корыто и вставая за спиною девушки. — А вот коли не уберегла ты себя до сроку делами нечестивыми — вот тут тебе стыд и позор уготован будет. Нагнись-ка! — с этими словами древняя бабка обеими руками упёрлась в лопатки девушки, сгибая ей спину.
В страхе согнулась девица, смотря вниз, прямо в воду, безвольно опустив руки, касаясь волосами воды, ощущая пристальный взгляд старухи на своём теле. Чувствовала она и сухие пальцы ведьмы, упирающиеся в её ягодицы, разводящие их в стороны.
— Хороша девка, хороша... — прошамкала бабка, вперив свой пристальный взгляд между девичьими ногами и ягодицами. — А ты что ж лопухом подтираешься? — с ядовитым смешком воскликнула она, коснувшись длинным кривым ногтем ануса Марфы, всё ещё воспалённого, ещё помнящего присутствие в нём Ивана.
У девушки на глазах выступили слёзы. Казалось, ничто не могло укрыться от внимательного взгляда опытной повитухи. Марфа шмыгнула носом, не разгибаясь, чуть заметно кивнула головой.
— Не реви, коль чиста ты и непорочна — радоваться надо, — промолвила старуха, убирая палец, проведя им по самой промежности, по той самой пяди кожицы, что между анусом и нижними краями половых губ у женщин находится.
Приободрилась Марфа, похлопала глазами, стряхивая с ресниц слёзы, тихонечко выдохнула. Старуха коснулась большим пальцем девичьих половых губ, заправив два других под лобок Марфы, утопив их в густом покрове. Двигая сухой подушкой большого пальца, ведьма осторожно погрузила его глубже, осторожно раздвигая им половые губы, словно бы желая добраться до самого важного. Остановилась, вынула и поднесла руку к носу.
В комнатушке воцарилась гробовая тишина, девушка затаила дыхание, слыша лишь, как сопит и причмокивает древняя карга. Казалось, даже во дворе всё стихло.
— Чиста твоя девка, Матрёна! Радуйся, а то сидеть вам на свадьбе за столом в конских хомутах! — наконец, Марфа услышала громкий возглас ведьмы. — Клюку мою подай да за стол пригласить не забудь! Я сама буду простыню смотреть, — повелительно добавила она, требовательно вскидывая костлявую руку. — Спасибо вам, баба Агафья, — из полутьмы вышла мать, с лёгким поклоном протягивая бабке трость. — Хорошую девку ты воспитала, ладную, — протянула ведьма, оборачиваясь через плечо, ковыляя к двери.
Когда за нею закрылась дверь, женщина радостно обняла свою дочь, покрывая поцелуями её лицо, сжимая ладонями её щёки.
* * *
В светлой от свечей горнице, за массивным дубовым столом вовсю шло гуляние. Песни да частушки, снедь да веселье, стук кружек и голосистый хохот. Вдруг всеобщий гомон стих, раздался едва слышный девичий вскрик, с потолка, искрясь в свете свечей, заметались пылинки и мельчайшие частички опилок. В горнице стало тихо, вскрик повторился, но теперь это был вскрик радости и наслаждения.
— Ах ты, моя радость... — прошептала Матрёна, с кроткой улыбкой оглядывая гостей, сидящая по правую руку от неё старуха-повитуха довольно крякнула.
И тотчас же веселье продолжилось с новой силой, пока наверху, в небольшой уютной комнатке, освещаемой одной единственной свечкой, на кровати, застеленной белоснежной, но уже измятой простынёй, возлежала обнажённая вспотевшая русоволосая девушка. На ней, примостив таз меж её широко разведённых в стороны коленях, располагался такой же нагой молодой мужчина, упиравшийся в кровать руками и интенсивно двигая бёдрами. Кровать чуть заметно покачивалась, едва слышно поскрипывая, раскинув руки в стороны, цепляясь пальцами за простыню и закрыв глаза, девушка тяжело дышала, закусив губы, что-то бессвязно бормоча. Резко выдохнув и на миг замерев, молодой человек повалился на девицу, уткнувшись мокрым лицом в подушку, касаясь щекою девичьего уха.
Девушка вытянула ноги, поглаживая ладонью жёсткие волосы своего мужа, счАстливо смотря в деревянный потолок, прислушиваясь к звукам веселья, что проистекало внизу, разделяя со всеми счастье честного девичества...
Спустя час, одевшись и причесавшись, молодые, держась за руки, спустились вниз. Собравшиеся встретили молодожёнов почтительными возгласами, некоторые из них привстали с деревянных лавок. Позади шла та самая ведьма Агафья, гордо неся в руках, чтобы собравшимся всё было хорошо видно, измятую белую простыню с характерной отметиной — несколькими красными пятнами.
Мать Марфы встала со своего места, не сдерживая слёз радости, подошла к молодожёнам и поклонилась им до земли.
— Солнце честного девичества, — в сердцах произнесла она, заключая свою дочь в крепкие материнские объятия.

На дне рождения у шефа

Подглядел за родственницей

Клубника со сливками