чтобы влегкую захватить какую-нибудь военную базу!
Я активировал магнитные подошвы меха и, как и все остальные, ухватился за ручку на потолке, чтобы никакой случайный вираж не сбил с ног. Ждать пришлось недолго. Вскоре после нас прибыло еще несколько звеньев, заняв оставшиеся свободные места, и челнок, погрузив док в темно-синий свет, стартовал. Быстро устремляясь к поверхности Ковчега.
Как ни странно, но перегрузок практически не было. На пару минут стало тяжело дышать — грудь сдавило от бешеного напора, но это ощущение быстро закончилось. Не вызвав даже неприятного осадка в теле.
Челнок тут же начал метаться туда-сюда над поверхностью планеты, тут и там сбрасывая очередную группу мехов к местам проведения их операций. Развозя громадные машины будто какое-то такси.
Ромунов тем временем снова вскользь прошелся по основным опасностям Ковчега, устроив небольшой устный экзамен, задавая каждому из курсантов по паре вопросов и поправляя в случае неверных ответов.
«Что-то он седня какой-то прибитый», — мысленно проговорила Маргарита, вслушиваясь в голос Ромунова.
Я на миг задумался над ее словами тут же понял, что девушка полностью права. Обычно голос нашего капитана особыми эмоциями не отличался. Лишь меняя туда-сюда тональность, превращая тон то в приказной, то — в зловеще-тихий. Сейчас же — интонации выдавали отчетливое раздражение всякий раз, когда кто-нибудь неверно отвечал на очередной вопрос.
«Так ведь это, поди, его первая высадка за долгое время», — дошло до меня полуминутой позже, обвертев мысль о голове с разных сторон. — «Ромунов ведь после, — я хотел сказать «потери партнера», но все же вовремя исправился, хотя и понимал, что Марго без труда уловит это, — ранения на Ковчег не спускался!»
«Хых!» — мысль Маргариты отчетливо полыхнула завистью от того, что ей самой этот факт в голову никак не желал приходить. — «Тяжело ему... наверное.»
«Возвращаться туда, где погибла напарница... С другой девушкой в связке», — я даже и не мог представить, какого это. Наверное — тяжело. Но, к сожалению, ничего более конкретного в голову не приходило.
— Следующая остановка — наша! — прервал мои размышления голос Ромунова. — Высаживаемся точно так же, как отрабатывали на прошлой неделе! Никто не торопится и не тормозит, салаги! А то либо грохнитесь кому-нибудь на голову, либо будете пять минут бежать к месту сбора!
Грузовой док к этому моменту уже изрядно поредел. Внутри, помимо нашей группы, осталось едва ли три звена. Как бы намекая, что нас задвинули почти в самую последнюю очередь.
Мехи, впрочем, сдвинулись с места и выстроились в три шеренги перед задним люком. Лампа сменилась на красный огонек и через пять секунд стальная панель отъехала вверх. Открывая медленно проносящуюся в пятнадцати метрах внизу каменистую поверхность.
Двуглавый и Веселый монстр тут же оттолкнулись от пола и прыгнули, устремляясь к земле. Я тут же сделал шаг вперед.
«Раз. Два. Три», — отсчитал я про себя и, подогнув колени, прыгнул вперед, в последний миг отключая магнитные захваты на ногах.
Мгновение ужаса. Перед глазами проносится земля. А я попросту падаю прямо на нее. Но тело, повинуясь указке разума, все же послушно приземляется, припадая низко к поверхности. Ноги бороздят почву, а руки сжатыми кулаками устремляются вперед. Из запястий выдвигаются здоровенные стальные пластины, помогая затормозить массивное тело. Оставляя на земле отчетливые десятиметровые борозды.
Но мыслежуйка справляется. Пластины тут же отъезжают назад, а руки уже сдергивают с бедра плазменную винтовку. Мы с Марго в четыре глаза шерстим округу тепловизором в поиске возможного врага, но все чисто. Лишь тогда облегченно вздыхаю и мигаю, переключаясь на нормальное зрение.
Шестой ковчег оказался совершенно не таким, каким я его представлял.
Над головой красовалось безоблачное темно-темно-синее небо. Совершенно неестественного, насыщенного оттенка, который заставлял изумленно моргнуть. На полпути между горизонтом и зенитом замер бледно-лиловый шарик, сантиметров едва ли трех в диаметре. Не то клонясь к закату, не то набирая силу в попытке вскарабкаться повыше.
Но со своей задачей — освещать все вокруг, он еле справлялся.
Округа была поглощена легкими сумерками. Будто на дворе стоял глубокий вечер и тьма вот-вот поглотит все, до чего сумеет добраться. Но света все еще хватало, чтобы вполне нормально разглядеть все вокруг.
Под ногами — темно-коричневая почва, с массивными вкраплениями больших, вросших в землю, камней. Тут и там твердая поверхность прерывалась мелкими проплешинами, заполненными серым песком. И до самого горизонта — громадная равнина. Лишь в одном месте, далеко на горизонте, из земли торчала какая-то одинокая скала, с такого расстояния больше похожая на небольшой приплюснутый треугольник на горизонте. — Добро пожаловать на Шестой ковчег, — раздался в интеркоме голос Ромунова. — Первое правило — мы на вражеской территории. Будьте всегда на стрёме! — хриплым тоном заявил капитан. — Собрались ко мне!
Я запоздало вспомнил, что, согласно протоколу высадки, вообще-то, уже должен был подбежать к командиру. Так что, накренив тело вперед, коротким рывком в несколько секунд преодолел сотню метров, отделявших двадцать первое звено от Двуглавого, утешаясь тем, что зазевался не я один. В то время как за нашими спинами на бег сорвалась вся двойка.
Впрочем, в руках у всех и каждого — оружие. Лишь у Двуглавого да Монстра стволы висели в положенных гнездах. Все остальные, судя по всему, массово решили перестраховаться.
— Итак, повторяю задачу еще раз, — заявил Ромунов, едва лишь все оказались в пределах досягаемости. — Мы должны совершить марш-бросок в пятьдесят километров по поверхности Ковчега, снять показания с исследовательского зонда и вернуться обратно. Приоритетная задача — выживаемость инженера Кайданова! На все про все — у нас пять часов.
Я тут же уловил быстрые подсчеты в голове Маргариты. Средняя скорость неспешного бега тренированного человека — около 20 километров в час. Мыслежуйка — в два с половиной раза больше, а значит — без труда может превратить эту цифру в пятьдесят. Да и отдыхать машине не нужно, в отличии от реального тела.
Впрочем, в расчет быстро пошли вспомогательные факторы, вроде удержания зоны наблюдения и элементарной необходимости смотреть под ноги, тут же начав скашивать результат вниз. Впрочем — все равно получалось, что времени у нас было вагон. Как минимум вдвое больше положенного.
Капитан быстро расставил всех на позиции и быстрым шагом тронулся в путь. Нашему звену достался правый фланг, в то время как Двуглавый с Веселым монстром встали по центру, как двоеточие заключенное в скобки.
— Хмырья — передний наблюдающий, Питон — вторая огневая позиция, Ёрлова — третья, Стесняшка — четвертая, Галланы — замыкающий! — быстро раскидал нас по точкам Ромунов.
Я удивленно моргнул, едва лишь услышав обращения, которыми он воспользовался.
«Он что, только что назвал Виталика Питоном?» — мелькнула столь же изумленная мысль Маргариты в моей голове.
«А Ксеньку — Стесняшкой», — добавил я.
Капитан явно знал о нас гораздо больше, чем нам бы хотелось. Я уж точно был уверен, что ни разу при ком-либо из инструкторов не пользовался прозвищами. А сейчас...
Я усмехнулся. Ромунов в боевых условиях — Двуглавый. Так что не удивительно, что и мы быстро перекочевали в ряды каких-никаких прозвищ, которыми друг друга наградили.
«Стой!» — внезапно ворвалась ко мне в голову Марго. — «Какого хрена я — Хмырья!?»
«Эм... потому что это твое прозвище?» — с усмешкой заявил я, занимая положенное место во главе колонны.
«Убью ту тварь, что это придумала!» — с мрачной серьезностью заявила Маргарита, уже вовсю прикидывая, насколько обращение капитана закрепит за ней это прозвище.
Я хотел было решить, что лучше не сообщать моей партнерше точное имя, но со вздохом понял, что только что это сделал.
«Ясно. По возвращению я пойду и начищу рыло Максу!» — хмуро заявила девушка, уже пытаясь прикинуть, как бы умудриться хоть как-нибудь навалять этой горе мяса.
Я лишь удрученно покачал головой. Как я и подозревал в свое время — Маргарите кличка совершенно не понравилась. Но с чьей-то легкой руки «Хмырья» все же просочилась и прочно угнездилась в обиходе у двадцать первой в последние пару недель. Хотя все лишь показывали друг на друга пальцем, заявляя: «Я это от него услышал!» А на то что Маргарита с каждой прошедшей неделей говорила все чище и уже мало чем напоминала ту оторву, что прибыла на станцию — всем, кроме меня, кажется, было просто плевать.
Но прямо сейчас я точно был не в состоянии что-либо сделать. Марго прекрасно знала, что я пытался уговорить народ прекратить ее так называть, но пока что — без толку. Лишь Макс все же хотя бы боролся со своим языком. Остальные — по большей части просто забили, предпочитая невзначай подкалывать Маргариту каждым своим обращением.
Так что я вместо утешения своей партнерши просто прошелся по нашей колонне, пытаясь найти обоснования распределенным позициям.
Впрочем, ответ оказался очевиден. Я — во главе. Потому что мой мех укомплектован по архетипу «Штурмовика». Плазменная винтовка и дробовик. Могу отстреляться и на ближней дистанции, и на средней в случае чего.
За мной следом — Питон. За парнем на распределении после первого месяца обучения закрепили снайперскую винтовку. Плюс дробовик, если все же придется вступить в ближний бой. С этой точки — может легко выстрелить и вперед, и в бок, и, при необходимости отступив на полтора шага в сторону, даже назад!
Дальше — Ёрлова. Ей единственной из нашего звена достался архетип «Ближника». Двойной боекомплект дробовика, пистолет и массивный клинок за плечом, если внезапно все окажется совсем плохо. Курсанты вовсю посмеивались над мечом, но мы на лекциях Ромунова видели записи с реальных условий — эта железка вполне могла спасти жизнь и сэкономить патроны.
Со средней позиции — Ёрлова могла легко прикрыть любого из нашего звена. Да и командовать, наверное, попроще, если всех хорошо видно.
Макса с Ксенией засунули на четвертую позицию.

Закон жанра

Проклятый фетишист. Часть 2: Комната пыток любовью

Гермиона Грейнджер, шлюха. Часть 12