бы к алтарю освобождённой от всех одежд. Причём испытываемый ею жгучий стыд лишь удерживал бы её на этом пути, дразня щекоткой сумасшедшего возбуждения и не позволяя сделать ни шагу в сторону. Стыдно, мерзко в этом признаваться, но на миг у меня почти всерьёз мелькнула мысль подобным способом расстроить свадьбу. Впрочем, сорвалась бы ли она? И: какой смысл? Я же вижу, какими букетами дивного многоцветного фейерверка расцветают её чувства при мыслях об Олеге — и не только при воспоминаниях интимного плана. Я вижу, как преобразуется её аура рядом с ним. Её жизнь — реальность; мои же фантазии, какими бы они ни были, — фата-моргана, химера, мираж. Небыль. ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ — Просто обворожительное видение, — с восторгом проговорил Олег, осматривая свою суженую во всех сторон. — Высокородная барышня Серебряного Века. Анна вновь смутилась. Её нынешнее облачение было вполне традиционным — обнажая целиком плечи и руки, но зато скрывая ноги за патриархальной длины подолом. — Я же говорила, — не преминула подколоть подруга. — Тебе надо было родиться в позапрошлом столетии. Ну и язва же эта Ирка. — Тогда я была бы уже старой как Баба-Яга, — парировала Анна. — И за кого мне выходить, за Кощея? Не удержавшись, она показала подруге язык. Съела? — А может, я и есть Кощей, — азартно предположил Олег. Глаза его смеялись. — Просто маскируюсь хорошо. Фальшивый паспорт, пара пластических операций, пересадка кожи, как у Майкла Джексона, — и нет проблем. — Вот и проверим, — с коварным многозначительным намёком улыбнулась невеста, прижимаясь к суженому всей своей нижней половиной тела прямо через платье. Чуть выгнув колено вперёд. Неискушённость неискушённостью, но, после того, что с ней Олег проделывал самыми разными способами в самых разных местах, — в какой девушке не проснутся чёртики? Приобняв в ответ наречённую чуть ниже талии, он коснулся своими горячими губами её губ — на миг полудемонстративно зажмурившись в приливе наслаждения. — Ну, — отступил на шаг Олег, — мы поехали? Наш чёрный экипаж подан, карета ждёт. Пункт экстренного сведения душ и слияния сердец воедино реально располагался в пяти минутах ходьбы от университетской общаги, где на эту минуту пребывали наши собеседники, так что особой необходимости в наличии свадебного лимузина не было. Но: традиция. Ритуал. — Дай я хоть с подругой наедине попрощаюсь, изверг, — ткнула его в солнечное сплетение Анна. В действительности ей хотелось не столько попрощаться с подругой, сколько ещё раз — без смущающего взгляда Олега — внимательно осмотреть себя через зеркало и убедиться, что всё в порядке. — И почему я такой добрый? — фыркнул Олег. И бросил взор на часы: — Так, ладно, минут двадцать у нас ещё есть. Ох уж эти девушки... Покрутив головой, он скрылся за дверью. Кинув очередной взгляд в гладь серебристого стекла, Анна стряхнула с волос соринку и чуть поправила фату. Посмотрела на Ирину. — Ир, ты как? Не передумала? Та лишь покачала головой. — Нет, — губы её печально дрогнули. — Но спасибо. Анна сделала несколько шагов вперёд, пытаясь перехватить взгляд подруги. — Ты как будто отпускаешь меня на похороны. Мы ведь не расстаёмся навеки. — Просто... теперь у тебя образуется своя личная жизнь. У меня своя, — вымученно улыбнулась Ира. — Это нормально. Анна сделала ещё пару шагов вперёд — и прильнула к плечу подруги, зарывшись носом в её волосы. — Ирок, — шепнула она прямо ей на ухо. — Ну не грусти. Пожалуйста. Мы всегда будем вместе — ты и я. ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ Ты не понимаешь. Как ты можешь понять, что за демоны сидят внутри меня, если я сама до недавнего времени не знала об этом? Ты не можешь мне дать то, чего я хочу, — но вина в этом не твоя, а моя. Как глупо. Сейчас ты выскользнешь из моих объятий и уйдёшь, растворишься насовсем из моей жизни, а я сделаю себе горький кофе. Чтобы запахом его забить воспоминание об аромате твоих волос и твоей кожи. Навсегда. ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ Рука Ирины скользнула ей за спину, кончики пальцев коснулись нагих девичьих плеч. Анна сперва не поняла, что с нею происходит, — движение это, поначалу вроде бы не вызвавшее никаких противоестественных эмоций, с каждым новым щекочущим прикосновением заставляло сердце её забиться всё громче, а шум в ушах — чуть возрасти. Почему-то ей вспомнился тот незапамятный, тщетно вычёркиваемый из воспоминаний вечер в общежитии — когда она чересчур расчувствовалась перед подругой при описании своих пикантных приключений. Пальчики Ирины продолжали неспешно двигаться по её обнажённому плечу, как бы выводя круг за кругом... Анна закусила губу. Она с невероятной чёткостью ощутила, что обнимает сейчас Ирку, что отдельные участки их кожи соприкасаются сейчас напрямую и что она вдыхает сейчас её запах. Ощущение это стало почти нестерпимым физически... ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ Это так просто — в момент прикосновения к твоей нежной коже нащупать почти неуловимый блик в мареве вспыхнувших чувств и усилить его. Ещё раз усилить, ещё и ещё. Стыдно? Но мы ведь уже знаем, как обращать стыд в страсть, тесно переплетя ниточки обоих порывов. Так почувствуй же. Ощути то, что в твоих объятиях ощущаю я. Почувствуй, каково мне быть рядом с тобой — и навеки тебя терять. Мы существуем друг для друга лишь последние минуты — и в эти последние минуты я сыграю на твоей нервной системе ту мелодию, какую хочется мне. Я садистка? Быть может — ныне я даже чувствую это со всевозрастающей определённостью. Сейчас я даже выпущу тебя из своих объятий. Ну же, иди к Олегу. Не хочешь? ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ ~ Анна застонала, чуть откинув голову назад. — Что с тобою? — ласково спросила Ирина, отступив на полшага. Пальцы её, впрочем, продолжали выводить дивные виражи на открытых Аниных плечах, что почему-то погружало хозяйку плеч в дебри безумных грёз. Глаза Ирины словно светились. «Как тогда, — вдруг подумалось Анне, — как в тот вечер, как в тот сумасшедший колдовской вечер. О небо!» Она ощутила, что её слегка трясёт. Воспоминания о вечере, воспоминания о случившемся тогда чуть не... «Нет!» Она сделала пару шагов назад, пальцы Ирины мягко соскользнули с её плеч. — Что-то не так? — Подруга приподняла брови. Почему в этом невинном выражении беспокойства ей сейчас мерещится нечто издевательское? Анна опять закусила губу, ещё сильнее, почти до крови, ощущая, что не в силах отогнать от себя мысль о пальчиках Ирины, о её тонких, гибких, длинных и скорее всего невероятно ловких пальчиках. Дикость: чем постыднее сейчас была приходящая на ум и касающаяся Ирины мысль — тем сильнее мысль эта дразнила её, опьяняя и искушая. — Я... — попыталась всё же выдавить она, на миг освободив нижнюю губу. — Я... — Ты?.. — Ира пристально всмотрелась в её лицо. Вся красная от избытка смешанных чувств, Анна стремительно развернулась и выскочила за дверь. — Мне в туалет, — бросила она застоявшемуся снаружи Олегу, исчезнув в дальнем конце коридора прежде, чем он успел что-либо произнести. Захлопнув за собой дверь туалетной кабинки и даже не позаботившись о задвижке, она бессильно упала прямо на неприкрытый стульчаком унитаз — и почти сразу же резким движением прижала ладони к характерной области своего подвенечного платья. Что она делает? За считанные минуты до свадьбы. Сумасшедшие чувственные фантазии о своей лучшей подруге. Нахлынувшие — от чего? — от кратких безобидных объятий. Что с ней? Вдруг её бросило в краску: она поняла, что мыслями этими не столько останавливает себя, сколько наоборот, распаляет, возбуждает, — каждая мысль о постыдности происходящего сейчас как бы подливает бензина в костёр. Она вспомнила ещё раз отчётливо тот вечер разгорячающих откровений. Взгляд Ирины. Хищный, манящий, неотрывный и дико заводящий. Ощущая себя безнадёжно, непоправимо падшим существом, Анна приглушенно застонала... — Что с тобой, Аня? — вдруг мягко и нежно прозвучало в двух шагах впереди. Анна приподняла затуманенный взгляд. Дверь кабинки была распахнута, в проёме стояла Ира. Несомненно, видевшая всё — в том числе и никак не прекращающиеся полубезотчётные движения её ладоней. Стыд и возбуждение с новой силой ошпарили её. — Ты так внезапно выбежала из комнаты, Ань, — сладким, почти приторным голосом проговорила Ирина. Она присела перед ней на корточки; ладонь её — хотя и через платье — коснулась Аниного колена. — С тобой точно всё в порядке?.. Анна едва не застонала от этого прикосновения. Одновременно ей почему-то захотелось плакать. — Ир... я... хочу тебя. Она опять закусила многострадальную губу, чувствуя сумасшедшее возбуждение от сказанного — и в то же время леденящий страх. В зелёных глазах Ирины что-то едва заметно блеснуло. — Как интересно, — голос её оставался ровным, почти убаюкивающим, в то время как рука её неспешно обвела Анино колено и устремилась выше. — Сильно, Аня?.. Аня, пылая, кивнула. — Прямо сейчас? За пятнадцать минут до свадьбы?.. — Голос Ирины по-прежнему был так же ровен. Часто заморгав, чтобы видеть хоть что-то сквозь заслезившиеся глаза, Анна изо всех сил сдвинула бёдра — ей показалось, что очередная вспышка возбуждения-стыда заставит её неумолимо потечь прямо через все слои ткани. — Ну что ж... — Ирина наклонилась вперёд; взгляд её манящих изумрудных глаз вновь стал ведьмовским. — Мы же ведь с тобою подруги. Шёпот её вдруг сделался жарким. — Что мне сделать, Ань?.. Анна еле дышала. — Разденься, — слабо вылетело из неё. — Пожалуйста... Ирина неспешно выпрямилась, не сводя с собеседницы взгляда своих горящих глаз. Ладонь её легла на язычок молнии тёмно-зелёных брюк. Мгновение — и язычок этот перемещается вниз. Ещё миг — и передняя пуговица расстёгнута, после чего поясок брюк отправляется вниз. Анна не может отвести взор от пленительных бёдер Иры, от её хрупких, но на диво гармоничных форм. Чуть улыбаясь, подруга её проводит пальчиком по тонкой лямочке трусиков. Поддразнивая. Пальчик слегка изгибается — и подцепляет изнутри тончайшую лямочку, натягивая её на себя. Трусики Ирины неторопливо сползают вниз, меж тем как Анна начинает ощущать, что ей точно придётся менять подвенечный наряд. Он определённо подтёк.

Подглядел за родственницей

Глухомань

Готовые ответы