Глаза у меня буквально стали слипаться, и я лишь каким-то чудом дошёл до своего купе и сразу же завалился спать.
Но ни разу до этого мне не приходилось просыпаться столько раз, как той ночью. Первый раз дал о себе знать выпитый у Рысева лимонад - ну вот нахрена было допивать вторую бутылку подряд? Мочевой пузырь просто лопался, и я отправился в туалет, по дороге рассматривая голые тела пассажиров. В солдатском купе сплелись две пары в одинаковых позах - девушки сидели на коленях парней лицом к партнерам, обхватив их бёдра своими ногами. Толстуха вращала задом, а Алевтина подпрыгивала, как бы скакала на лошади. "Вот не спится людям!" - подумал я, и по инерции открыл лишнюю дверь, очутившись в тамбуре. Прямо перед собой я увидел голую женскую задницу - это оказалась Галина. Она всем телом прижималась к Рысеву, и лишь её попа двигалась, то прижимаясь к парню и приподнимаясь немного вверх, то отодвигаясь и разводя ягодицы. Не прерывая этих движений, она как-то особенно жалобно проговорила: "Уйди, мальчик, родненький, пожалуйста уйди!" Я повернулся, и зайдя в туалет, отправился спать.
Разбудила меня проводница, тряся за плечо, но обращаясь при этом к красивой Юле: "Девочка, солнышко, ну выручи, пожалуйста! Совсем мест нет - а мне женщину больную посадили, по телеграмме на похороны едет! Ну полежи вот с мальчиком, пока Лариса выйдет - вы же небольшие, вполне поместитесь!" Юля возмущённо ответила так громко, что на неё зашикали со всех сторон: "Я с мальчишкой лежать не буду! Уж лучше дайте мне тогда третью полку!" - "Да где же я её тебе найду - ты посмотри, вещей сколько! Весь вагон забит - дышать нечем! Да и не в этом дело - ты там до смерти зажаришься! И думать о таком не смей - уж лучше я под суд пойду!" Вдруг красивую Юлю осенило: "Так у меня же дядя с бабушкой в этом вагоне! Я лучше к ним пойду!" Проводница обрадовалась: "Вот и хорошо, детка! А я тебе твою постель соберу аккуратненько, а потом также и постелю!" Уже в проходе Юля пробовала возразить, что никакая она не детка, но проводница перестелила постель и привела толстую пожилую женщину, опиравшуюся на костыль. Вдвоём с Ларисой они с трудом стащили с женщины промокшее платье, под которым не оказалось никакого белья. Уложив женщину, они накрыли её по пояс простынкой - видимо, для приличия, и я со своей полки так и не успел рассмотреть ничего, кроме жирной груди. Вскоре я опять задремал.

Мальчишечьи игры

Папины дочки. Часть 2.

Пионерка. Часть 4