.
Какое-то время мы сидели, просто глядя в космос, не разговаривая, в конце концов, она сказала:
— Джейсон, это рпекрасная маленькая девочка, и ты просто вообрази, что она твоя... Не думай иначе.
Она против моей воли затащила меня обратно внутрь, где Кэсси сидела рядом с люлькой, качая ребенка с широкой улыбкой на лице.
Когда она увидела меня, то спросила:
— Джей, в чем дело? Почему ты ушел? Это такой красивый маленький ребенок, просто посмотри на нее. Она такая маленькая и прекрасная.
Я не хотел ничего говорить, пока там была ее мама.
Мама крепко обняла меня, пытаясь успокоить.
— Джейсон, она просто идеальна. — Ее улыбка была широкой, она была сияющей и счастливой. — Джейсон, она — твой портрет.
Вот и все, теперь я не мог сдержаться:
— Нет, мама, она — точная копия Криса. Этот ребенок не мой. — Я видел, как ужас распространился по лицу Кэсси. Ее лицо превратилось в камень, когда она впитала мои слова.
Я сердито уставился на нее:
— Я сказал тебе, что не буду воспитывать ребенка Криса, но ты не послушала, ты все должна делать по-своему. Тебе лучше позвонить Крису и сообщить ему хорошие новости.
Кэсси рыдала:
— Не будь смешным, взгляни на нее. Она наша, твоя и моя. Пожалуйста, даже не говори этого, Джейсон, ты просто глупый.
Я стоял на месте, качая головой.
— Тест ДНК подтвердит это, но я говорю вам, что этот ребенок не мой.
— Детка, пожалуйста, не говори этого, нам не нужен тест ДНК, мама, скажи ему, пожалуйста, скажи ему. Скажи ему, что она наша.
Мама посмотрела на меня с надеждой сквозь нахмуренные брови.
— Конечно, сейчас не время для этого. Она — красивый ребенок и по крови или нет, она твоя, как только ты обнимешь ее, ты это поймешь.
— Нет, мама, она не моя, ты видишь это так же хорошо, как и я, не ври мне, я тебе доверяю и жду от тебя большего.
Она удерживала меня рядом с собой:
— Дорогой, я не могу сказать, глядя на нее. Когда я смотрю на нее, все что я могу сказать, это то, что она красивая, никто не знает, глядя на детей, похожи ли они на кого-нибудь. Она действительно похожа на тебя, — оптимистично вздохнула она.
— Ну, тест ДНК будет проверкой на практике, — пробормотал я.
Я вышел, остановившись у стойки регистрации, где мне удалось стереть улыбки с лиц медсестер, и зарычал.
— Не указывайте мое имя в свидетельстве о рождении.
Будучи дома, я заперся, когда прозвучали звонки с поздравлениями.
На следующий день Кэсси должна была быть выписана домой. Я взял маму Кэсс, и мы молча поехали в больницу. Когда я вошел, на лице Кэсси была гримаса. Мама вошла, взяла ребенка и обняла ее, Кэсси улыбнулась мне:
— Джейсон, подойди и посмотри на прекрасную маленькую Джейси.
Я был удивлен.
— Я думал, что ты назвала ее Кристин в честь отца, — огрызнулся я.
Кэсси вздохнула, а ее мама отчитала меня:
— Джейсон, тебе нужно указать свое имя в свидетельстве о рождении. Медсестра сказала мне, что ты не позволил им.
— Это верно, мама, я — не отец. Лучше напишите имя Криса, он отец.
— Я не буду этого делать, — фыркнула она. — Его имя не указано в этом сертификате.
Я нахмурился:
— Хорошо, тогда оставь это

Семейная история. Часть 3

Правила. Часть 5 (перевод)

Ты всегда был в моих мыслях