Андрей? С ним, говорит, так прикольно играть! Слушай, Андрюша, забегай к нам, пожалуйста, когда будет свободное время, лучше как-нибудь вечерком...
... Прошел год. Несколько раз я встречал мою мышку на улице с мамой - девочка подросла, стала серьезной первоклассницей. Но при наших встречах она преображалась - завидев меня издали, она кричала на всю улицу: "мама вон дядя Андрей!"
- Ну, когда ты к нам в гости-то придешь?! - требовательно теребила она меня за руку, едва поздоровавшись.
И вот, наконец, эти гости состоялись. Мы с главой семейства приехали довольно поздно, когда дети уже спали, и устроили кухонные посиделки по поводу покупки новой машины: я помогал выбрать ее и перегнать на место, будучи в роли опытного автолюбителя. Ну, обмыли как полагается - приговорили несколько литров высококачественного спиртового обмывателя. Я и без того устал от долгой поездки, так что к полуночи меня совсем разморило.
- Пойду уже спать, пора домой, - засобирался я, поглядывая на часы.
- Да куда же тебе сейчас идти! - запротестовали благодарные хозяева. - К тому же завтра суббота, выходной! Иди, ложись в детской. Сейчас тебе постелим...
Через несколько минут все было готово: я отправился спать в комнату, где рядом на кровати лежали две маленькие девочки. В одной из них, крайней, я признал свою "главную мышку". Уложили меня на полу, возле детской кровати. Я лег и крепко заснул, едва моя голова коснулась подушки.
Среди ночи что-то разбудило меня, как будто коснувшись моего лба. Открыв глаза, я в слабом свете ночничка увидел перед собой детскую ручонку, свисавшую сверху. Я нежно поцеловал ладошку и перевернулся на другой бок. Вдруг я заметил, что конечность ожила: пальчики растопырились и стали делать хватательные движения. Поймав один, я стал целовать его - теперь уже тихонько покусывая. Ручка вздрогнула, но не убежала. Тогда я продолжил целование каждого пальчика по отдельности - и ручка стала подыгрывать: когда наступала очередь следующего пальчика, он тут же сам подставлялся! Наконец я взял ручку, повернул ее ладонью к себе и нежно поцеловал в серединку. В этот момент пальцы сомкнулись и схватили меня за нос. Потом они легонько ощупали усы, щеки уши. Меня это страшно возбудило - захотелось продолжить эту прелестную игру! Единственное, чего я боялся, - дверь в коридор была полностью открыта.
Я прислушался: в доме стояла тишина, изредка прерываемая размеренным храпом хозяина, доносящимся из супружеской спальни. Я тихонько приподнялся, встал на колени перед кроваткой и стал целовать детскую ручку все выше и выше, не пропуская ни одного сантиметра этой чудесной детской кожи.
Очень ласково я расцеловал ложбинку с внутренней стороны локтя. Потом переместился на грудку с выступающими ребрышками, неторопливо поиграл язычком с маленькими сосочками, затем спустился к пупку, вылизывая животик, и, наконец, ощутил ртом теплый трикотаж детского белья. Прижавшись губами к заветному холмику, я выдохнул сквозь трусики горячий воздух. Ножки тут же сомкнулись и сделались напряженными. Губы мои пошли вниз по тонким ножкам, затем остановились и поцеловали коленочки. Я коварно запустил ладонь между коленками и попытался их раздвинуть - но они были плотно сжаты и сопротивлялись! Я спустился до пяточек. Начал нежно целовать пальчики на ногах. Так же, как и на руках, я расцеловал их со всех сторон. Затем поводил языком между пальцами. Потом очень осторожно взял ртом каждый из них и тщательно, не торопясь, пососал. После этого я стал целовать ножки, продвигаясь уже снизу вверх, и когда опять дошел до коленок, то с удивлением заметил, что бедра расслабились, и их можно легко развести. Я потянул одну коленку в сторону - вторая сама отодвинулась в другую. В этот момент мне почудилось, что все это наваждение! Что все это сон! Сладкий сон с привкусом реальности! Я принялся целовать ляжечки - нежные, бархатистые, - поднимаясь все выше и выше. И опять я заметил легкое движение - ножки сами раздвигались все шире. Не может этого быть! КАК! - меня буквально охватил сладкий восторг. - ОНИ САМИ!!!
Я уже не мог сдерживаться - почти задыхаясь, я целовал сквозь трусики самое драгоценное. Потом взялся за резиночку и спустил тряпицу до самых щиколоток - при этом попка сама приподнялась, чтобы мне было удобнее.
Дальше была сказка. "Тысяча и одна ночь". Животик чуть-чуть подрагивал, откликаясь на каждое движение языка. Боже что я делаю, - гудело в голове. - Я сошел с ума, я негодяй, я последняя сволочь! - Но она же сама велела мне есть писю, - отвечал другой внутренний голос, тоже мой. - Значит, ей этого хочется...
Наконец я вернул трусики наверх, и когда почти надел, девочка приподняла тело и быстрым движение сама натянула их. Потом встала с постели и вышла в коридор. Сердце мое сжалось от страха. Она сходила в туалет, после чего зашла в спальню к родителям и нырнула к ним под одеяло.
- Мама! Ну, мама!
От ужаса у меня потемнело в глазах.
- Чего тебе, доча? - сонно спросила мать.
- Мам, можно мне с вами полежать?
- Господи! Да что ты все выдумываешь! Иди, ложись в свою кроватку, здесь тесно.
Девочка вернулась в детскую и почти упала на меня сверху - как тогда, в первый раз, перед игрой в кошки-мышки.
- Дядя Андрей, а с тобой можно? - прошептала она.
- Ну, забирайся скорее, - ответил я одними губами, приподнимая край одеяла.
Моя нежная мышка обхватила меня ножками и обняла за шею.
- А давай ты тоже будешь моим папой, - сказала она мне в самое ухо. - Ты тоже хорошо умеешь...
- Что я умею, мышенька?
- Ну, как что... писю есть, сам же знаешь!

Детсадовские игры

Подростковая похоть. Часть 1

Банный день в летнем лагере. Часть 4