браслета уже не с лёгким испугом, а с суеверным ужасом. Каким-то образом таинственное устройство видело насквозь все его ухищрения, обходя все известные ему из литературы способы обмана детекторов лжи и неумолимо выдавая его помыслы алыми вспышками. Не помогало ни самовнушение, ни затаивание дыхания, ни особое движение тайного пупка, — ничто. Айнике улыбалась уже совершенно в открытую, явно наслаждаясь его тщетными попытками. Не выдержав, она запрокинула назад голову и звонко рассмеялась, слегка выгнувшись при этом полуопирающимся на перила телом. Кирилл не смог отвести взор от её на миг оказавшихся аккурат между бёдрами ладоней. — Ну, что? — осведомилась Айни, с тёплой насмешкой заглядывая ему в глаза. — Мы убедились? — Хм... — Кир сглотнул слюну. — По-видимому. Крыть ему было особенно нечем. — Не бойся ты так, — вытянув руку, она подбадривающе щёлкнула его по носу. — Ничего страшного в этом нет — немного пожить по правде. — Да уж... Браслет пискнул. Айни иронически покачала головой. — Если уж тебя столь это пугает, мы не будем экспериментировать долго. Просто поносишь прибор до конца прогулки, а потом снимешь. Ты ведь и раньше не лгал мне, правда? С подчёркнуто-наивным видом она хлопнула ресницами. — Конечно, — выговорил Кирилл. Кинув панический взгляд на браслет, иногда дающий фору в несколько мгновений, поспешно добавил: — Скорее всего. То есть в целом. Брови её приподнялись: — А в частном? — Ну... — замялся он. — Это как посмотреть. Бывает же... — Три секунды, — напомнила Айни. Голос её оставался таким же мягким, а глаза — тёплыми. Она с любопытством рассматривала его, словно неведомую зверушку. — Я... — щёки Кирилла отчаянно запылали, — не помню ведь дословно всех наших разговоров. Ну, если и солгал в чём-нибудь, то разве по мелочи и чисто рефлекторно. Как это принято обычно. Последнее — про «принято» — он добавил специально, памятуя о снисходительно-брезгливом отношении Айни к человеческому муравейнику и тем самым как бы перенося вину с себя на него. Браслет, видимо, не счёл это за ложь. — Аллах с тобой, неверный, — она шутливо потрепала его по плечу. — Пойдём покормим уток? С трудом оторвав своё седалище от перил, Кирилл направился за своей проводницей к северному концу моста, за чем должен был последовать спуск по насыпи к самому берегу речки. Район, что бы кто ни говорил, достался Кириллу дивный. Индустриализация не так велика, а природа позволяет рыбакам периодически раскладывать неподалёку удочки. Повезло же выяснить, что Айни любит провинциальные уголки и совсем не против экскурсии по одному из них. — Надеюсь, ты не обиделся, что я смеюсь, — проговорила прекрасная альтернатива Вергилию, присаживаясь на небольшой земляной холмик. — Меня просто так забавляют все эти условности. Она внимательно посмотрела на него, кроша в ладонях сладкую булку с изюмом. — Не обиделся? — Не, — замотал Кирилл головой, радуясь, что хоть тут нет никаких двузначностей. — Скорее, облегченье ощутил. Айни негромко фыркнула. — Как интересно. А что ты подумал тогда? — Что мне изрядно надоели попытки оболгать это устройство и что пора с этим завязывать, — со смехом признался Кир. — Ну и... вообще как-то посвободней стало, а то лёгкий напряг был. — И всё? Она продолжала крошить булку в ладонях, не отводя взгляда от него. Он заалел, припомнив кое-какую молнией мелькнувшую мысль, о которой Айни знать точно не следует. — Почти. Ну... об остальном не стоит, так, мелочи всякие. Махнув легкомысленно рукой, Кирилл устремил взгляд в сторону речной глади, по которой к ним уже начинал понемногу дрейфовать ближайший утиный косяк. «Не стоит» — это ведь правда? Потому что если об этом сказать, то Айни может, мягко говоря, удивиться, ну а он и вовсе сгорит на месте. «Мелочь» же — понятие относительное. Впереди плыл довольно жирный селезень. — Эй, — протянула Айнике, глядя на него с любопытством и будто бы даже лёгкой тревогой. Как видно, румянец на щеках Кира не укрылся от её глаз. — Всё-таки, о чём ты тогда подумал ещё?.. Кирилл сглотнул слюну. Несмотря на идиллическую обстановку вокруг, понемногу начиная ощущать себя в ловушке со сжимающимися стенами. И он ещё радовался, что в вопросе её нет никакой двузначности? — Ну, я... — Три секунды, — напоминающе проговорила Айни, постучав по собственному браслету на запястье. Не детектор — обыкновенные часы. Нет, непохоже, чтобы ей казалось, будто Кирилл таится. Скорее, она напомнила из педантичности. — В общем... — Выдать частичную правду? Необязательно же объяснять всё, как в анекдоте про «волны били о борт корабля». — Мне подумалось, что ты очень симпатично выглядишь в этот момент. Произнеся это, Кир перевёл дух. Спасся? — О, — она полуизумлённо выгнула бровь. Вообще ему частенько доводилось замечать на лице этой странной девушки выражение не то затаённой скуки, не то скрытой усталости, когда разговор как-либо касался её весьма приятного облика. — Почему же? Зачем ей эти риторические вопросы? — Смех, — осторожно проговорил Кирилл, ощущая, что с него вот-вот покатит градом пот, — часто украшает девушку. Браслет негромко тренькнул. Он чуть не взвыл. Ну почему? Он же ведь сказал правду, пусть формально. Что же получается, детектор сам додумал подразумевающиеся слова «потому что», превращающие формально правдивую фразу в ложь? Айни взглянула на него то ли с лёгким разочарованием, то ли с оттенком грусти. — Я думала, мы договорились играть по-честному, — она сделала такое движение, как будто собиралась встать. — Подожди, — взмолился Кирилл. — Просто... просто поза твоя в тот миг показалась мне немного фривольной, пусть только на мой извращённый взгляд. Но я стесняюсь об этом говорить. — Фривольной? — Она расположилась на холмике поудобней, недоверчиво изучая его прицелами своих карих глаз. — Это в каком смысле? — Ну... — Кир провёл языком по пересохшим губам. — Возбуждающей. — Почему? Он чувствовал, что горит. — Руки. На бёдрах... — И что? — чуть нахмурилась она, наклонившись вперёд. — На... внутренней стороне бёдер. — Он попытался сглотнуть слюну; слюну, которой не было. — Это как если бы ты решила... приласкать себя. Щёки его буквально тёрло наждаком, в горле его не осталось ни единой капли влаги для сглатывания мучительного комка, а Айни рассматривала его словно невесть как затесавшегося в обычную хрущобу мадагаскарского таракана. Нет, даже без особо ярко выраженного отвращения. С чисто научным интересом. — Прямо на мосту? — Брови её чуть-чуть вздёрнулись. Она как будто и впрямь силилась познать непостижимое, постигнуть степень Кировой извращённости, отчего её мозговые контуры на миг замкнуло. — Через брюки?.. Он кивнул, поспешно отводя взор от её глаз. — И эта мысль показалась тебе... возбуждающей? — уточнила Айнике. Кир вновь кивнул, едва находя силы, чтобы дышать. Смотреть на собеседницу он сейчас не мог физиологически. Айни сдавленно фыркнула. Он изумлённо вскинул голову, направив на неё взгляд. Любой реакции он ждал от неё, но не этого смешливого, самую чуть как будто даже истерического фырканья. — Извини, — поспешно проговорила она, по-джедайски проведя рукой перед собой в воздухе. Она ещё извиняется? — Просто не ожидала подобного. Айнике приглушенно рассмеялась, а Кирилла как будто понемногу начало отпускать. — И давно у вас такие фантазии в адрес собеседницы, молодой человек? — подковырнула его она. И тихо прыснула в ладонь. — Ещё бы, — рассмеялся вслед за ней Кир, почти физически ощущая растекающееся по жилам облегчение. И тут же осёкся. Идиот. На нём браслет. Без него сказанное ещё сошло бы за шутку, пусть и слегка сомнительную, — но с ним это почитай что признание. Причём явное. Делающее невозможным игру в «Я-знаю-но-буду-делать-вид-что-не-знаю». — Вот, значит, как? — Взор внимательных карих глаз Айни вновь сфокусировался на нём. — И насколько именно давно? Сколь он ни пытался, он не мог разгадать загадочно-непроницаемого выражения её лица. Ирония? Отвращение? Научный интерес? — Месяца... два, — выдохнул Кирилл, ощущая, что вновь начинает сгорать заживо. Она поджала губы. — То есть примерно с самого момента нашего знакомства на том форуме, да? Ты уже тогда временами представлял себе, как я занимаюсь этим? Он затравленно кивнул, опустив взгляд. Хотя мог бы и не реагировать никак вообще. — И во время дискуссии о пересекающихся трактовках неогностицизма и кибербуддизма ты тоже думал об этом? — осведомилась Айни. — Н-нет, — запнулся Кир. Поспешно добавив, прежде чем детектор поймает его на неточности: — П-после дискуссии... И ощутил, как жар растекается даже по кончикам ушей. На губах Айнике замерцала лёгкая улыбка — то ли печальная, то ли сардоническая. — Что именно? Она как будто наслаждалась его состоянием. — В смысле?.. — Он и вправду не совсем понял. — Что именно произошло после дискуссии? — приподняла брови Айни с самым невозмутимым видом. — Чего именно коснулись твои мысли? Изложи по порядку. Кириллу стало немного трудно дышать. — Тебя. — Подробнее. Она спокойно улыбалась, глядя ему в глаза. Будто зная всё наперёд, но из мести заставляя произносить это вслух. — Я открыл твой фотоальбом. Тот, прикреплённый к аккаунту блога. — Лицо Кирилла запунцовело ещё сильней. Непроизвольно ему вспомнилось, под каким невинным предлогом он выпросил доступ к альбому и какие снисходительные комментарии к паре снимков оставил. — И? — Стал просматривать твои фотографии, — выдохнул Кирилл. Почти не слыша собственных слов из-за нарастающего шума в ушах. — Вначале ту, где ты сидишь на небольших детских качелях, напоминающих внешне катапульту. Затем — ту, где ты на велосипеде. Он облизнул опять пересохшие губы. Чем ближе дело подходило к сути, тем медленней становилась его речь. — И что? — вновь слегка взмахнула ресницами Айнике. Интонация, размеренно-ироничная, с которой она произнесла эти два слова, отдавала нанесением последнего удара. — Мне представилось, как... узкий клинышек велосипедного седла давит на тебя снизу. Как... — Кирилл замолк ненадолго, тяжело дыша. — Как ты наклоняешься вперёд... и клинышек этот почти вдавливает... тонкую лямочку ткани вглубь складочек твоей плоти. Айни покачала головой. —

Наш юбилей знакомства

Ах, Куба!

Стекольщик