Николай, обеспечивавший жар.

Тут пришли "обсуждаемые" дети. Светка проскочила к столу, схватила кусочек копченого мяса, сунула себе в рот. Следующий поднесла, обернувшись, ко рту Сережки, и тот, блаженно улыбнувшись, бережно, одними губами, взял его из пальцев девушки.

Марина перехватила взгляд Вадима, обращенный на парочку. Он по очереди посмотрел сначала на дочь, потом на ее сына. "А ведь посмотрел: одинаково!" , и у нее внутри стало тепло. Следующий такой же взгляд достался ей, но тут уже Вадим чуть понимающе улыбнулся и едва заметно кивнул. Мол, молодцы детки, мне нравится, как они понимают друг друга. Она точно так же улыбнулась и чуть кивнула в ответ.

Отец повернулся к Свете.

- Светка, чтоб тебе! Пять минут подождать не можешь - стол растаскиваешь? Сейчас дядя Коля придет, и сядем!

- Пап, так я же не себе. У меня вот - мущщина голодный, - она погладила Сережку по плечу, и тот немного смутился.

Народ дружно засмеялся.

Дети устроились в креслах-качалках, подвинув их поближе друг к другу. Когда Светка усаживалась в кресло, Сережа тут же вспомнил кадр: она здесь, на таком же соседнем кресле, обнаженная, залитая солнечным светом, красивые длинные ноги закинуты на подлокотники, цветок внизу призывно раскрыт рукой, - и непроизвольно облизнулся. Член опять встал, и он поспешил поглубже усесться в кресло.

Светка в момент, когда он облизывался, стояла к нему спиной и видеть ничего не могла, но, покосившись на Сережу, что-то почувствовала.

- Эй, гимнаст! Ты чего вдруг заволновался? Кушать очень хочется? - она засмеялась тихим, интимным смехом.

У Сережки член напрягся еще больше, и это стало уже хорошо заметно. В том числе и Светке. Она с большим интересом, не скрываясь, посмотрела на бугор между Сережкиных ног, и вдруг, посерьезнев, отвернулась к родителям.

Сережка смутился окончательно, и тут появился хозяин дачи. Вошел, тяжело отдуваясь:

- Ну, гости дорогие, все хорошо, вот только еще газ где-нибудь рядом был бы - не пожалел бы денег, провел бы в баню. Дрова рубить надо или каждый день, или никогда, - и, притворно застонав, уселся на стул.

- Тунеядец! Сорока нет, а уже ничего не можешь! - со смехом подначила его жена, и он шутовски вжал голову в плечи.

- Ну, что ж теперь, выкини совсем: баню я, правда, все же затопил, через часок будет, так что сначала подумай, может, еще пригожусь: и не только для бани, может: - он хитро поглядел на Лиду.

Народ опять дружно засмеялся.

Папины дочки. Часть 2.

Подростковая похоть. Часть 1

Пионерка. Часть 4