тазом, помогая девушке, а в финале вновь выстрелила прямыми, как стрелы ногами в разные стороны и стон её превратился в вой.
Мужчина широко открытыми глазами глядел на то, как сокровенные глубины Оксаны исторгают из себя обильные брызги, орошая ими тело доставлявшей ей такое неземное наслаждение девчушки и пол вокруг неё. Такого Вадиму видеть, ещё не доводилось. За всё то время, что он был женат на этой женщине, за все те эксперименты, что они устраивали в своей постели, жена никогда не кончала так... !
А потом она просто опала, потеряв сознание, но вот с подобной реакцией супруги муж уже был знаком и потому не испугался, в отличие от малютки Жанны.
— Однако.
Прокомментировал он увиденное, отчасти от восторга, а отчасти для того, чтобы отвлечь внимание любовницы жены. Вдруг несчастная распереживается, что Оксане стало плохо.
Девушка вздрогнула и обернулась. Расширенными глазами она смотрела на Вадима, и он почёл за лучшее не предпринимать никаких действий, чтобы не вспугнуть трепетного зверька и не провоцировать у него очередную истерику. Мужчина просто стоял в дверях и разглядывал сидевшую перед ним девушку, забрызганную выделениями его жены и не знавшую, что делать дальше. Он видел, как её взгляд скользит по его почти полностью обнажённому телу, и замирает то там, то тут. Нарциссизм никогда не был свойственен Вадиму, но он здраво оценивал свою внешность и понимал, что для своего возраста выглядит вполне достойно, так что:
«Пусть смотрит, почему бы и нет».
Наблюдая за Жанной, Вадим заметил, как меняются черты её лица. Испуг уступал место любопытству, а лёгкий румянец, заметный даже в полумраке комнаты с головой выдавал те переживания и мысли, что роились сейчас в голове юной лесбиянки.
«Лесбиянки, подумать только».
Эксперименты Вадима и Оксаны были многообразны и разносторонни, но вот до третьего партнёра дело никогда не доходило. Муж прекрасно понимал, что не потерпит зрелища кого-то другого в своей женщине, но и не мог представить, что она согласится видеть его с другой. Мужчина любил свою супругу и уважал её чувства. Конечно, время от времени он поглядывал на симпатичных девчонок в общественных местах, но слишком сильно любил свою единственную, чтобы опорочить их брак какой-нибудь интрижкой. И не потому, что Оксана могла узнать — нет. Он бы сам знал об этом и не смог бы смотреть в глаза благоверной.
Ехидная улыбка Вадима, застывшая на его губах подобно насмешке выводила из себя, но Жанна не знала, что с этим делать. С момента, когда муж Оксаны сообщил о своём присутствии, сквозь девушку прошла целая гамма эмоций и переживаний. Неожиданность и испуг сменились стыдом и сконфуженностью, следом пришли настороженность и ожидание его дальнейших действий, потом любопытство и, наконец, она поняла, что угрозы нет. Мужчина просто стоял и смотрел на неё, замершую в чём мать родила, между широко разведённых ног его жены. Тут бы устыдиться, закрыться халатом, спрятаться, но — нет.
Жанна ощущала, как растопленная недавней страстью и озорной гордостью в ней растёт похоть. Она пыталась пересилить себя, но всё же не удержалась и опустила взгляд туда, где плотная ткань полотенца боролась с напором мужского естества. Вздыбленная бугорком поверхность отчётливо свидетельствовала о том, что Вадим готов, а природное женское начало неожиданно пробудилось и требовало отдёрнуть проклятую тряпицу и...
«Что «и"»?
Девушка подрагивала всем телом от переполнявших её чувств и бурлившего вожделения. Она давно уже не хотела, чтобы к ней прикоснулись руки самца.
«Все они кобели и сволочи», — ныл склочный внутренний голос.
А воображение рисовало картины твёрдого фаллоса, что вырывается из-под проклятой материи и вздымается перед её глазами, подобно столпу. Словно боясь своих желаний, девушка подалась назад и уткнулась спиной в край дивана, затем забралась на постель и попыталась спрятаться за недвижимой Оксаной. А непокорный разум одну за другой открывал ей сладострастные картины, на которых Вадим зависает над несчастной и налитой член мужчины замирает перед её глазами. Девушка видела его головку, замеревшую напротив входа в её лоно, она представила, как пульсирующая плоть раздвигает её аккуратные половые губки и затем проникает внутрь, погружаясь всё глубже и глубже.
Невыносимая пытка собственного разума одну за другой растворяла все внутренние преграды и запреты, что успела возвести за долгие годы своей убеждённой однополости Жанна и не в силах больше противится себе, она легла рядом с Оксаной и развела ноги в стороны. Её собственные пальцы коснулись более чувствительного левого соска и ощутили его налитую твёрдость, а левая рука, преодолевая последнее сопротивление рассудка, легла на живот и гладящими движениями начала спускаться туда, где вожделение пульсировало солнечным жаром, исторгая наружу влажные нити естественной смазки.
Едва дотронувшись до своего сокровенного места, девушка невольно охнула и изогнулась, от невероятной чувствительности, которое оно приобрело. Протестующий внутренний голос захлебнулся в сладострастии, и Жанна легонько провела самым кончиком безымянного пальца по верхним лепесткам половых губ, где пряталась набухшая точка наслаждения. Медовая судорога прошла по её телу, словно кто-то уже давно ласкал её там. И, теряя контроль, девушка простонала.
Вадим ожидал чего угодно, но только не этого. Любовница жены сидела перед ним и пристально изучала каждый сантиметр его тела, а потом отпрянула, словно он сделал что-то не то, хотя мужчина вообще не шевелился. После этого она забралась на постель, улеглась рядом с его женой и...
Он не мог удержаться. Чёрт возьми, он должен бы был отвернуться, уйти, броситься на кухню, делать что угодно, только не... Вадим терял над собой контроль. Его разум требовал бежать прочь, но тело шагнуло вперёд и на нетвёрдых ногах подошло к кровати. Перебарывая себя, он замер там, где несколько секунд назад сидела Жанна, и неподвластным более сознанию взором уставился между распахнутых перед ним ног любовницы его жены. Его затуманенный взгляд впился в нежные большие половые губы девушки, подобные двум аккуратным сдобным булочкам, между которых, блестя влагой, манили к себе скрывавшиеся в их тени полоски малых губок.
Бессильная ткань полотенца более не могла удерживать пылающий изнутри столб его страсти и опала безвольным комком к ногам. Тем временем искусительница касалась себя, трепетала от этих касаний, стонала и вздрагивала, словно пальцы её были наэлектризованы.
Вадим со стыдом осознал, что никого и никогда не хотел больше, чем её здесь и сейчас. Возможно, это было лишь текущим ощущением, возможно с не меньшей страстью он набрасывался на Оксану, когда они только начинали свою половую жизнь, или когда он, измождённый долгим воздержанием, возвращался из очередной командировки. Но здесь и сейчас его вожделение было абсолютным. Рука сама собой легла на член, и мужчина ощутил давно уже забытое ощущение юношеской чувствительности в пульсирующем достоинстве. Ему даже не нужно было прилагать каких-то усилий, чтобы трепетать от лёгких касаний своих собственных пальцев.
Из-под полуприкрытых век Жанна видела, как Оксанин муж подошёл к ней, как одна из фантазий воплотилась в реальность, явив ей прекраснейшее, что только было на этой земле. Тёмный трепещущий уд, покрытый вздувшимися венами. Всё её внимание сейчас было сосредоточено на нём, все её желания были обращены к нему, всё её существо молило о том, чтобы горячая мужская плоть проникла в алчущее нутро и заполнила так истосковавшиеся по живому огню глубины её юного тела.
Они пожирали друг друга взглядами и едва дотрагивались до самих себя, вздрагивая от этих чарующих прикосновений, от той сладостной пытки, которую избрали для себя.
Вадим ощутил, как тёплые ладони легли ему на поясницу и настойчиво подтолкнули вперёд. Едва ли он осознавал в полной мере, как обернулся и встретился взглядом с Оксаной. Он не знал, когда супруга очнулась, сколько уже была в сознании и что видела. Он даже не заметил, когда она успела подняться с постели и оказаться у него за спиной. Но на губах её играла едва заметная улыбка, а в глазах горел азарт, и жена медленно моргнула, даже не прикрыв веки полностью. Это было разрешение.
Муж ощутил, как руки Оксаны мягко, но настойчиво подталкивают его вперёд, как они скользят вниз и мнут его ягодицы, чуть царапая их ноготками, а потом вновь направляют его. Вадим поставил одно колено на край дивана, потом другое, затем опёрся на прямые руки и замер. Прямо перед ним сочилось желанием юное сокровище Жанны. Мужчина двинулся вперёд и вновь замер лишь тогда, когда его лицо оказалось напротив лица девушки. Глаза любовницы жены разрешали и манили, полуприкрытые, они казались маслянистыми от вожделения.
Девушка посмотрела на мужчину, уже не очень понимая реальность это или её фантазия. Затем опустила взгляд вниз и увидела, как дрожит направленный на неё подобный главному калибру вожделенный фаллос и ещё шире развела ноги, приглашая желанного гостя.
Оксана вновь встала позади мужа, обхватила его поперёк груди рукой и легка на его спину сверху. Затем чуть свесилась с левой стороны, чтобы видеть происходящее внизу и с трудом отогнула естество своего мужчины так, чтобы пульсирующий зеб был направлен в сторону половых губ её девушки. Вадим дрожал, будто из последних сил борясь с происходящим. Но отступать было уже поздно. Супруга перенесла почти весь свой вес на спину мужа и та прогнулась. Вздувшаяся головка дотронулась до того места, где утопала во влаге наэлектризованная точка высшего удовольствия Жанны и оба вздрогнули.
Вадим не знал, сколько длились эти мгновения, но его собственный вес, дополненный весом жены, стал непомерен для уставшего за день тела. Руки его предательски подогнулись, и мужчина упал на изнывающую от желания любовницу, накрыв её своим телом и пронзая её на всю длину. За долю секунды разум обоих озарился вспышкой, описать свет которой просто невозможно. Вадим ощущал, как сжались тугие мышцы лона искусительницы его жены, принимая в себя желанную плоть. Жанна почувствовала,

Сноха и свекр

Директор отымел подчиненную во все…

Подглядел за родственницей